Рустам Валеев - Южный Урал, № 31

Елена — «проблемный» герой, а потому речь ее в первом действии пестрит обилием холодновато-фактических сведений о давних взаимоотношениях с Юрием.

Узнав о том, что Юрий женат, Елена тут же задает ему вопрос: любит ли он свою жену? Интуитивно догадываясь о том, что Юрий совершил ошибку в личном, Елена намеренно задевает самое больное место в его душе. Естественно, после этого «проблемная» героиня не может вызвать особых симпатий со стороны зрителей. Не может и по другим причинам, хотя бы потому, что вызвав на откровение Катю, она тут же использует Катино простодушие против нее же самой. «Славная девочка, простенькая», — снисходительно отзывается она о Кате в разговоре с Юрием. При этом она намекает на то, что у него могла бы быть другая жена (то есть она сама). Юрий, не замечая снисходительной оценки, спрашивает Елену: «От души?» Конечно, нельзя поверить, чтобы Юрий не заметил насмешки Елены.

Увлеченный романтикой тайных встреч и стремясь скрыть за этой «романтикой» незначительность содержания своей пьесы, драматург удесятеряет свое внимание стремительно развивающейся интриге.

Энергичная Елена организует встречу с Юрием сразу же после его прибытия. Свидание назначается на квартире Елены, в часы, когда мать уходит из дому.

Можно составить приблизительную схему взаимоотношений Елены — Юрия — Кати, ничем не греша против того, что в действительности происходит в пьесе.

Первое.Любовник и любовница вдвоем.

— Что ты со мной делаешь? — спрашивает он или она. (У В. Пистоленко спрашивает он). Следует долгий поцелуй.

Второе.Стук в дверь.

— Кто-то стучит, — тревожно восклицает он.

— Кажется, — подтверждает она роковым голосом.

Он прячется в соседней комнате. Входит его жена.

Третье.Беседа его любовницы с его женой.

Последняя собирается уходить. Облегченный вздох соперницы. Но… Несчастье! Взгляд жены падает на портсигар… или забытую папиросу… или галстук, галстук ее мужа! Последний вариант (с галстуком), как наиболее «свежий» и «увлекательный», избирает наш драматург.

…Пьеса о любви. Но разве это — любовь? Поэзии любви нет, есть поучения плюс извечный «треугольник». В борьбе против измен драматург забыл о самой любви.

К тому же стальной стержень «эффектной» интриги перерезает человеческие души… Напряженная интрига закономерна в тех случаях, когда она не сковывает развитие характера, не мешает ему развернуться, «показаться».

Изобразить одно-два устремления человеческих, определяющих в данных обстоятельствах, — мысли и действия персонажа, — еще не значит постигнуть его суть, его характер.

Катя в чем-то схожа характером с Люсей Ведерниковой — героиней Алексея Арбузова, автора «Годов странствий». Однако Люся — это человек, представший со страниц пьесы во всей жизненной полнокровности и многогранности. У Люси одна печаль, одна радость — ее Шуренька, и все же мы видим, как расцветает, взрослеет «гадкий утенок», как неизмеримо раздвигаются его горизонты. И вот уже Люся как обобщение всех наших героических женщин — великих тружениц тыла… Если Люся может сказать: «Я теперь не бедная», — то не может этого сказать Катя. Катя остается рабыней своего незавидного семейного положения, она все прощает Юрию, она не обвиняет его. И, не обретая большого человеческого достоинства и попросту женского самолюбия, Катя в этом смысле остается «бедной». Люсю спасает от личного горя большая любовь к людям, вера в труд, высокая, я бы сказал, общественная забота о маленькой Шуреньке. С этой стороны Катя не показана как характер. Участие Кати в испытании новой стали выглядит в пьесе, как инородный кусок, слишком эпизодический и к тому же надуманный. В результате — мы не знаем, что остается для нее, какая вера в ней остается после измены, Юрия. За рамками взаимоотношений с Юрием Кати нет… И так — многие герои В. Пистоленко.

Да, пожалуй, Елена права: Катя — ограниченный человек.

Если тема образа Люси по ходу действия выводится к широкому морально-общественному горизонту и судьба этой маленькой женщины приобретает общечеловеческий смысл, то тема образа Кати остается в своих рамках, автор понимает этот характер слишком узко, бесперспективно.

Односторонность в изображении характера свойственна и обрисовке Надежды — главного персонажа драмы В. Пистоленко «На рассвете».

Драматург замыслил немалое. В судьбе своей героини, вырастающей из молчаливой прислуги купеческого дома в убежденную революционерку, драматург видит духовный рост простого человека в огневые годы гражданской войны.

Однако в образе Надежды драматург пытается восполнить недостаток психологической глубины и душевной озаренности обилием энергичных поступков.

Но насыщенность роли поступками приносит желаемый художественный результат, если одновременно драматург находит приемы, раскрывающие и чувства человека, его мышление.

Характер, раскрываемый лишь в одной из этих плоскостей неминуемо становится односторонним. Как известно, всякий поступок, не раскрытый изнутри, психологически, остается простой констатацией факта. Вся линия Надежды, как и многих других персонажей «На рассвете», подчиняется внешнему действию. Событийность граничащая с мелодраматизмом, захлестывает характеры, обкрадывает их, делает их менее емкими.

У В. Пистоленко есть интересные наблюдения, живо подмеченные характерные черты людей, и все же приходится дорабатывать драматургические характеры самому театру.

Существует неписаное право у тех, кто неверно понимает законы театральности, сценичности. Отдельные драматурги, подбадриваемые режиссерами с сомнительным художественным вкусом, пишут для театра скорее сценарные разработки, чем литературные произведения.

В. Пистоленко видит сценичность прежде всего в самодовлеющей занимательности интриги и нагромождении в пьесе разного рода эффектностей.

В пьесе «О личном…», например, обыгрываются явно натуралистические детали: теряя чувство меры и вкуса, драматург выводит на сцену двух персонажей, переживших операцию пересадки кожи.

Известно, что о подобном факте как-то сообщала пресса: обгоревшему рабочему товарищи отдают для пересадки свою кожу. Об этом патриотическом поступке с волнением читаешь в газетной корреспонденции. Но жанры имеют свои законы. Сцена требует особого отбора жизненных фактов.

Явно неудачны такие детали, как появление нагой Ники на крыше дома «назло» Феде или фальшивое восклицание Елены («Это же чу́дно») после рассказа Юрия о новом сорте стали.

Драматург прибегает даже к таким приемам, когда, желая показать взволнованность персонажа, он заставляет его употреблять не в меру много спиртных напитков. В роли «пьющего с горя» — Елена. «Не много ли?» — спрашивает осторожный Юрий. «Жажда», — объясняет Елена.