Александр Исаев - Мои стрелецкие Университеты

Самостоятельно трудиться начал по окончании Мичуринского института на Всесоюзной селекционно-опытной станции крупяных и зернобобовых культур. На этой станции вместе с пятью нашими студентами проходил производственную практику. Заместитель директора по науке Н. Х. Трофимец пригласил нас на работу. Обосновав это так: «У нас на станции сотрудниками работает много девчат, а ребят мало. После института приезжайте к нам работать». По окончании института я получил направление главным агрономом в крупнейший совхоз Тамбовской области. На свой риск поехал работать на опытную станцию. Принять такое решение меня побудило несколько причин: хотелось заняться научной работой; здесь жили моя мама, брат и сестра со своими семьями; оставались агрошкольские друзья.

Не дожидаясь конца положенного отпуска, по окончании института, я в середине апреля прибыл на станцию. Принял меня заместитель директора по научной работе Н. Х. Трофимец. Я предъявил ему свое направление. Узнав, что я направлен в совхоз, говорит: «Я вчера узнал, что прием выпускников без направления, уголовно наказуемо. Что делать?». Меня это озадачило. Две недели назад я встречался с Никифором Харитоновичем и он согласился взять меня на работу. Я настроился работать на станции и вдруг такое. Я ему говорю: «Никифор Харитонович, я приехал на станцию со всеми со своими вещами, и уезжать обратно мне не хочется». Он махнул рукой: «Ладно, зачислим в отдел зернобобовых младшим научным сотрудником». Так я очутился на опытной станции.

Рабочая программа, по предложенной мне тематике: «Изучение агротехники зернобобовых культур», уже была составлена. Предлагалось изучить нормы высева и приемы ухода за кормовыми бобами и горохом. Опыты планировалось провести на производственных посевах в хозяйстве. Возглавлял отдел зернобобовых сам Никифор Харитонович. Несколько слов об этом замечательном человеке. Никифор Харитонович Трофимец – один из первых выпускников Масловской сельскохозяйственной школы (Украина), опытный организатор, партизанский командир в годы Великой Отечественной войны.

Народная молва донесла такой эпизод. Возвращаясь из очередной экспедиции, Николай Иванович Вавилов привез очень большую луковицу репчатого лука, пригласил к себе Никифора Харитоновича (он тогда был его аспирантом) и со словами: «Вырасти мне такую», отдал ему. По прошествии какого-то времени Н. Х. Трофимец принес Вавилову такую же луковицу, уже им выращенную. Николай Иванович высоко ценил своего ученика и пророчил ему большое научное будущее. Но случилось, что Н. И. Вавилова арестовали. Н. Х. Трофимец, будучи парторгом, вступился за учителя, за что отправился в Казахстан председателем колхоза. Парт билет ему вернули только в 1955 году. При организации Всесоюзной селекционно-опытной станции крупяных и зернобобовых культур получил назначение зам. директора по научной работе. Ему пришлось практически на пустом месте создавать научную базу станции. Формировать ее структуру, которая исправно служит уже пятьдесят лет. На опытную станцию он приехал уже больным, проработал три года и умер от рака легких в октябре 1962 года. Это был очень порядочный, высоко-эрудированный доступный для общения человек.

Летом 1962 года опытная станция постановлением Совета Министров СССР преобразована во Всесоюзный НИИ зернобобовых культур, позже появилась приписка «и крупяных культур» (ВНИИЗБК). В конце года директора П. Т. Дородных решением ВАСХНИЛ сменил кандидат с.-х. наук Татринцев Александр Иванович, работавший до этого директором Пензенской опытной станции. К вновь организованному институту присоединили соседний колхоз, с урожайностью зерновых 8-12 ц/га и удоем 1200 литров молока на корову. Это вызывало массу критики деятельности института со стороны директивных органов. На партийных собраниях представители района возмущались: «Какой это институт, где…?», и шло перечисление недостатков, доставшихся вместе с присоединенным колхозом. Устранить их в течение полугода было невозможно. Но факт есть факт, критиковали нас кому не лень. После нового года из отдела зернобобовых культур организовали два: селекции и агротехники. Заведующим отделом агротехники назначили кандидата с.-х. наук Алпатова Фрола Титовича, возглавлявшего до этого отдел агротехники конопли. Человек исключительной порядочности, скромный, обладающий большим опытом постановки экспериментов. В этот отдел, приказом директора, переведен младшим научным сотрудником и я.

С большой благодарностью и теплым чувством вспоминаю моих первых учителей по работе во ВНИИЗБК. Дело в том, что в учебном институте нам преподали азы опытного дела, элементы математического анализа. Совсем другое, когда я вплотную соприкоснулся с конкретной постановкой полевого опыта. Появилась масса вопросов, связанных с закладкой опытов в натуре. На первых шагах моей экспериментальной работы неоценимую помощь оказали: зав. отделом механизации Виктор Степанович Одолеев и зав. лабораторией генетики Николай Алксандрович Соболев. Во время закладки опытов в поле ценные советы давал тракторист В. П. Костромичев. В дальнейшей работе помогало общение с Ф. Т. Алпатовым и С. И. Лосевым. Они по-отечески вводили в практику полевой опыт.

Но были и другие моменты. Помнится, лаборантка Шальнева заявляла напрямую: «Молодой, здоровый шел бы работать агрономом в колхоз». Поначалу у меня даже не было рабочего места. Научный сотрудник Л. П. Корсакова забрала у меня стул со словами: «Это стул моей лаборантки». Такие моменты оптимизма не прибавляли. Работать на станции пришлось с весны, в разгар полевых работ. Осваивать программу и закладку опытов приходилось, как говорится, «на ходу».

Техника для опытов поступала из опытного хозяйства, как правило, после того как управятся со своими работами. Сеялка для опытов пришла к нам с опозданием. Надо было спешить. При установке нормы высева на стационаре, прокрутил только одну половину сеялки, а катушки второй половины сеялки, не проверяя установил по первой. В поле одна половина сеялки освобождалась от семян быстрее. Это меня не озаботило, по неопытности. Какое же было мое разочарование, когда появились всходы. Половина делянки по густоте всходов была нормальная, вторая в два раза гуще. Оказалось на приводе ко второй половине высевающих аппаратов были установлены шестерни с большим числом оборотов. Я по неопытности этого не заметил. «Зебра» на делянках, из-за разной густоты стояния растений, весь сезон была мне укором. Я тяжело переживал свой промах. Первые шаги в научном поиске давались трудно. Отсутствие практических знаний методики опытного дела, вызывало массу сомнений, порождала неуверенность. Закрадывалась мысль все бросить и пойти работать на производство. Но я был не один, со мной были мама и жена. У нас была, хотя маленькая, двадцать квадратных метров, квартира, и это останавливало.