Николай Кузнецов - Крутые повороты: Из записок адмирала

После смерти Сталина я был восстановлен в прежнем звании и даже получил маршальскую звезду из рук Ворошилова. Прошло немного времени. Произошли перемены в руководстве Вооруженными Силами. В те дни я пробивал кардинальный вопрос — рассмотрение судостроительной программы. Нельзя было довольствоваться годовыми планами судостроения. На этой почве возникли разногласия. Тучи начали сгущаться. Нужно было мобилизовать всю свою выдержку, а я некстати заболел и на несколько месяцев вышел из строя. Беда не приходит одна. На Черноморском флоте произошла крупная авария. Не буду ссылаться на формальные моменты. Факт тот, что я был уволен в отставку и снижен в звании до вице-адмирала. (Питаю надежду, что когда-нибудь мне удастся довести до сведения военных моряков и руководителей правду о моем деле.)

Время брало свое. Здоровье начало сдавать. Нужно было найти посильный для себя труд на оставшиеся годы. Вот тогда я и взялся за перо. Научился печатать на машинке и, выстукивая по две-три страницы, но обязательно ежедневно (если позволяло здоровье), написал книги «Накануне», «На далеком меридиане», «На флотах боевая тревога» и «Курсом к Победе».

Не считая уместным в мемуарах рассказывать о послевоенной жизни и деятельности флотов, все же хочу коснуться некоторых сугубо личных моментов этого периода.

Как всеми признано, мемуары субъективны и автор обязан лишь придерживаться фактов, а не заниматься вымыслами. Иное дело — размышления автора — они могут не совпадать с точкой зрения других, и тот, кто не согласен с ними, может придерживаться своих взглядов как на характеристики людей, так и на события. Я излагаю здесь личную точку зрения на тех людей, с которыми приходилось встречаться, и описание пережитого мною, вероятно, будет субъективным.

Когда задумываюсь над былым и составляю мнение о некоторых людях, невольно возникает мысль: а стоит ли писать что-то нелицеприятное? Но одновременно гвоздем в голове сидит другая мысль: если кто-то мог отнестись ко мне грубо, несправедливо, попросту клеветнически, то почему я должен это скрывать и восхвалять их, представляя черное белым? Я решил написать правду и высказать свое мнение, которое, возможно, не будет правильно понято некоторыми, но я пишу то, в чем убежден, и только правду. Так или иначе, эти воспоминания — на сугубо личные мотивы, и поэтому позволительно писать именно то, что я думаю и что могу подтвердить фактами и документами.

Почему я решил вспомнить о своих переживаниях и крутых поворотах в службе?

Несколько месяцев тому назад [3] Данный эпизод относится к 1973 г. мне позвонила сотрудница горвоенкомата В.М. Волкова и известила, что у них лежит орден, которым я был удостоен монголами. «Кем»? — удивился я. «Монголами», — невозмутимо повторила она. Уже давно неизбалованный какими-либо награждениями, я был удивлен, но, узнав, что это делалось по очень большому списку, нашел этому объяснение. Однако дело не в этом.

Адрес дома, который она назвала и куда я должен был явиться, мне что-то напомнил, хотя я еще неясно представлял, какие события связаны с ним, — улица 25 Октября, № 23. [4] Улице 25 Октября ныне возвращено прежнее название — Никольская. «Почему мне знакома эта улица и номер дома?» — подумал я, но вскоре забыл и об ордене, и об адресе. Однако в мае 1973 года мне поступила бумага за подписью генерал-майора Морозова, который просил «изыскать время и зайти для вручения награды». И я в первый же свободный день поехал туда, снова раздумывая, почему все-таки мне знаком этот адрес.

