Валерий Ярушин - Судьба по имени Ариэль

Это было в Ворошиловграде (Луганске). Утром нам предстояла поездка в город Красный Луч. Как часто бывает, аккуратист Сергей Шариков вышел раньше всех, и отошел за угол, за прессой. Через минут пять «вываливает» вся остальная группа, кто-то громко командует: «Поехали!» и автобус трогается. Часть сразу завалилась спать, я, как всегда, уткнулся в газету. Проехав километров сто, меня стало одолевать какое-то чувство, что что-то не так… Тут моя Оля спрашивает: «А где Шариков?» Я говорю: «Да спит, наверно, где-то сзади….» На всякий случай обернулся и обомлел — тю-тю!.. Так концерт пришлось играть впятером. А Шариков, меж тем, так и подумал, что это первоапрельская хохма, подождал на улице, потом пошел в номер, и скоро ему стало не смешно… За эту жестокую шутку мы, конечно, извинились, но его концертная ставка не пострадала.

Вообще, первоапрельские шутки в разные годы были нестандартные.

Например, однажды, перед репетицией какого-то большого гала-концерта, нам сказали, что за звуковым пультом будет работать весьма важная особа, мол у него все настроено, можно репетировать. Выходим на сцену, смотрим — в зале, руки в боки, сидит очкасто-бородатая личность, москвич, с очень уверенным взглядом. Мы подмигнули друг другу, и подошли к микрофонам. Я произнес: «Рах, два, три хэхыре…. мао…. выхоких…» Глаза бородача округлились… Он потянулся к пульту, что-то добавил. То же выдал Боря: «Рах… рах-х-х…» Тот встал. «Да ма-о- же, ма-а-а-о!» — почти закричал Лева. У «звукача» вспотели очки… Он уже крутил все, что можно, отчего аппарат аж засвистел! Тут все увидели его спринтерский рывок к колонкам, а когда заскочил на табурет и припал ухом к динамикам — спеси как не бывало! Его испуганная фраза: «Ну, бля… опять пищалки сгорели!…» — потонула в общем хохоте… Этот очкарик потом долго с нами не разговаривал…

Главным событием 82-го года я, конечно, считаю наш повторный приезд в ФРГ.

Немцы сдержали слово, и мы в составе делегации советских артистов поехали обслуживать выставку промышленного оборудования в Дюссельдорфе. Вместе с нами выступали и спортсмены — Роднина с Зайцевым в фигурном катании, и хоккеист Анатолий Фирсов. Большое фольклорное шоу прошло блестяще! Кроме нас, Жанна Бичевская и «Русская песня» с Надеждой Бабкиной подлили «масла в огонь» и немцы просто верещали от восторга! Делаем парадоксальный вывод: гэдээровцы отнеслись к нам по-дежурному вежливо, а здесь, фээргэвцы, которых у нас обидно называют фашистами, в нас просто души не чаяли!

После концерта директор отеля, симпатичный толстяк Отто закатил нам шикарный банкет за свой счет. С Толей Фирсовым мы сразу нашли общий язык, «разогревшись» водочкой. В этот вечер с нами были Ирина Роднина и Александр Зайцев. Надо было видеть, как Саша льнул к нашей компании! Признался, что осточертели эти сборы, хочется домашнего тепла, просто мужской компании. Но, выпив фужер шампанского, услышал властный голос Ирины: «Саша, домой!» Бедный Шурик, поджав «хвост» поплелся в номер… Ирина очень доходчиво пояснила: «У нас завтра рано — тренировка…» На часах было 21–30… Зато Толик как «с цепи сорвался»! Рюмочки, которыми нас потчевали немцы, были малюсенькие, но их приносили так часто, что вскоре мы помогли знаменитому хоккеисту отправиться на кроватку «штрафников»! Оказывается Толя или не знал, или забыл незатейливые условия немецкого пития. Красивенькая фрейлин разносила на подносе русский шнапс, и внимательно следила за пьющим. Если после осушения рюмка ставилась прямо, на ножку — значит гость желает еще… Если переворачивает, то, мол, хорош — скройся с глаз!.. Толик ставил по-русски, и, видимо не смог отказать…

С Надей Бабкиной и ее девчонками у нас была сплошная идиллия — свои «в доску». Особенно в Надежде мне импонировало то чувство хозяйки, с какой она выходит на сцену. Это солидное чувство достоинства я впоследствии даже перенял у неё.

