Николай Великанов - Мерецков

Мерецков пишет в воспоминаниях: «Беженцы забили все вокзалы и перроны. В церквах не успевали отпевать погибших. Люди шептались: "Немец-то тяжелыми снарядами крушит, а наши — с одной винтовочкой, да и та без патронов". Между тем в ресторанах по-прежнему обжирались богачи, с довольным видом похаживали купцы и заводчики, а русскому солдатику хлыщеватые офицерики все так же били морду.

— Ты понимаешь ли, Кирилл, за что идет война? — спрашивал меня Миков. — Русские и иностранные капиталисты не поладили между собой — каждый хочет урвать кусок пожирнее. Вот и воюют. Добро бы сами — стреляй друг в друга сколько влезет… Ан нет, они в этом деле большой, можно сказать, исторический опыт имеют — загребать жар чужими руками. В мирное время на них рабочий у верстака спину гнет, а в военное хозяин дает ему винтовку в руки и — иди стреляй в своего брата рабочего. Не верь хозяевам, будто сейчас все мучаются за общее дело. Не было и нет у нас с кровососами ничего общего».

Так Кирилл продолжал проходить большевистские университеты.

Микова призвали в действующую армию. За день до отъезда на фронт Кирилл повидался с ним, уже одетым в солдатскую форму.

— Тебе нужно срочно перебраться подальше отсюда, в провинцию, — посоветовал ему Миков. — Я дам тебе адрес акционерного товарищества «Гарпиус». Там главным инженером Карпов. Скажешь, что ты от меня.

Лев Яковлевич Карпов был талантливым инженером и убежденным революционером. Разработав проект постройки канифольного завода нового типа, он, получив официальное разрешение, отправился в сосновые леса Владимирской губернии. Что повлекло его туда? Во-первых, старые связи с «Семеном Семеновичем». «Семеном Семеновичем» подпольщики в целях конспирации называли «Севернорусский социал-демократический рабочий союз», одним из видных деятелей которого был Карпов. Во-вторых, наличие в тех лесах красной сосны. Из сока ее изготовляли гарпиус, то есть канифоль. Российская химия тогда еще сильно хромала, продукции ее недоставало, а канифоль нужна была многим: и различным предприятиям — сургучным, писчебумажным, мыловаренным, лакокрасочным, и фотографам, и музыкантам. Раньше исходный продукт — живицу брали прямо из деревьев, делая так называемую подсочку, то есть собирая из надрезов сок. Дерево при этом гибло. Карпов же открыл способ извлекать гарпиус, не повреждая лес…

Направляя Кирилла к Карпову, Миков не предупредил, что тот — старый большевик-подпольщик; он назвал только его имя и должность.

— Приедешь, смело иди в контору общества «Гарпиус», — сказал он Кириллу. Объяснил: — Как зайдешь, сверни по коридору налево, постучи в отдельную комнату, там увидишь человека в пенсне и с усиками, а чтобы не ошибиться, спроси, его ли зовут Лев Яковлевич?

Кирилл последовал совету и вскоре прибыл в «Гарпиус». Несмотря на рекомендации Микова, он все же несколько смутился, попав в официальное учреждение и увидев перед собой чиновника. Глаза главного инженера лукаво щурились, а губы подергивала легкая улыбка. Позднее, узнав Карпова поближе, он подметил, что таково обычное выражение его лица, да и речи его была присуща теплая ирония.

Завязался разговор, в ходе которого Карпов как бы мимоходом обронил, что Миков рассказал ему о Кирилле. Он предложил Мерецкову поехать слесарем-механиком на канифольно-скипидарное производство. Это был завод, первоначально построенный Карповым во Владимирской губернии. Он находился вблизи уездного центра — города Судогды. Зачислить Кирилла в списки рабочих завода должен был тамошний главный инженер Яков Вениаминович Снегирев, который по совместительству был еще управляющим местного отделения товарищества по химической обработке дерева.

Потом Карпов перешел к другой теме:

— Миков сообщил мне, что вам можно доверять. — Это был первый случай в жизни Кирилла, когда к нему обращались на «вы». — К вам будут приезжать люди. Если скажут, что от меня или что Миков приветствует вас, знайте по этой условной фразе: прибыли свои. Вам придется устраивать их на ночевки в надежном месте. Потом люди будут уезжать. Если ничего не спросят, значит, так и нужно. Если спросят, например, о том, куда им ехать, называйте один из двух адресов. Адреса не записывайте, выучите наизусть как Отче наш. По нечетным месяцам говорите: «Дворницкая частной мужской прогимназии П.В. Смирнова во Владимире». По четным месяцам: «Проходная химического завода братьев Паниных на улице Шуйского в Иваново-Вознесенске». Оба города лежат от Судогды неподалеку. В случае чего сами купите этим товарищам железнодорожные билеты или подыщите попутную подводу.

Направляя Кирилла в Судогду, Карпов на прощание сказал: — Товарищество находится на одном берегу реки Судогды, город — на другом. Прежде чем идти к Снегиреву, погуляйте по городу, проверьте, не тащится ли сзади «хвост»…

Так Кирилл получил первое поручение большевиков. Он был горд этим. Ему, 18-летнему парню, еще ничем себя не проявившему, доверили такое важное дело!

Пребыванию в Судогде Мерецков посвятит в будущем многие страницы своих воспоминаний, в деталях будет описывать, как ходил по улицам Судогды, в то время типичного уездного города владимирской глубинки в 36 верстах от губернского центра. Рассматривал вывески: «Податная инспекция», «Городская управа», «Воинское повинное присутствие», «Казначейство», «Аптека», гостиница «Голубев с сыновьями», «Магазин готового платья», «Уездное полицейское управление»…

Приезд в Судогду описал так. Убедившись, что на него никто не обращает внимания, он перебрался на другой берег реки, в имение Храповицкого. Местный богатей Храповицкий владел угодьями и домами. Имелись даже железнодорожные станции Храповицкая-I и Храповицкая-II. От них к складу бакалейных товаров Храповицкого вели собственные подъездные пути. В имении же находился и скипидарный завод.

В то время Кирилл полагал, что поездка в Судогду — лишь эпизод в его жизни. Но пробыл там почти три года, где позднее нашел и свое личное счастье.

Начал же с того, что по совету Карпова постарался установить хорошие отношения со Снегиревым. Яков Вениаминович принял его дружелюбно, поставил на должность слесаря по ремонту оборудования, поселил недалеко от себя. Часто Кирилл ночевал в его доме. Снегирев рассказывал о себе, о том, как было трудно ему получить образование и найти работу по специальности. Он никогда не расспрашивал Мерецкова, почему его, простого рабочего, прислал к нему видный инженер «Гарпиуса» и о чем Карпов беседовал с ним, приезжая в Судогду. Снегирев держался просто и демократично. Как начальник он не ограничивал свободу Кирилла. Когда тому было необходимо отправиться в город, тотчас отпускал его.