Екатерина Глаголева - Вашингтон

На бостонском фронте было без перемен, но в Канаде события развивались более стремительно. Во второй половине августа Скайлер созвал в Олбани совещание, на котором присутствовали около четырехсот индейцев, в основном онейда и тускарора да несколько могавков. Им объяснили причины, из-за которых колонии, борющиеся за свои права, вступили в противоборство с Великобританией, и попросили не вмешиваться, «зарыв поглубже топор войны». Один из вождей могавков сказал, что это «семейные дела» белых, а «мы посидим и подождем… пока вы перебьете друг друга». Однако вскоре стало известно, что губернатор Карлтон укрепляет позиции под Монреалем, а некоторые индейские племена перешли на его сторону. Кроме того, корабли, строившиеся в форте Сен-Жан, уже почти готовы. В отсутствие Скайлера генерал Ричард Монтгомери по своей инициативе возглавил отряд из 1200 человек, собранный у Тикондероги, и повел его против британцев. Скайлер догнал их уже в пути и обратился за помощью к канадцу Джеймсу Ливингстону, прося его собрать ополчение. Во время первой стычки у форта Сен-Жан американцам противостояли в основном ирокезы, но, не получив поддержки от англичан, они вышли из игры, тем более что вожди онейда, присутствовавшие в Олбани, растолковали им условия соглашения.

К тому времени Скайлер серьезно заболел и передал командование Монтгомери, к которому подошли еще отряды из Коннектикута, Нью-Хэмпшира и Нью-Йорка. Он осадил форт Сен-Жан, отрезав его от сообщения с Монреалем и перехватывая грузы, которые пытались туда доставить.

Еще один подчиненный Скайлера, полковник Бенедикт Арнольд [25] В 14 лет Арнольд (1741–1801) хотел вступить в ополчение, чтобы сражаться с французами, но мать его не пустила. Став круглым сиротой в 20 лет, Арнольд завел аптеку и книжный магазин, потом приобрел три судна для торговли с Вест-Индией. Часто он сам стоял на капитанском мостике, оставив аптеку на сестру. Однажды в Гондурасе он сразился на дуэли с британским морским капитаном, обозвавшим его «проклятым янки, лишенным хороших манер». Капитан был ранен и принес извинения. В 1767 году Арнольд женился на дочери шерифа Нью-Хейвена, с которым состоял в одной масонской ложе. У него родились трое сыновей. В мае 1775-го Арнольд предложил массачусетскому Комитету безопасности захватить форт Тикондерога и получил полковничий патент, но сдал его, когда командир прибывшего из Коннектикута милиционного отряда перехватил у него контроль над Тикондерогой. По пути домой он узнал о смерти жены. из Коннектикута, отстраненный от командования, но горевший желанием покрыть себя славой, явился к Вашингтону и изложил ему свою идею вторгнуться в Канаду с востока и захватить Квебек. Изнывавший от бездействия Вашингтон план одобрил и предоставил Арнольду 1100 человек, разбив их на мелкие отряды (операция-то секретная!), которые должны были добраться до цели по рекам и лесам.

Между тем лето клонилось к концу, а зимовать полуголым солдатам под Бостоном без деревянных домов, без дров, без одеял было невозможно. Да еще и местные фермеры стали заламывать немыслимые цены за продукты; Вашингтон негодовал из-за такого отсутствия патриотизма. 10 сентября произошли волнения среди пенсильванских стрелков — тревожный звоночек для главнокомандующего. Срок контракта с солдатами из Коннектикута и Род-Айленда истекал 1 января, и тогда армия могла рассыпаться: платить ей было нечем, а без денег воевать никто не хотел. Не ополченцев же, прости господи, необстрелянных и только-только оторванных от материнской юбки, бросать на регулярные британские войска — лучше всех обученные и вооруженные в мире!

