Николай Чиндяйкин - Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

Собраться, заставить себя работать помимо спектаклей тяжело.

21 июля 1980

Поездка в Польшу, конечно, сорвалась, поляки не вовремя забастовали, и нас не пустили. Из Омска улетел в Сочи. Это сказка, несмотря на толпы и пр. Очень хорошие это были дни.

Жили у Светы и Эдика. На одиннадцатом этаже с великим видом на море. Даже дорога на автобусе до нашего актерского пляжа не выбивала из сладкого благодушия.

28 августа самолетом добрались до Ворошиловграда.

Мама, мама, мама…

С 3 сентября гостили в Ростове. Хорошо в Ростове, хорошо… Сыто, вкусно, богато…

Были на Дону, на Зеленом острове. Солнечно, тепло… Дон теплый…

В Омск прилетели в ночь на 12 сентября.

Сегодня вечером открытие сезона. Играю Мещерякова, с четырех репетиций.

16 сентября 1980

На дворе хорошая, теплая, солнечная осень. Перебирал стол и наткнулся опять на эту книжечку. Сегодня у меня свободный день — сижу дома, затая дыхание… Так редко бывают эти «свободные» дни. Все беготня, беготня… Сезон в этом году начали как никогда рано. Работы много и в театре, и вне театра. Таня преподает студентам театрального училища мастерство актера, а я пишу, ставлю, читаю и т. д. А еще мы играем. До сих пор идет наш «Орфей», хотя я уже лысый и пузатый… Правда, это уже совсем другой «Орфей»… И мы совсем другие, и все совсем другое.

Омск. 11 октября 1980 г.

Едем с Сашей В. в Челябинск. Отдельное купе. На этот раз тепло. Настроение хорошее. Говорим о «массовой» музыке.

С 10.30 утра работаем здесь на ТВ. Пишем нашу программу на цвет. Результатом я не совсем доволен. Скучно, однообразно.

Живем в гостинице «Малахит», опять повезло — номер удивительно теплый. Программа сейчас в очень хорошем состоянии. 15-го читаю в Челябинском доме работников искусств. Много молодежи, прием очень хороший. Слушают, понимают. В такой аудитории появляется азарт, желание… Если бы так всегда, бросил бы театр не задумываясь. Ночью летим в Омск.

12 декабря 1980

2 февраля папе исполняется шестьдесят лет! Лечу к нему на юбилей. Выпало всего пять свободных дней. Сегодня отыграл первый акт «Свечи», на такси и в аэропорт, в 18.40 (или в 21.40 местного) уже взлетели. Сейчас летим на Москву (там пересадка). Танюша осталась дома, у нее спектакли. Нам все труднее с ней расставаться, даже на несколько дней… Вот ведь как. А мне ее оставлять одну даже страшно как-то, такой она кажется «бедненькой» и беззащитной.

Да, вот надо зафиксировать великое событие — «поженились» мы с нею наконец-то, т. е. зарегистрировали наш брак! Случилось это 20 января в 5 часов дня в омском доме бракосочетания, о чем в книге записей актов гражд. состояния все записано! Выдали нам и свидетельство о браке. Уже дома я вдруг увидел, что номер свидетельства — «счастливый». Это нас несказанно обрадовало. А вечером (после спектакля) была «свадьба». Впрочем, можно писать и без кавычек — свадьба, потому что был даже гость — дорогой наш Эдик Цеховал. Так втроем мы сидели, выпивали и вспоминали минувшие дни…

На свадьбу я «привез кое-что из Индии»…

И еще — мы меняем свои квартиры на одну — трехкомнатную. Это очень занятно — менять квартиры, целый день говорим по телефону и выбираем, выбираем…

Подлетаем к Москве. У нас сейчас дома час ночи, Танюша, наверное, читает.

29–30 января 1981. Омск-Москва

Ворошиловград. Аэропорт. Тепло, удивительно тепло. Самолеты приучили к обыденности, все просто, все быстро: 3000 км — не расстояние, а если подумать, что радиус Земли каких-то примерно 6000 км, то сказка, конечно, близко. В Омске сугробы, метель, мороз, — миг один — и все неузнаваемо… Снега нет совсем, какой там снег — зеленая трава, мягкий туман, степь… Еду домой…

Вон там, справа от здания аэропорта, футбольное поле, тополя, заросший пруд, совсем недавно мы бродили там с Таней, я показывал ей мои «больные» места. Через какой-то час-два буду дома у мамы…

Сначала заеду в агентство, куплю билет назад, и домой.

Странно пишу — «домой», так естественно, так просто. Домой…

30 января 81

С 15 апреля по 27 мая Таня в больнице, и переезд в новую квартиру состоялся без нее. Это произошло 30 апреля. Теперь у нас необъятная хата.

В день, когда она легла в больницу, приехали (!) мама и папа и пробыли у нас до 4 мая. Они-то и помогли мне переселяться.

1 июня приехали в уже знакомую хорошо нам Усть-Качку. Время пролетело как один день. Утро-вечер, — утро-вечер, и — пора ехать домой. Пожалуй, это самые спокойные дни за всю жизнь. Гуляли, читали, загорали…

Катались по Каме. Все красиво, тихо, вечно…

Сегодня едем в Пермь на автобусе и оттуда — домой.

23 июня 1981. Усть-Качка

Очень хорошо путешествовать в вагоне СВ: чувствуешь себя заокеанским миллионером на бескрайних российских просторах. Никто не мешает, не пристает с разговорами; как будто это наш домик на колесах.

Только что проехали Тюмень. Идет дождь, и город, несмотря на новый, современный вокзал, выглядит уныло, серо, как и тогда, в 1976 году, когда мы были здесь на гастролях.

Очень мило сидим в своем уютном купе и очень мило разгадываем кроссворды.

Поезд опаздывает на три часа, но нам это нравится — так бы ехать и ехать до… Владивостока!

24.06.81

В Свердловск приехали днем 30 июня. В связи с нашим теперешним здоровьем, вернее нездоровьем, решили жить на квартире, каковую нам и нашли рядом с театром.

Работать будем на двух площадках: в театре музыкальной комедии и на малой сцене в театре кукол, там и будем играть «Качели».

Вчера открылись «Законом вечности» (мы начинаем сразу после Малого театра).

По первому впечатлению публика как и везде — не очень желающая думать, ленивая эмоционально. Правда, мне показалось, что и спектакль вчерашний не страдал излишней эмоциональностью; посмотрим, что и как будет дальше.

Город хороший, красивый… Хотя видели мы пока мало, центр только, но все это серьезно, с историей, со своим лицом.

Свердловск. 1.07.81

Гастроли идут «ни ходко, ни валко». Суперажиотажа (какового ожидали идейные вожди) не наблюдается, хотя внешне, в смысле плана и выручки, — все в хорошем порядке. Наибольшим успехом пользуются «Качели». Аншлаги полные, спрашивают «лишний билетик», в конце спектакля просто овации.

Было несколько рецензий, кои показывают, что уровень театрального мышления местной прессы школярский, это, мягко говоря, убожество, рабский конформизм в каждом слове. Даже когда хвалят (а в основном хвалят), мурашки по коже бегут от гнусного невежества.

Один раз сыграли «Соленую падь» — кассы спектакль не сделал. Жалко зряшную работу. Роман, на мой взгляд, сильный, живописный… На этой основе можно было бы сделать что-нибудь посолиднее. Главная беда в беспомощной инсценировке, да и режиссура на уровне инсценировки. В дух, в мощь романа не сумели докопаться. Вот и бегаю один с саблей, как Котовский. Времени жалко… и красок.