Александр Исаев - Мои стрелецкие Университеты

Дипломная писалась трудно. Не было опыта излагать мысли на бумаге, сказывалась усталость. Постоянно болела голова, плохо спал. Политэкономию я ответил не блестяще. Председатель ГЭК настаивал поставить мне четыре. В итоговой ведомости напротив моей фамилии все оценки были проставлены красными чернилами. Я подходил на получение «красного диплома». Члены комиссии уговаривали председателя поставить пять при условии, если я защищу диплом на отлично. Защита диплома прошла нормально. 31 марта было торжественное вручение дипломов. Я получил его первым. Получив диплом (31.03.62) с отличием, я отправился в Тамбов за назначением на работу. Мой приезд совпал с нахождением в управлении сельского хозяйства директора и парторга совхоза «Верхние Ламки». Они подбирали в совхоз главного агронома. В отделе кадров мне сказали, что в соседней комнате находится директора совхоза, с которым я могу встретиться. В беседе с руководителями совхоза выяснилось, что они просмотрели личные дела выпускников и остановили свой выбор на мне. Рассказали, что совхоз у них большой, только пашни 15 тыс. га. Главному агроному будет представлен отдельный дом и легковая машина. Вообще меня ожидают в совхозе хорошие перспективы. Я дал согласие на работу в совхозе.

Вернувшись в Мичуринск, через неделю мы с Ириной Нечаевой зарегистрировали брак. Был скромный свадебный вечер. На следующий день мы с молодой женой поехали в Орел знакомить ее с моими родственниками.

В комсомол вступил в 1948 году, будучи учеником седьмого класса. Из-за плохих оценок по русскому языку принимали меня неохотно. Первое комсомольское поручение - пионервожатый в шестом классе. Авторитета у своих пионеров не завоевал. Хвастаться нечем. Единственное мероприятие, которое мне удалось - это отрядный сбор на тему «Вечер чудес». С помощью учителя химии продемонстрировал «бенгальские огни» и еще ряд интересных химических превращений.

В агрошколе я охотно включался в работу комсомольской организации. Стал членом бюро. Возглавлял нашу организацию Саша Пушкин. Умница с активной жизненной позицией, но любитель выпить. Впоследствии это пагубная привычка получила дальнейшее развитие, принесла ему много неприятностей. Позднее, работая агрономом мелиоративного отряда, за махинацию с нарядами попал в тюрьму, надорвал здоровье и рано ушел из жизни. У нас была художественная самодеятельность. Комсомольцы с концертами выезжали в соседние села, проводили ударники и другие мероприятия. Через комсомол в апреле 1952 года меня приняли кандидатом в члены ВКП(б). Когда меня призвали служить в Советскую Армию, из трехсот новобранцев, прибывших в часть, я был единственный кандидатом партии. Это обстоятельство определило многое в дальнейшей службе. Вначале меня избрали комсоргом взвода. Через два месяца на собрании учебной роты секретарем комитета комсомола. Через год выбрали комсоргом 119-го отдельного батальона связи. Опыта было мало, но желание работать большое. Замполитом учебной роты, а позже парторгом батальона был капитан Горюнов. Незаурядная личность. От него частенько доставалось за промахи в работе, но его разносы были справедливы. Я за них не обижался.

Надо сказать, что в армейских условиях собрать комсомольцев, практически весь личный состав был комсомольским, труда не составляло. Давалась команда: «Привести роту на собрание». В назначенный час, рота под командой старшины или одного из помощников командира взвода – сержанта, строем шла в клуб на собрание.

Через год пришлось отчитываться на отчетно-выборном собрании батальона. Предварительно отчетный доклад заслушали на заседании партбюро. По прошествии многих лет, я представляю, какой это был детский лепет. По плану в докладе предусматривались разделы: идеологической, организационной работы и другие. По каждому разделу я смог написать один-два абзаца без всякого анализа существа дела. За такой отчет досталось по первое число. Я сильно переживал эту справедливую критику. Ночь почти не спал. Утром кое-что смог переделать. На отчетном собрании кроме наших командиров, присутствовал офицер из политотдела авиакорпуса. Критики в мой адрес было предостаточно. Особенно больно было слушать пом. ком. взвода сержанта Личковаха. Он в жестах и позах демонстрировал, как я беседовал с некоторыми комсомольцами учебной роты. Я сидел в президиуме и еле сдерживал слезы. В бюро меня снова выбрали. На следующий день на заседании бюро предстояло избрать секретаря. Представитель политотдела рекомендовал избрать лейтенанта (фамилию не помню). Мотив был такой: на собрании в адрес Исаева было много критики. Для меня это было обидно и неожиданно. Через три месяца на бюро секретарь по каким-то причинам, поставил вопрос о его переизбрании. Члены бюро проголосовали за мою кандидатуру. Я уже не хотел быть секретарем, отказывался, но это не помогло. С бюро вышел расстроенным и подавленным. До этого полгода не курил, а тут, с расстройства опять взял папиросу.

В батальон прибыл, новый зам. полит подполковник Кашинец, переведенный из Манчжурии. При первом знакомстве задал вопрос: «Почему я до сих пор не переведен из кандидатов в члены партии?». Я ответил: «Письма с просьбой дать рекомендации посланы на родину, но ответа нет». Он записал адрес, сделал запрос. Через три месяца пришли рекомендации от коммунистов агрошколы, где меня приняли кандидатом. В августе 1954 года на заседании политотдела 53 смешанного авиакорпуса меня приняли в члены КПСС.

Среди заданных вопросов подполковник задал и такой: «Слышал или читал о том, что Эфиопия объявила войну Абиссинии?». Я ответил: «Нет». Он улыбнулся и рассказал случай, как один солдат таким вопросом купил своего старшину – сверхсрочника. Старшина воскликнул: «Я так и знал, что они начнут воевать». Кашинец пояснил, что Эфиопия и Абиссиния одна и та же страна. Я этого не знал.

С подполковником Кашинец и капитаном Горюновым я про комсомолил еще два года. Меня из учебной роты, где я был заведующим учебным классом, перевели в штабную, и предоставили более свободный режим. Без увольнительной мог посещать подразделения батальона, выезжать на «приемный» и «передающий» центры. Среди комсомольских дел запомнилось, как мы отмечали день рождения комсомола. 29 октября проводили торжественное собрание, после доклада зачитывали благодарственные письма родителям лучших 8-10 комсомольцев. По материальным затратам - ноль, моральный результат был высоким и для солдат и особенно для их родителей. Многие родители в ответ благодарили командование части.

На последнем году моей службы, маршал Жуков издал приказ об усилении единоначалия в Вооруженных силах. По его приказу упразднялся институт зам. политов. Взамен вводились освобожденные должности парторгов и комсоргов в воинских частях. Мне пришлось сдавать комсомольские дела тому же лейтенанту, который мне сдавал два года назад. Так закончилась моя армейская комсомолия. Но тот армейский опыт комсомольской работы не прошел даром. Он сказался на дальнейшей моей комсомольской карьере.