На военном совете 11 сентября 1775 года Вашингтон представил свой дерзкий план атаки с моря на плоскодонках: дело, конечно, рискованное, но эффект неожиданности может сработать. Восемь генералов, присутствовавших на совете, план забраковали: стоит чуть замешкаться — начнется отлив, и тогда наших солдат попросту перестреляют, как куропаток. Вашингтон пустил в ход свой дар убеждения, но его не желали слушать, даже генерал Гейтс не хотел рисковать. Атаку на Бостон было решено отложить до лучших времен.

В конце месяца лагерь патриотов бурлил, узнав невероятную новость: доктор Бенджамин Черч, возглавлявший госпиталь в Кембридже, оказался британским шпионом! А ведь казалось, такой достойный человек, член Провинциального конгресса, поэт, однокашник Джона Хэнкока по Гарварду! Он даже входил в депутацию, которая встречала Вашингтона в день его приезда…

Всё обнаружилось случайно: в руки одного из друзей Натанаэля Грина попало загадочное шифрованное письмо, находившееся у дамочки сомнительного поведения; друг передал письмо Грину, тот — Вашингтону. Женщину задержали, она призналась, что водится с Черчем и письмо ей дал он. Письмо расшифровали, Черча уличили, судили и приговорили к тюрьме, хотя он и настаивал на своей невиновности. Его отправили в Вест-Индию, но корабль пропал где-то в океане. Вся Новая Англия и Конгресс в Филадельфии не могли прийти в себя: сколько еще таких Черчей по-прежнему находятся среди нас?..

В октябре к Вашингтону явилась депутация из трех членов Конгресса во главе с Бенджамином Франклином обсудить военные планы. Главнокомандующий настаивал на создании профессиональной армии вместо ненадежных волонтеров, которые сегодня здесь, а завтра их ищи-свищи, и требовал 20 тысяч солдат, да чтобы контракт с ними заключали не меньше чем на год. Сейчас или никогда: весной к британцам прибудет подкрепление. После того как генерала Томаса Гейджа, собственными подчиненными прозванного «неумехой», заменили генерал-майором Уильямом Хоу, стало ясно, что всякую надежду примириться с Лондоном пора забыть. 18 октября Вашингтон созвал новый военный совет и сообщил, что Конгресс настаивает на атаке Бостона (но при условии, что город не будет разрушен). Только Натанаэль Грин воспринял эту новость с энтузиазмом, но и он считал, что успех возможен лишь в том случае, если удастся благополучно переправить к Бостону не менее десяти тысяч солдат. «Им не хватает смелости, чтобы напасть на нас, а нам не хватает пороха, чтобы напасть на них, потому-то никто и не атакует», — резюмировал Джеймс Уоррен.

Вашингтон понял, что к зиме он в Маунт-Вернон не вернется, и написал Марте письмо с просьбой приехать к нему в Кембридж. Хотя он и очень соскучился, он честно описал все трудности, с которыми придется столкнуться в пути, и предложил ей самой решить, состоится ли поездка.

Двадцать четвертого октября лагерь облетело известие, что в Фалмут (Массачусетс) прибыли четыре британских корабля; англичане велели жителям убираться, после чего сожгли больше трехсот домов. Вашингтон был потрясен такой бессмысленной жестокостью. Генеральный совет Массачусетса издал закон, позволивший американским каперам (владельцам кораблей, уполномоченных властями перехватывать торговые суда враждебных держав) патрулировать вдоль берегов. Тогда же в Филадельфию из Англии вернулось торговое судно «Черный принц», на борту которого находились частные письма делегатам Континентального конгресса. В них говорилось, что британское правительство посылает в Америку два корабля с оружием и порохом. Конгресс решил, что Вашингтону этот груз нужен больше, чем английским войскам, и дал согласие на то, чтобы вооружить четыре торговых судна, позволив каперам оставлять себе треть груза, захваченного у британцев. Фрегат «Черный принц» переделали в военный корабль и назвали «Альфред». Вашингтон боялся, что каперы превратятся в бесчестных пиратов, и наставлял капитана первой шхуны, оснащенной для боевых действий, чтобы с пленными обращались как можно гуманнее.