Юрий Гальперин - Воздушный казак Вердена

А там уже Михаил Ефимов, гордость школы, летает на равных с самим Фарманом. Учатся русские офицеры, молодой юрист Александр Васильев, Иван Заикин… Полно земляков.

Кроме Фармана, здесь открыли школы Блерио, братья Вуазен, фирма «Антуанетт». Места хватает всем — гладкое, поросшее нежной травой поле тянется на несколько километров. Тут же строят аэропланы, каждая школа при «заводе». У Анри Фармана два ангара. В них несколько станков для обработки дерева, столярные верстаки, стрекочут швейные машинки, рабочие обтягивают полотнищами деревянные скелеты крыльев, другие несколько раз покрывают их лаком для более плотного натяжения полотна. На слесарном верстаке режут толстую рояльную проволоку для расчалок, готовят колеса для шасси…

Сюда приходят потенциальные заказчики, просто любопытные, будущие курсанты.

Принцип в школах единый: купи у фирмы самолет, и тебя научат летать. Многие спортсмены в кабале у меценатов. Надеются, став летчиками, заработать и откупиться.

Немало здесь богачей — искателей приключений.

Прямо на аэродроме живет в роскошном домике на колесах английский лорд Соммерсет, купила самолет пожилая светская дама, нанявшая для обучения своего «воздушного шофера». Ищут богатого покровителя какие-то отчаянные девицы…

Не упускают модной темы журналисты — авиационная хроника конкурирует со светской. Фоторепортер английской «Дейли миррор» с огромной камерой на груди рад поговорить по-английски с Генрихом Сегно. Он хочет снять высокого элегантного русского и с обезоруживающей откровенностью объясняет:

— Тут многие падают, вдруг и ваша фотография пригодится.

— Это и есть знаменитый английский юмор? — спрашивает Сегно. — Извините, но я постараюсь обойтись без катастроф, такого дохода от меня не ждите. Могу предложить бокал вина, пойдемте?.. Самолет для аэроклуба был заказан, но обучать даже Лебедева никто не спешил. Сегно и вовсе представлен как механик, не знает, удастся ли ему полетать. Пока же он, помогая другим, изучал самолет, мотор.

Один из новых знакомых Генриха, тридцатилетний Леон Шерэ, купил «фарман», прошел первоначальное обучение, но никак не может решиться на самостоятельный полет. Как-то вечером в кафе, где собирались все приезжие, Генрих решился на рискованный шаг:

— Послушай, Леон! Чего ты ждешь! Приехал еще до меня, торчишь тут, а ведь мосье Адольф давно говорит, что ты готов к полетам. Ты же собираешься деньги зарабатывать на самолете, время-то идет напрасно. Хочешь — полечу с тобой пассажиром?..

Все, кто был рядом, обомлели. Растерялся и Шерэ:

— Со мной?.. Ты серьезно, Генрих?.. А если…

— Никаких если. Первый полет по прямой. Взлетим и сядем. Тебе бояться нечего.

— Я не боюсь, просто…

— Просто надо решиться. Я же не самоубийца, знаю, что ты готов. Пошли хорошо выспимся и утром летим. Решили?

— Согласен, черт возьми! — вскочил Шерэ. — Спасибо тебе!

— Браво! Браво! Молодец Генрих! — Их проводили аплодисментами.

Утром около «фармана» Шерэ собрались все свидетели вчерашнего уговора. Наиболее благоразумные попытались образумить Сегно:

— Он решился, и хорошо, но пусть один летит. Безумство так рисковать!

— Кто не рискует, тот не выигрывает. Не волнуйтесь.

Сегно промолчал, что был у него и свой расчет. Усевшись позади Шерэ, он хлопнул его по плечу:

— Вперед, Леон!..

…Аэроплан медленно разбегается по полю, отрывается… летит над землей по прямой и метров через триста благополучно спускается.

— Ну, Леон! — тормошит его за плечи Сегно. — Что я тебе говорил! Взволнованный Шерэ не может скрыть своего счастья.

— Генрих, дорогой ты мой, спасибо!.. Я не боялся — решиться не мог, а ты… Аппарат давно остановился, Генрих соскочил на землю:

— Видишь теперь, что ты умеешь летать! Видишь! Полети вокруг аэродрома, только один… Ну сразу, давай мотор…

Осмелевший Шерэ подчиняется, даже не попытавшись спорить. Снова разбегается «фарман», полет по кругу, посадка.

Никогда не летавший Сегно чувствует себя победителем и, как инструктор мосье Адольф, хвалит Шерэ.

— Молодец Леон! Давай еще…

Поверив в свои силы, Шерэ стал летать один, тренироваться. Генрих вскоре опять попросился в полет, но в благодарность за помощь потребовал ручку управления. Так неожиданно Шерэ стал обучать Сегно… Одного он не мог позволить — уступить Генриху пилотское место. Все сбережения были истрачены на самолет, в нем заключалась надежда Леона на будущее…

— Не обижайся, Генрих, сам понимаешь…

Освоившись с аэропланом, Сегно взлетал на нем, садился, вот только разворачиваться сам ни разу не пробовал — педали рулей у летчика. Понимая, что большего пока достичь невозможно, Сегно уезжает в Россию, Лебедев остается.

В Петербург Сегно вернулся без диплома, но, как все считали, летчиком. И вскоре он получил предложение полетать на аэроплане «блерио», купленном у одного из гастролеров-французов.

— Согласен, но при одном условии: за поломки не отвечаю.

Сегно вспомнил все, что видел в Мурмелоне при полетах «блерио»… Самолет вяло начинает разбег, и в этот момент его удерживают, чтоб не развернулся, резкими движениями руля поворота. Так… А как разворачиваться в полете? Ведь сам он этого не пробовал. «Справлюсь!» — все же решает Генрих. Приехав в Гатчину, где находился самолет, Сегно пробует мотор, несколько раз рулит по полю, привыкает к новому аэроплану.

Взлет удается сразу. «Блерио» в воздухе прекрасно слушается. Сегно пробует управлять педалями… Осторожно… Нос аэроплана рыскнул по горизонту… Понятно… Пора садиться… Полет по прямой, как когда-то с Шерэ, прошел успешно.

— И тут во мне пробудился лев, — говорил потом Сегно. — Я снова сел в самолет, смело сделал облет аэродрома, хотя на поворотах меня одолевало желание выпрямить аэроплан. Хорошо вышла посадка, и я поверил, что дальше все будет развиваться прекрасно, — я стал летчиком.

Когда Всероссийский аэроклуб получил из Франции «фарман», Сегно обратился за разрешением сдать на нем экзамен на получение пилотского диплома. Только столичный аэроклуб был членом Международной аэронавтической федерации и имел право выдавать «Brevet de Pilote Aviateur» (иначе, «Бреве»), но еще ни разу этим правом не имел возможности воспользоваться.

— Правление клуба, — вспоминал Сегно, — начало колебаться, можно ли мне доверить такую дорогую машину. Наконец было принято решение, что я внесу в кассу залог в размере пятисот рублей, которые мне будут возвращены в случае удачного полета. Если разобью, вся сумма пойдет на ремонт. Кроме того, я должен покрыть расходы на бензин и масло. Перед экзаменом разрешено сделать три пробных полета. Все обошлось благополучно, хорошо прошел весьма несложный экзамен.