Там же гуляя по Дюссельдорфу, усекли один момент, связанный с секс магазином. Надо сказать, что по поводу посещения подобного заведения у Надежды с ее подругами не было особых комплексов. И вот, мы увидели, как трое наших девчонок смело «запилили» в это злачное место. Что самое интересное — нас они не заметили. Осторожно подойдя к дверям, лицезрели пикантную ситуацию: солистки ансамбля «Русская песня, ничуть не стесняясь обалдевшего продавца, спокойно, я бы даже сказал, чувственно, выбирали латексные фаллосы… Причем они напоминали торговок с одесского «Привоза», сортирующих картошку… Вдоволь насмеявшись, девчонки захотели поразвлечься. В те времена видео ещё было не так популярно, и секс-кабинки с фильмами были укомплектованы простой кинопленкой. В кабинку помещался всего один человек нормальной комплекции. Бросив одну марку, включался механизм, и, в течение двух минут крутилось трехминутное кольцо-сюжет о страстной любви. Фильм шел не сначала, или наоборот, сначала, но не до конца… Короче это было простое выманивание денег, в основном, у мужчин — женщины туда почти не заглядывали. Бросив вторую монетку, и, дождавшись финала, клиент уходил. Каким образом в эту «клетушку» впихнулись три (!) не очень стройные русские бабоньки — это сюжет для «Книги рекордов Гинесса»!.. В целях экономии, россияне, видимо и не то могут!.. Итак, зазвенела монета, пошла пленка, и послышалось знакомое ржание советских ценителей секса! Мы с Борей подошли на цыпочках, я наклонился над замочной скважиной и хорошо поставленным баритоном четко и громко произнес: «Прекратите безобразие!» В ответ кто-то шепотом: «Тихо, мля…» Приоткрывается дверь, показывается один огромный испуганный надин глаз, и через две секунды… Столько матерных слов за полминуты я не слышал ни разу, тем более, что адресованы они были мне!… Надя посетовала: «Чуть инфаркт не случился… И так тут кагэбэшники «пасут», и ты тут…»

Но уникальный случай, который произошел в одну из дюссельдорфских ночей, был далек от юмора… Однажды нам с Каплуном не спалось. «Пошли, погуляем» — предложил я, и мы отправились вдоль по улице мимо светящихся витрин. Было какое-то романтическое настроение, и абсолютное чувство безопасности. Именно в ФРГ мы узнали, что патрулировать улицы там нет необходимости — на каждой улице установлены телекамеры, и, если что случается — все видно на экране… На часах было где-то около 2-х часов ночи. Отойдя метров пятьдесят услышали какой-то странный шум разбитого стекла и пьяные крики мужиков. А затем и увидели, как к нам приближаются двое молодых хиппи, с железными прутьями в руках. Направо и налево они крушили витрины, и орали во всю глотку! Вовремя сообразив, что здесь не Челябинск, и это далеко не наши поклонники, мы с Бобом тут же нырнули в подворотню и спрятались за колонной. К нашему счастью, не заметив нас, они двинули в сторону нашей гостиницы, по пути зацепив еще одну витрину… Почувствовав запах «жареного», два уральских музыканта, решив не искушать судьбу, поспешили вернуться. В ту же минуту, как в заправском боевике, слышим за спиной визг тормозов, нас обгоняет «черный воронок», преграждает нам дорогу, и из машины навстречу нам пулей выскакивают два человека в кожаных плащах… Один из них тут же закричал: «Аусвайс».