Но вот я нашел тот самый дом и понял свое первоначальное смутное беспокойство. Когда я вошел в помещение, то на меня нахлынули грустные воспоминания. Оказывается, именно в этом доме в 1948 году я, как бывший нарком ВМФ, был судим Военной коллегией Верховного суда. По тем временам я мог ожидать самого строгого приговора Невольно черной нитью потянулись и другие воспоминания из области наказаний — о моих товарищах тех лет Л.М. Галлере [5] Галлер Лев Михайлович (1883—1950) — адмирал, в 1937 г. — заместитель начальника Морских сил НКО СССР, в 1938—1940 гг. — заместитель наркома ВМФ по кораблестроению, в 1947—1948 гг. — начальник Военно-морской академии. В 1948 г. репрессирован, в 1950 г. умер в тюрьме. , В.А. Алафузове [6] Алафузов Владимир Антонович (1901—1966) — адмирал, в 1937—1938 гг. воевал в Испании, с 1938 г. — заместитель начальника Главного морского штаба, с 1943 г. — начальник штаба Тихоокеанского флота, затем начальник Главного морского штаба. В 1945— 1948 тт. — начальник, а в 1953—1958 гг. — заместитель начальника Военно-морской академии. , и Г.А. Степанове [7] Степанов Георгий Андреевич (1890—1957) — вице-адмирал, с 1939 г. — начальник Военно-морской академии, в годы Великой Отечественной войны командовал Беломорской военной флотилией, с 1943 г. исполнял обязанности начальника Главного морского штаба, с 1944 г. — начальник управления военно-морских учебных заведений. В 1948 г. репрессирован. (они ушли уже «в лучший мир»), об этом доме, откуда они были увезены в тюрьму, что, конечно, не способствовало укреплению их здоровья.

Вот тогда мне и захотелось кое-что переложить на бумагу и как бы разрядиться. В том помещении, по комнатам которого мне пришлось пройти в июне 1973 года, четверть века назад четыре адмирала, отдавшие все свои силы в годы Великой Отечественной войны борьбе с врагом, — Л.М. Галлер, В.А. Алафузов, Г.А. Степанов — и один адмирал флота (бывший нарком ВМФ) Н.Г. Кузнецов были судимы и понесли наказание, хотя обвинение явно не имело под собой оснований. Закон и правда молчали. Этого могло и не быть, если бы люди, которым поручили разобраться, одновременно сделав намек на примерную степень наказания, имели мужество объективно считаться с фактами и «свое суждение иметь» [8] В начале ноября 1947 г. адмиралам Н. Г. Кузнецову, Л. М. Галлеру, В. А. Алафузову и Г. А Степанову было предъявлено обвинение в незаконной передаче союзникам во время войны секретной документации на парашютную торпеду. Основанием для подобного обвинения явилось письмо офицера минно-торпедного управления ВМФ капитана 1-го ранга В. И. Алферова. 11 декабря 1947 г. вопрос рассматривался на совещании у Н. А Булганина, занимавшего тогда посты заместителя Председателя Совета Министров СССР и министра Вооруженных Сил СССР. На следующий день И. В. Сталин подписал постановление Совета Министров СССР о предании бывших руководителей Наркомата ВМФ «суду чести». Санкционированное свыше судилище состоялось 12—15 января 1948 г. в клубе Главного морского штаба. Обвиняемые адмиралы выслушали множество незаслуженных упреков, однако вина их так и не была доказана. 16 января И. В. Сталин подписал постановление Совета Министров СССР, утвердившее решение суда. Дело (уже как уголовное) было передано в Военную коллегию Верховного суда СССР. Расследование поручалось главному военному прокурору Вооруженных Сил СССР, слушание дела намечалось провести в закрытом судебном заседании Военной коллегии без участия защиты. 2—3 февраля Военная коллегия рассмотрела «дело» четырех адмиралов и вынесла приговор: В. А. Алафузов и Г. А. Степанов присуждались к 10 годам лишения свободы, Л. М. Галлер — к 4. Н. Г. Кузнецов был признан виновным, но, учитывая большие заслуги адмирала, решено было не применять уголовного наказания, а ходатайствовать перед Советом Министров СССР о снижении его в воинском звании до контр-адмирала. .

Читать дальше