Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Прежде чем покинуть берега Туманного Альбиона, как нередко называли тогда Великобританию, Миклухо-Маклай собирался непременно посетить «даунского отшельника» — Чарлза Дарвина, который теперь интересовал его не только как выдающийся теоретик, но и как путешественник-натуралист, участвовавший в молодости в кругосветной экспедиции на корабле «Бигль», вошедшей в анналы мировой науки. «Каждый путешественник, — писал Дарвин, завершая свой труд об этой экспедиции, — должен помнить то яркое ощущение счастья, какое он испытал, впервые вдохнув в себя воздух чужой страны, где прежде редко бывал, а то и не ступал вовсе цивилизованный человек» [324] Дарвин Ч. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль» / Пер., вступ. ст. и прим. С.Л. Соболя. М., 1953. С. 532. . Николай Николаевич приобрел эту книгу Дарвина и, по-видимому, хотел получить у прославленного ученого советы и практические рекомендации. Но встретиться им не довелось.

Вскоре после прихода «Витязя» в Портсмут его командир был вызван в Лондон к русскому посланнику Ф.И. Бруннову, который, как вспоминает Назимов, «хотя и выразил политическое положение в совершенно мирном духе, однако я понял, что терять время не следует» [325] Назимов Н . Н. Записка о пребывании… С. 75. . Бруннов вел тогда трудные переговоры с британским министерством иностранных дел о путях преодоления кризиса, вызванного денонсацией Россией Парижского трактата, и к началу декабря их исход еще не был очевиден. 19 декабря в Плимут, куда к этому времени перешел «Витязь», приехал морской агент (военно-морской атташе) русского посольства капитан 2-го ранга Н.И. Казнаков. Он «сообщил мне, — пишет Назимов, — особые секретные инструкции для предстоящего плавания, вследствие которых я телеграфировал Миклухе о немедленном прибытии на корвет и на другой день утром <���…> снялся с якоря и вышел в океан» [326] Там же. С. 76. .

В своей «Записке» Назимов ничего не сообщает о содержании секретных инструкций (переданных ему, вероятно, устно), но их сущность мы узнаем из записной книжки Миклухо-Маклая: «Вследствие новой, полученной в Плимуте инструкции морского министерства "Витязь", изменив свой маршрут, идет вместо мыса Доброй Надежды вокруг мыса Горн и прямо в восточные порты Сибири» [327] АРГО.Ф.6.0п. 1.Д.23.Л. 18 об. . Изменение маршрута было вызвано желанием проложить его подальше от английских колониальных владений. Но исполнение указания следовать прямо в порты Восточной Сибири означало, кроме того, крах надежд Миклухо-Маклая. «Таким образом, — писал ученый, — весь мой план путешествия до Новой Гвинеи остается проектом; все старания касательно доставления меня в Новую Гвинею останутся совсем напрасными, если не окажется какой-нибудь возможности, разумеется в случае мира, изменить положение дел» [328] Там же. . Пожалуй, ни один человек на свете не желал так страстно мирного урегулирования «черноморского кризиса», как Миклухо-Маклай.

Выйдя из Портсмута, «Витязь» начал переход через Атлантический океан при свежем северном ветре, нередко крепчавшем до штормового. 29 декабря 1870 года, в темную бурную ночь, корвет столкнулся с трехмачтовым немецким барком, захваченным французами, который шел, не соблюдая мер предосторожности, без бортовых огней. Как доносил Назимов в Морское министерство, он «успел только принять через борт на палубу корвета капитана барка, его помощника и 8 человек команды, как пробитый в носовой части барк начал тонуть. Сцепления с корветом снастями не было, и корвет от столкновения не пострадал. <���…> В темноте ночи и на большой зыби разбитый барк быстро скрылся, погрузившись на дно» [329] РГА ВМ Ф.Ф. 410. Оп. 2. Д. 3068. Л. 357-361. . Назимов немедленно приказал лечь в дрейф и принять меры для спасения оставшихся на барке. «При сборе и опросе спасенных оказалось, что погибло только двое. <���…> Я все-таки остался лежать в дрейфе до рассвета, чтобы по возможности осмотреть горизонт». Утром, когда «оказалось, что на горизонте ничего не было видно <���…> мы взяли курс на Мадеру (Мадейру. — Д. Т.), как ближайший пункт, чтобы высадить спасенных» [330] Там же. .

Так по воле случая Миклухо-Маклай 31 декабря вновь оказался на рейде Фуншала — главного города португальского острова Мадейра, прославленного за природные красоты, плодородие почвы и целебный климат многими путешественниками. В 1866 году Геккель и его спутники провели на Мадейре два дня. Насей раз Николай Николаевич, по-видимому, вообще не сходил на берег. Через день «Витязь» вышел в открытое море и направился к островам Зеленого Мыса, также принадлежавшим Португалии.

8 января 1871 года корвет бросил якорь в гавани Порто-Гранде на острове Сан-Висенти. Этот гористый вулканический остров, как и весь архипелаг Зеленого Мыса, испытывает иссушающее влияние африканских пустынь. Здесь господствовала, по наблюдениям Гончарова, «грозная безжизненность от избытка солнца и недостатка влаги» [331] Гончаров И.А. Фрегат «Паллада». С. 85. . «В Порто-Гранде, — рапортовал Назимов, — намерен остаться на две или три недели, во-первых, для получения европейской почты, а, во-вторых, для приведения корвета в должный вид по чистоте и окраске, которую до сих пор не мог произвести как следует по причине сырых погод в Англии» [332] РГА ВМ Ф.Ф. 410. Оп. 2. Д. 3068. Л. 391-395. . По словам судового врача Ф.К. Кролевецкого, стоянка в Порто-Гранде «оказала очень хорошее влияние на здоровье команды; часть людей ежедневно свозили на берег. <���…> Для больных нанят был в городе большой частный дом» [333] Кролевецкий Ф.К. Медицинский корабельный журнал корвета «Витязь» в кампанию 1870-1874 годов // Медицинские прибавления к Морскому сборнику. Вып. 17. СПб., 1878. С. 177. . Больше всех был измотан трудным плаванием «пассажир» — Миклухо-Маклай.

Как писал ученый сестре по прибытии в Порто-Гранде, «сильно качало вообще все время так, что иногда трудно было удержаться в койке, и обедать и завтракать было не легкою задачею: все валилось, катилось, и иногда самого себя приходилось привязывать, чтобы не слететь с постели или со стула» [334] СС.Т. 5. С. 78. . В этом и других письмах Николай Николаевич умалчивает о своей приверженности морской болезни, но на нее недвусмысленно указывает Назимов, сообщая в «Записке» о пребывании ученого в Порто-Гранде: «На переходе до островов Зеленого Мыса Миклуха-Маклай большею частью страдал морской болезнью; по прибытии на остров Сан-Висент <���…> он просил устроить ему на берегу моря палатку для различных наблюдений и собирания морских животных, но преимущественно губок». В свободное время, по словам Назимова, Миклухо-Маклай делал зарисовки «типов местных жителей <���…> таких экземпляров у него было много и, должно сказать, все весьма удачно выполнены». Простудившись «в палатке, поставленной у самой воды», Николай Николаевич «поселился в наемной квартире на берегу» [335] Назимов П.Н. Записка о пребывании… С. 76. См. рисунок палатки, поставленной на берегу бухты Порто-Гранде, и несколько портретов местных жителей (СС.Т. 6. Ч. 2. С. 363—366). .