Борис Васильев - А мы служили на крейсерах

…………Наталья Филлиповна…

и наползающие друг на друга строчки…

и покой…

Это даже не история, так, байка, правда с абсолютно реальными корнями.

Так уж случилось, что было у меня на крейсере два командира БЧ-2, и оба — личности весьма легендарные.

Первый — то есть к которому я и пришел лейтенантом — тонул в лейтенантские порЫ на «Новороссийске», был вытащен на берег матросом. С этим же бывшим матросом — ставшим мичманом они не расставались почти всю службу.

Даже и уволились почти одновременно.

Ну а после «Новороссийска» служил мой будущий «бачек» на «Железном Феликсе», там и познакомился с «грозной ракетной техникой», и заслужив по праву звание первого ракетчика черноморского флота — получил назначение на новостроящийся вертолетоносец, где наши судьбы и пересеклись незадолго до его увольнения по возрасту.

Так что в какой-то мере мы — молодые офицеры-ракетчики, гордились, когда называли его фамилию в качестве своего начальника. Знал его без преувеличения флот, и не раз я слышал восхищенное цоканье языком, что мол да, такой и прикроет и с начальством поговорит если надо. Что и верно — как за каменной стеной с ним жилось, ни разу, ни при провале стрельб, ни при авариях — а было, было, ракету на ракету насаживали, носом в попку — ни один офицер не пострадал. Всегда — техника виновата. Умел Шеф пользоваться технической документацией, где на титульной странице, сразу после названия комплекса написано было «экспериментальный образец».

И отдохнуть — тоже славно умел. Новоприбывших офицеров БЧ-2 «прописывали» не где ни будь, а во всефлотско — известной «Козьей жопе» — кабачком под рестораном «Приморский», куда заблаговременно направлялись два техника-мичмана с немалой канистрой шила корабельного, и целью «забить» местечко доя дружного офицерского коллектива БЧ-2.

Не вру. Меня «прописали» именно так.

Но все хорошее — кончается когда ни будь — и ушел наш Шеф на пенсию. В 47 лет, с должности командира БЧ-2 крейсера, не прослужив за всю свою жизнь ни дня на берегу. Светлая ему память. Сейчас наверное таких не найдешь.

Но не будем о грустном — назначили нам на смену Шефу личность вообще легендарную — капитан-лейтенанта Чукина.

Легендой он стал еще лейтенантом, а к моменту назначения — был очень толковым офицером — каплеев просто так на должность второго ранга не назначают. Пил правда. Но об этом я рассказывал уже, а сегодня — как же он флотской легендой стал.

Так вот служил он как положено лейтенанту, ничем особым не выделяясь — пока не пришло время отпуска.

На флоте — как и везде в Вооруженных силах лейтенант узнавал о том, что он со вчерашнего дня в отпуске обычно сменяясь с дежурства или придя из патруля.

Так и здесь, докладывает он о смене с вахты, а старпом ему:

— А какого собственно хера ты еще здесь. Время — двадцать часов, а с нуля — ты в отпуске…

— А…У…Э…

— Да что ты мекаешь, отпускные — у финансиста. Вот проездные не выписали. Ну придешь завтра.

Делать нечего. К финансисту. Ну а тот деньги — то ему выдал, но посоветовал: ты мол мне адрес оставь, куда поехать собрался, я лучше проездные тебе почтой пошлю, если завтра придешь — старпом тебя из отпуска отзовет, есть у него такая практика. Отпуск — то объявлен приказом, а то что вызвали на другой день — служба…

Совет полезный, как тут не воспользоваться.

Уехал он в отпуск. Отдыхает себе неделю, вторую — нету письма с проездными. Он — телеграмму на корабль. Пришлите мол, поиздержался в отпуске.

Тишина.

Вторую шлет.

Тихо. Отпуск-то кончается, на пароход надо. Третью, «Молнию».

Старпом, в сердцах, после двух телеграмм, да еще и «Молнии» — а тут проверки разные, не до лейтенанта — возьми и брякни почтальону:

— Да ответь ты ему — пусть пешком идет…

Моряк оказался грамотно подкованным — и без вопросов телеграммку с текстом «Иди пешком. Старпом» — отстучал в места проведения отпуска.

Все как помянуто хорошее кончается когда-то, кончился и отпуск у лейтенанта.

Нету его.

Не прибыл то есть в часть.

На всякий случай — начало семидесятых. Дисциплина — ой-ой-ой.

Второй день нет.

Третий. Впору дезертиром объявлять и в розыск.

Не тут то было.

Приносит почтарь телеграмму старпому.

«Иду пешком. Прошел Тулу. Целую — Чукин.»

Немые сцены и другие проявления изумления нервно пьют валерьянку по сравнению с реакцией старпома.

Немедленно нашли деньги и отправили лейтенанту на проезд.

А он так и остался — Целую Чукин.

Беда есть такая на флоте — ВЭЖ-21 называется.

Может конечно быть, что поправит меня кто-то, что мол, вовсе даже не беда, а вполне полезная для флотской жизни вещь, и без нее совершенно прожить невозможно на флоте.

Не знаю, не знаю… В моей памяти эта штука совершенной бедой сохранилась.

Причем, как это в жизни и положено, случАев с ее участием несколько было, но вот хорошо запомнились два — первый — трагедия, а второй — как положено фарс.

Ну да наверное, пора беду эту самую представить поподробнее.

Насос это. Водяной эжекторный. Почему двадцать один — не упомню за временем. По внешнему виду — две трубы в виде русской буквы «у» сваренные. Один конец к пожарной магистрали подключается, другой конец — суется туда, где чего откачать надо, воду из магистрали подали — и пошло дело по принципу простейшего пульверизатора, из двух трубочек — кто в детстве делал, так вспомнит.

Все эти технические так сказать подробности — к тому, что насосы эти часто на кораблях стационарно закрепленными стоят. Ну там трюм в машинном отделении осушить, еще какую гадость за борт откачать… И дело то как раз в том, что если в насосе этом пожарную магистраль не к тому концу подсоединить — он из откачивающего превращается в нормально накачивающий… То есть вместо того, чтоб осушать и откачивать, наоборот совсем.

Где вы видели таких идиотов, чтоб наоборот подсоединяли, спросите?

Вот об этом то и рассказ, причем, еще раз замечу, что случаев таких за военно — морскую службу значительно больше было, я здесь только крайние изложу.

В самом конце семидесятых еще ходили на боевую службу в Средиземное море эсминцы проекта 30-бис. Кораблики — первый послевоенный проект, красавцы конечно, последние полубаковые, но к сожалению к боевой службы в средиземке совершенно не приспособленные… Жутковато было на их народ смотреть после нескольких месяцев.

Так вот один такой эсминец с помощью беды этой флотской и сожгли.

Причем, по словам непосредственного назовем его так организатора безобразия, «человека — легенды», пожизненного старшего лейтенанта Вовки Карамзина было это совсем просто.