Юлия Кудрина - Мария Федоровна

Русский поэт С. С. Бехтеев, узнавший о гибели царя и его семьи в Севастополе в 1920 году, посвятил стихотворение «Жизнь за царя» русскому матросу К. Г. Нагорному, который позволил себе выразить протест против изъятия у цесаревича Алексея висевшей над его кроватью иконы:

Наступило 6 августа 1918 года, праздник Преображения Господня. Снова жаркий августовский день. Марии Федоровне нездоровилось. Она ощущала полный упадок сил и желудочные недомогания. 7 августа императрицу навестила дочь Ксения с сыном Васей и прочитала ей напечатанные в одной из газет отрывки из дневников Николая II — «моего бедного Ники, которые негодяи украли у него, а теперь публикуют», — как записала Мария Федоровна. Из этой информации нетрудно было сделать вывод, что дневники и вещи бывшего императора уже попали в чужие руки. Мария Федоровна и здесь почувствовала, что с сыном и его семьей произошло самое непоправимое. «Что же, — замечала она, — тем хуже для них, ведь записи свидетельствуют о том, как сильно крепок он духом, что произведет глубокое впечатление на людей и заставит их еще лучше понять, как гнусно с ним поступили и кого народ лишился».

В эти дни Марию Федоровну в Крыму неожиданно навестили ее датские соотечественники. Среди них был офицер Колдинг, который уже в течение трех месяцев служил в Камчатском полку. 9 августа приехала сестра милосердия фрёкен Люткен. «Такое неожиданное, но весьма приятное общество собралось за столом, и я воистину порадовалась возможности наконец-то услышать родную речь и поговорить на родном языке». Однако гостям не удалось полюбоваться великолепными крымскими видами: Ай-Петри была затянута тучами, вечер был удушливо жарким, и неожиданно поднялся ураганный ветер. «Когда я возвращалась домой, перед глазами предстала жуткая картина — море вдруг стало совсем черным и пролетавшие над ним вихри поднимали и гнали пенящиеся валы, один за другим накатывавшиеся на берег и грозившие затопить водокачку».

12 августа с визитом прибыл датский лейтенант Нюборг. До этого он был в Ростове и в Сибири, но сейчас приехал с Кавказа и поведал Марии Федоровне трогательную историю своего спасения. «Он находился в рядах Добровольческой армии, и его собирались расстрелять, но один русский матрос из Гв[ардейского] эк[ипажа], услышав, что он датчанин, спас его. Он ходил в северных широтах и много раз бывал в Копенгагене], в том числе и в Тиволи (увеселительный парк в Копенгагене. — Ю. К.) ».

15 августа к Марии Федоровне приехала еще одна молодая датчанка — фрёкен Лассен. Она привезла письма, которые были переданы ей молодым бароном Веделем Ведельсбергом, который служил в Москве в российско-датской торговой фирме. Это были письма от датских родственников: сестры и племянников Тюры, Ингеборг, Дагмар и от Ольги Хейден из Павловска.

В сентябре вдовствующую императрицу посетила датская медицинская сестра Ингеборг Ларсен, приехавшая в Крым по заданию датского Красного Креста и доставившая императрице несколько писем от родственников. Мария Федоровна в беседе с И. Ларсен сказала, что очень тоскует по Дании, и особенно по Видёре (дворец под Копенгагеном). Вместе с тем она выразила сомнение, что в ближайшем будущем ей удастся приехать в Данию. По словам Ларсен, Мария Федоровна была убеждена в том, что ее сын — царь Николай II — жив, и не верила слухам о его убийстве. Поэтому она хотела остаться в России.

Но писем ни от одного, ни от другого сына по-прежнему не было. 17 августа к обеду прибыл князь Долгорукий с письмом от Бетси (Елизавета Владимировна Барятинская-Шувалова. — Ю. К.) из Киева, в котором она среди прочего сообщала, что в Англии объявили траур по Ники. «Страшно слышать такое! — записала Мария Федоровна в дневнике. — Так мучительно жить при отсутствии достоверных сведений».

25 ноября в Лондоне на службе в русской церкви на Уэлбек-стрит присутствовали английский король Георг V и королева Мэй. В этот день Георг V записал в своем дневнике: «Мы не могли узнать подробностей. Это было грязное убийство. Я был предан Ники, добрейшему из людей, настоящему джентльмену, любившему свою страну и свой народ». Как известно, во многом именно позиция короля Георга V послужила причиной того, что Николаю II не удалось покинуть Россию и тем самым спастись.

9 (22) сентября Георг V написал маркизе Виктории Мильфорд, своей кузине и сестре Александры Федоровны, циничное письмо: «Глубоко сочувствую Вам в трагическом конце Вашей дорогой сестры и ее невинных детей. Но, может быть, для нее самой, кто знает, и лучше, что случилось, ибо после смерти дорогого Ники она вряд ли захотела бы жить. А прелестные девочки, может быть, избежали участь еще более худшую, нежели смерть от рук этих чудовищных зверей».

Но это Марии Федоровне не было известно.

Вместе со слухами о гибели Николая II и его семьи стали распространяться различного рода слухи о великом князе Михаиле Александровиче. 21 августа князь Долгорукий рассказал вдовствующей императрице о своей встрече с бывшим министром земледелия, членом Государственного совета А. В. Кривошеиным, который сообщил ему, что располагает достоверными сведениями, будто великий князь Михаил Александрович находится под защитой французов. «Благодарение Господу!» — с подъемом встретила Мария Федоровна эту весть.

Большой радостью для Марии Федоровны было посещение ее 24 августа графом Ф. Келлером. «Он, — пишет Мария Федоровна, — пришел в форме, которую украшали его ордена, и с крестом св[ятого] Георгия на шее. Этот замечательный человек sans peur et reproche (без страха и упрека. — Ю. К.) рассказывал, что в его корпусе соблюдается полный порядок и царит спокойствие в течение всего месяца после революции, пока ему не пришлось покинуть свой пост… Слушать его было необычайно интересно. Он беседовал с одним офицером, который виделся с князем Долгоруковым]. Последний сообщил ему, что какой-то Д. вместе со своими людьми освободил Н[ики] и перевез всех их в безопасное место на борту корабля. Неужели это правда? Дай-то Бог!»

Императрицу навещали офицеры не только датской, но и финской армии. Она всегда любила Финляндию и часто с супругом и детьми посещала эту страну. Финский офицер Споре, служивший ранее в Егерском полку и работавший позже в Военном министерстве Финляндии, помогал Марии Федоровне с отправкой писем ее ближайшим родственникам в Данию и Англию.