Гэри Вайс - Вселенная Айн Рэнд: Тайная борьба за душу Америки

В начале 1960-х годов, когда Айрис Белл вошла в кружок приближенных Айн Рэнд, «отлучения» уже стали в объективизме обычным делом. После разрыва с Бранденами Рэнд начала превращаться в настоящую психопатку. Приверженцы бежали один за другим, возмущенные ее оскорбительным поведением: например, травлей членов «Коллектива» из-за их взглядов на искусство, — или изгонялись с глаз долой за малейшее появление неуважения. Из сильно сократившегося «Коллектива», из тех немногочисленных его членов, которые сохранили верность своей наставнице и не были ею изгнаны, наиболее заметными фигурами являются Пейкофф и Алан Гринспен.

Изгнания и чистки продолжались и спустя долгое время после смерти Рэнд. Самое последнее кровопускание случилось в конце 2010 года и затронуло члена попечительского совета Института Айн Рэнд, Джона Маккаски. [71] 68 — Подробности этого на удивление пустого раздора можно почерпнуть на различных веб-сайтах, посвященных объективизму. См., напр.: Parille N. The McCaskey Schism // The Objectiblog. September 19, 2010 (URL: http://objectiblog.blogspot.com/2010/09/mccaskey-schism.html). Точка зрения Маккаски изложена на сайте по адресу: http://www.johnmccaskey.com/resignation.html. Как и в случае прежних скандалов, грязное белье Маккаски полоскали только в рэндианских кругах. Даже когда у Рэнд случился разрыв с Бранденом, это событие почти не упоминалось в прессе. Маккаски, университетский преподаватель и объективист из попечительского совета Института, раскритиковал в узком кругу книгу, предисловие для которой написал Пейкофф. Пейкофф отправил электронное письмо юрисконсульту «Goldman Sachs», который был также сопредседателем совета директоров Института Айн Рэнд. В этом письме говорилось: «Когда отличную книгу, спонсированную институтом и опубликованную под моим именем (надеюсь, вы еще помните, кто я и каков мой интеллектуальный статус в объективизме), осуждает член совета директоров института, который яжеи основал, кто-то должен уйти, и уйдет. И кто именно — решать вам». Пейкоффа никогда нельзя было упрекнуть в излишней скромности.

Хотя Маккаски доставал для Института Айн Рэнд деньги, это не имело значения. Он оскорбил Леонарда Пейкоффа. Далее в электронном письме говорилось: «Как сказала бы Айн, в адской иерархии он поднялся на следующую ступень, но объективизм от этого не стал прагматизмом». Маккаски тут же ушел, назвав высказывания Пейкоффа «оскорбительно несправедливыми». [72] 69 — Письмо опубликовано на веб-сайте Дж. Маккаски по адресу: http://www.johnmccaskey.com.

Очень похже на семейную ссору. Впрочем, это она и есть. Как часто бывает в сектах, окружение духовного лидера превращается в многочисленную, закрытую, неблагополучную семью. На фотографиях оттенка сепии, сделанных в 1950-1960-е годы, внутренний круг Рэнд представлен молодыми людьми, собравшимися послушать представителей старшего поколения, поговорить с ними. Эти снимки напоминают мне семейные фотографии той эпохи, только без детей. Когда я поделился своим наблюдением с Барбарой Бранден, она согласилась: «Нас объединяли общие ценности, всем нам было как-то одиноко во враждебной вселенной, — сказала она. — Иу нас действительно было ощущение, что мы в семье. Мы заботились друг о друге, нам было приятно проводить время вместе».

Это была семья, в ней случались крупные ссоры и охлаждения отношений, как бывает в настоящих семьях, когда родственники прекращают общение на долгие годы. Барбара не разговаривала со своим кузеном Леонардом Пейкоффом с 1968 года. В документальном фильме о Пейкоффе, который распространяется на DVD в узких кругах и называется «Леонард Пейкофф. Своими словами», главный герой упоминает, что с Рэнд его познакомила кузина. Он не уточняет, что этой кузиной была Барбара Бранден. Ни Барбара, ни Натаниэль не упоминаются в этом фильме, в этом поразительном образчике самолюбования. Все потому, что, порвав с Рэнд, для Леонарда они перестали быть личностями.

