Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Обсудив содержание меморандума с Семеновым, баронесса Раден убедила великую княгиню употребить свое влияние на то, чтобы добиться изменения маршрута «Витязя». 6 октября 1870 года Миклухо-Маклай сообщил Мещерскому: «На днях виделся я с вел. кн. Константином Николаевичем и успел устроить то, что хотел, т. е. "Витязь" отвезет меня в Новую Гвинею. Обо всем сообщу обстоятельно при свиданье» [295] СС.Т. 5. С. 65. .

Романтический ореол, окружавший ученого в связи с намерением поселиться среди «дикарей» на Новой Гвинее, обеспечил симпатичному сероглазому шатену с тонкими чертами лица, окаймленного курчавой бородкой, большой успех у женщин. «Он легко покорял женские сердца, — вспоминает его брат Михаил, явно имея в виду месяцы, предшествовавшие отплытию «Витязя», — но я не припомню и не знаю, чтобы кто-нибудь из них покорил его сердце» [296] ПМ.Л. 339. . «Без всякого сомнения он был расположен и симпатизировал некоторым девушкам и женщинам, — говорится в другом варианте воспоминаний Михаила, — но это чувство никогда не превозмогало его целей и оно было мимолетно» [297] ОВ.Л. 15. . Как видно из сохранившихся черновиков его писем того периода, Николай Николаевич обменивался фотографиями с понравившимися ему барышнями и дамами, иногда дарил им свои рисунки. Но эти знакомства, по-видимому, не всегда ограничивались легким флиртом. В июле 1871 года, когда «Витязь» на пути к Новой Гвинее зашел на остров Таити, Миклухо-Маклай наблюдал эротические пляски островитянок. Одна из полуобнаженных танцовщиц напомнила ученому его приятельницу Н. В., и, как он пометил в записной книжке, его мужское естество пришло в крайнее возбуждение [298] АРГ О.Ф. 6. Оп. 1. Д. 72. Л. 25. При публикации этого текста эротическое воспоминание было опущено составителем тома Б.Н. Путиловым со следующей оговоркой: «Здесь мы выпускаем фразу, связанную с интимным воспоминанием Миклухо-Маклая, навеянным зрелищем танца» (СС.Т. 1.С. 369). . Примечательно, что инициалы Н. В., причудливо изображенные, неоднократно встречаются на полях черновика ораниенбаумского письма Миклухо-Маклая Бётлингку [299] См.: ПФ АРА Н.Ф. 143. Оп. 1. Д. 37. Л. 49-50 об. . Раскрыть эти инициалы не удалось.

19 октября 1870 года Миклухо-Маклай выступил на общем собрании РГО с докладом о программе своей экспедиции. «Путешествие рассчитано лет на семь или восемь, — заявил ученый, — а потому план его может быть начертан лишь в кратких и неопределенных чертах. Первые годы думаю провести на берегах тропических морей, а затем продвигаться постепенно на север, до берегов Охотского моря и северных частей Тихого океана. Первым же полем моей деятельности будет Новая Гвинея» [300] Миклухо-Маклай Н.Я. Программа предполагаемых исследований во время путешествия на острова и прибрежья Тихого океана // СС.Т. 3. С. 296. . Сообщив, что «зоологические работы будут касаться преимущественно низших форм животных в их естественной обстановке» [301] Там же. , он далее ограничился изложением рекомендаций, полученных — при личном общении или по почте — от двенадцати западноевропейских и трех российских ученых. Эти «desiderata» Миклухо-Маклай сгруппировал в три больших раздела (физическая география и метеорология; этнография и антропология; политическая экономия), снабдив отдельными дополнениями и комментариями.

