Даниил Тумаркин - Миклухо-Маклай. Две жизни «белого папуаса»

Игнатий Домейко внес значительный вклад и в этнографическое изучение Чили. Еще в 1845 году он выпустил в Сантьяго на испанском языке книгу «Араукания и ее жители», впоследствии переведенную на другие языки. В этой книге он выступил в защиту арауканов, против захватнической политики латифундистов, обогащавшихся за счет сгона индейцев с их земель. Образцы народного искусства и предметы быта, привезенные из экспедиции в Арауканию, послужили основой для созданного ученым этнографического музея в Кокимбо. Домейко пользовался огромным почетом и уважением на своей новой родине. Он был объявлен национальным героем Чили, его именем названы один из отрогов Кордильер, город на юге страны, несколько минералов, а после смерти ученого в 1889 году ему воздвигли памятник в Сантьяго [361] См.: Грицкевич В.П. Народный герой Чили // Путешествия наших земляков. Минск, 1968. С. 96—119; Он же. Геолог, минералог и этнограф Игнатий Домейко // ИРГО. 1981. Т. 113. Вып. 5. С. 447-451. .

Домейко с большим радушием принял редкого гостя из далекой России и с интересом узнал о том, что корни Миклухо-Маклая уходят в русско-украинско-белорусское порубежье. «Этот весьма умный и полезный деятель в Чили, — сообщает в своей «Записке» Назимов, — обратил внимание на Миклуху и всеми средствами старался познакомить его с всевозможными музеями. <���…> Домейко опубликовал в газетах о пребывании в Вальпарайзо русского корвета, на котором натуралист Миклуха-Маклай отправляется к берегам Новой Гвинеи. <���…> В бытность мою в Сант-Яго Миклуха-Маклай познакомил меня с почтенным ректором Домейко, так что и я мог воспользоваться его гостеприимством и поучительной и приятной беседой» [362] Назимов П. Н Записка о пребывании… С. 77. .

Усердно собирая самые разнообразные сведения о Чили, Николай Николаевич стремился вместе с тем пополнить свои познания об острове Рапануи, названном в 1722 году голландским мореплавателем Роггевеном островом Пасхи. Он отправился в музей Сантьяго, куда к тому времени уже поступила значительная часть предметов рапануйской культуры, привезенных чилийской экспедицией И.Л. Ганы с этого острова. Миклухо-Маклай описал и частично зарисовал загадочные каменные фигуры и барельефы, а также небольшие деревянные фигурки, которые он увидел в музее и у нескольких частных лиц в Вальпараисо.

Особое внимание ученого, естественно, привлекли две дощечки, покрытые рядами искусно вырезанных значков, оттиски с которых он видел в Берлине и Лондоне. Как узнал Миклухо-Маклай, участники чилийской экспедиции в 1870 году получили эти таблички на острове Пасхи у французского миссионера Ипполита Русселя. Тщательно изучив таблички, Николай Николаевич пришел к заключению, что «ряды значков действительно изображают письмена и что доски эти не назначались для выделки тап» [363] Миклухо-Маклай Н.Н. Острова Рапа-Нуи… С. 65. . Он еще более укрепился в этом мнении после продолжительной беседы с Рудольфе Амандо Филипи, автором публикации о загадочных табличках, появившейся в немецком географическом журнале. В записной книжке Миклухо-Маклая сохранился заранее составленный список вопросов, которые он задавал Филипи и ответы чилийского исследователя. Не ограничившись изучением предметов, привезенных с острова Пасхи, и беседами со специалистами, Николай Николаевич сумел во время пребывания в Среднем Чили приобрести несколько великолепных образцов рапануйского искусства, которые хранятся теперь в петербургском Музее антропологии и этнографии (МАЭ).

Увлекательные рассказы Домейко о его геологических изысканиях в горах и пустынях Чили, а также осмотр его богатейшей минералогической коллекции произвели огромное впечатление на Миклухо-Маклая. В письме матери, написанном вскоре после отплытия из Вальпараисо, Николай Николаевич настойчиво советовал своему младшему брату Мише (тогда гимназисту) всерьез заняться геологией и минералогией [364] СС.Т. 5. С. 92. . Михаил внял его совету и впоследствии, окончив Горный институт, выбрал для себя профессию геолога.

В Вальпараисо Миклухо-Маклай пережил новое увлечение. «Между делом, — писал он Мещерскому, — я заинтересовался очень одной девочкой лет 14 1/2 — и отчасти иногда скверно справляюсь с этим интересом. Она просила, между прочим, вчера достать ей русских марок; пришлите ей, пожалуйста, штук 12 разных, но уже употребленных. <���…> Вы, может, улыбнетесь при чтении этой просьбы — но мне так редко встречаются люди, которые мне нравятся, что для них я готов на многое» [365] Там же. С. 85. . Увлечение было, по-видимому, достаточно серьезным. Монограммами имени девушки буквально испещрена черновая рукопись незавершенного сообщения о пребывании в Южной Америке, над которым Николай Николаевич начал работать после отплытия из Вальпараисо. Встречается там и полная запись ее имени: «Emma Maria Margarita» [366] ПФАРАН.Ф. 143. Оп. 1.Д. 14. Л. 10. .

Между тем Назимов продолжал терпеливо ждать инструкций из Петербурга, так как в зависимости от их содержания «Витязь» должен был отправиться из Вальпараисо либо к Китаю и дальневосточным берегам России, либо в Австралию, а оттуда на Новую Гвинею. Наконец, его долготерпение было вознаграждено: очередной почтово-пассажирский пароход доставил командиру «Витязя» запечатанный сургучом пакет из Морского министерства. Пометки на архивных документах позволяют восстановить историю появления и пересылки этих инструкций.

Рапорт Назимова, отправленный из Порто-Гранде 11 января 1871 года, был получен в Петербурге 25 февраля. Учитывая необходимость срочно ответить на запрос командира «Витязя», вице-директор канцелярии Морского министерства капитан 1-го ранга А.А. Пещуров в тот же день — оперативность, невиданная для этого ведомства, — подписал следующую инструкцию Назимову: «Государь Великий Князь Генерал-Адмирал разрешить изволил зайти Вам во всяком случае ранее прихода в Китай на Новую Гвинею для высадки натуралиста Миклухи-Маклая, причем Его Высочеству угодно, чтобы Вы следовали на Новую Гвинею кругом мыса Доброй Надежды» [367] РГА ВМ Ф.Ф. 410. Оп. 2. Д. 3063. Л. 400. . Однако вскоре чиновники министерства сообразили, что это предписание едва ли застанет Назимова в бразильской столице. Поэтому Пещуров 27 февраля подписал дополнительную инструкцию, которая была отправлена командиру «Витязя» вместе с предыдущей: «Если бы это предписание не застало Вас там (в Рио-де-Жанейро. — Д. Т.) и Вы, обогнув мыс Горн, пришли бы в Вальпарайзо, то Его Высочество все-таки разрешает Вам на пути в Китай зайти на Новую Гвинею для высадки г. Миклухи, но Его Высочество не видит необходимости для этого заходить в Австралию» [368] Там же. Л. 401-401 об. .