В секте Рэнд 1950-1960-х годов любой изгнанный из семьи считался воплощением зла. «Словом „зло“ объективисты разбрасывались направо и налево», — сказала Барбара. Изгнанника все осуждали, иногда публично. Его избегали. Он попросту переставал быть личностью.

Изгнание Бранденов, или «Разрыв», как называют это событие объективисты, было самым значительным расколом в рэндианских кругах при жизни Рэнд, настоящая «охота на ведьм». Барбаре теперь уже за восемьдесят, и когда-то она была близка с Рэнд, как дочь бывает близка с матерью — правда, в данном случае мать спала с мужем дочери. Мне не удалось подвести Барбару к разговору о том давнем скандале, но фильм мы обсудили. Ей вовсе не нравилось, что в фильме сделан такой акцент на сексе, но ее мнения никто не спросил. Она сказала, что Питер Фонда, изображая добросердечного рогоносца Фрэнка О’Коннора, злополучного мужа Рэнд, играл очень трогательно. Ему прекрасно удался образ человека с истерзанной душой, имевшего несчастье жениться на Айн Рэнд.

Экранизация «Страсти Айн Рэнд» — это, конечно, не «Гражданин Кейн», но все-таки она гораздо лучше потрепанного критиками фильма «Атлант расправил плечи», вышедшего в апреле 2011 года. Более того, книга Барбары выдержала испытание временем. Пейкофф сперва заявил, что все в ней описанное — полная выдумка (утверждая при этом, что книги не читал). Однако позже, в документальном фильме Института Айн Рэнд «Смысл жизни», даже он вынужден был признать, что главное откровение книги — существование интимных отношений между Рэнд и ее молодым помощником, Натаниэлем Бранденом — правда. Началось все по взаимному согласию, но со временем выродилось в домогательства. Когда Бранден захотел прекратить сексуальные отношения, Рэнд не потерпела отказа. Она не просто порвала с ним, она попыталась его уничтожить. Она писала гадости об обоих Бранденах, в особенности о Натаниэле, во всех объективистских журналах. [73] 70 — Rand A. To Whom It May Concern // The Objectivist. Vol. 7. May 1968 (September 15, 1968). Palo Alto, Calif.: Palo Alto Book Service, 1982. P. 449. Однако все, кто удосужился всерьез задуматься над этой ситуацией, за исключением разве что самых упертых объективистов, приняли сторону Бранденов.

У меня состоялся короткий телефонный разговор с Натаниэлем Бранденом, которому теперь за восемьдесят, и он говорит едва слышным голосом. В отличие от бывшей жены, которая с радостью шла на общение, брать у него интервью было все равно что тянуть зуб. Он взмолился о пощаде минут через пятнадцать. Не знаю, устал ли он, или ему просто не понравились мои вопросы. Подозреваю, что имели место обе причины.

Несмотря на проклятие, которое Рэнд наложила на Натаниэля, словно старая цыганка в дешевом кинофильме, он неплохо устроился в пострэндианскую эпоху. После разрыва с Рэнд он сделал карьеру уже не в объективизме, а в популярной психологии, написал много книг о повышении самооценки и весьма откровенные воспоминания «Мои годы с Айн Рэнд». В целом он не претендовал на высокое положение в объективистской иерархии, хотя время от времени и мелькал на общих фотографиях. «У меня большие проблемы со здоровьем. Я, можно сказать, удалился от мира», — пояснил он. По-видимому, политическая борьба не особенно интересовала Натаниэля, но свое мнение по поводу «Движения чаепития» он имел, причем не особенно лестное. «В целом их взгляды не слишком разумны, — сказал он. — У меня нет разногласий с „Чаепитием“, но я не понимаю, чего они хотят добиться в долгосрочной перспективе».