Как вспоминает Остен-Сакен, «Программа предполагаемых исследований», доложенная Миклухо-Маклаем, была встречена с недоумением, так как члены РГО понимали, что выполнение разнообразных и многочисленных пожеланий европейской научной элиты явно не по плечу одному путешественнику [302] РГАДА. Ф. 1385. Оп. 1. Д. 1575. Л. 55 об. . Присутствовавшие, вероятно, не обратили внимания на предупреждение, которое Николай Николаевич сделал в самом начале своего доклада: «Многие из вопросов, предложенных для исследования, вряд ли будут мне по силам. <���…> Тем не менее я считаю своим долгом сообщить здесь все эти вопросы, так как они составлены специалистами, известными знатоками дела, и обнаруживают те пробелы, которые предстоит пополнить» [303] Миклухо-Маклай Н.Н. Программа предполагаемых исследований… С. 297. . Сходную оговорку ученый сделал, завершая доклад: «Собирая эти научные desiderata, я хотел только выслушать все то, что могут от меня требовать специалисты по разным научным отраслям. Насколько и каким образом могут быть исполнены эти задачи — окажется на месте. Со своей стороны я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы мое предприятие не осталось без пользы для науки» [304] Там же. С. 307-308. .

Но помимо недоумения, вызванного необъятной широтой заявленных в докладе задач, многие присутствовавшие, по словам Остен-Сакена, сочли сам проект долголетних исследований в далеких тропических странах «чем-то диким», ненужным для России. Часть аудитории открыто потешалась над малопонятными ей специальными рекомендациями по антропологии и этнографии. Особое оживление вызвал совет Геккеля обратить внимание на длину мужского полового члена у разных рас. Преподаватель кадетского корпуса литератор Д.А. Кропотов разразился гневной тирадой: «Да что это такое, как ему не стыдно, это немцы над ним посмеялись, а он не понимает. Измерять длину полового члена — да, спрашивается, в каком состоянии его измерять, что за вздор!» [305] РГАД А.Ф. 1385. Оп. 1. Д. 1575. Л. 55 об. К счастью, по уставу РГО не требовалось одобрения программы общим собранием членов общества. Между тем еще за неделю до этого собрания ученый получил письмо от квартировавшего в Кронштадте командора «Витязя» П.Н. Назимова. Павел Николаевич сообщил, что на корвете завершаются последние приготовления к походу и вскоре судно будет переведено из гавани на внешний рейд.

В связи с подготовкой экспедиции Миклухо-Маклая вице-председатель РГО Ф.П. Литке обратился к заместителю министра иностранных дел В.И. Вестману с просьбой «снабдить означенного путешественника открытым рекомендательным письмом ко всем русским консулам в портах, находящихся на прибрежьях и островах Тихого океана» [306] АРГ О.Ф. 1-1869. Оп. 1.Д. 19. Л. 26-27. . Откликаясь на эту просьбу, Вестман препроводил в совет РГО «открытый лист для естествоиспытателя Миклухо-Маклая». Через несколько дней — в ответ на аналогичную просьбу — Министерство внутренних дел прислало в РГО «заграничный паспорт на имя дворянина Н. Миклухо-Маклая, командированного с ученой целью» [307] Там же. Л. 27. Оригинал паспорта хранится в архивном фонде ученого, находящемся в Митчелловской библиотеке в Сиднее (ML. A 2889. F. 1-3). . Так была фактически легализована двойная фамилия нашего героя.

Миклухо-Маклай все чаще приезжал из Петербурга в Кронштадт, чтобы постепенно освоиться на «Витязе» и обустроить свою каюту. 29 октября в Кронштадт прибыл великий князь Константин Николаевич, пожелавший осмотреть суда (корвет «Витязь», клипер «Изумруд», шхуны «Ермак» и «Тунгуз»), которым предстояло совершить вояж на Тихий океан. Как сообщила на следующий день газета «Кронштадтский вестник», во время пребывания генерал-адмирала на «Витязе» «не была также забыта просторная и удобная каюта, отведенная на корвете нашему известному ученому путешественнику г-ну Миклухо-Маклай, отправляющемуся в продолжительное и трудное путешествие для исследования внутренности острова Новой Гвинеи, некоторых других островов Тихого океана, острова Сахалина и Камчатки», причем «великий князь долго и весьма милостиво разговаривал с ним» [308] Кронштадтский вестник. 1870. 18 (30) октября. .