Михаил Кузмин - Дневник 1905-1907

9_____

Целый день вне дома. Наших нет. Читал письма Пушкина. Прислали «Mercure», «Il Marzocco»; письмо от Тастевена, мои стихи приняты {773} , просят сотрудничества. Хорошо, что я написал Ликиардопуле так неопределенно. Ходили в баню, там мылись конторщики. Украсили комнаты березками, завтра Троица; ждали наших пить чай; они приехали часов в 11. Послал бандероли остальн<���ым> в Москву. Будут ли завтра письма? Пишу «Кушетку», мог бы кончить скоро. Стихов в «Руно» вышло 22 строчки. Это оплатит долг Рябушинскому, если он его не забыл, на что я надеюсь.

10_____

Троица, все принаряжены. Пасха и мороженое. Приехали 2 таксатора {774} . Вечером были у Бене, опять танцы, jeu aux 4 mains [262]; был младший Ревицер, петербургский реалист, тип хулиганистого красавца. Мне, м<���ожет> б<���ыть>, жалко, что я не танцую хорошо. Когда гуляли, Сережа ехал верхом, я думаю, что это большое удовольствие, но если бы я и ездил, столько претендентов, что было бы неловко и некогда ездить. Письма от Павлика, Нувеля и Мейерхольда {775} . Павлик опять видел того студента в Летнем саду с дамами. «Весы» заняты «Паном» Лерберга с рисунком Фео<���филактова>. Жена управляющего оказалась, как Варя выразилась, «декаденткой» и гутирует [263]«Крылья». Мне было не несносно. Я, кажется, толстею.

11_____

Играли в крокет, был пикник в лесничестве, опять было человек 30. Сережа был одет «пешим амазоном», но декоративен. Под вечер мы дома сели играть было в карты, как от Венедиктовых прислали за Гурвичем и за мною. Там были Бене, опять игра, à 4 mains Carmen», прогулки в 3 пары в туманном <���дожде?>, причем толстая дама жаловалась, что все ей надоело, что любовь — это все одно и то же, чтобы я выдумал для нее что-нибудь новое и т. д. Наши обиделись за похищение кавалеров. Во время прогулки Ревицеры купались, а я с Вилли смотрели. Кончил «Кушетку».

12_____

Варино рожденье. Дождь льет весь день. Днем были Бене, уходившие на обед и вечером опять пришедшие. Забавлялись по-сельски: пили шеколад, играли в жмурки, в свои соседи, в карты, танцевали под пение, ели мороженое, опять танцевали, играли в письма и рекруты. Дождь шумел все время. Думалось в такую погоду ехать в карете из балета домой, где приготовлен чай и ужин, сидеть вдвоем, втроем у камина, дружески болтая, куря, за вином. В промежутках читали Брюсова и письма Пушкина. Когда-нибудь и наши письма и дневники будут иметь такую же незабываемую свежесть и жизненность, как все живое.

13_____

Письмо от Потемкина {776} ; новостей мало; отчего мне кажется, что давно нет писем? Давно нет от Наумова — вот и все. Сегодня целый день сидим мы дома, хотя погода и отлична. Написал стихи. В «Mercure» прочитал, что «Monde artistique» цитируют мои «Крылья», находя там германский лиризм. Я очень спокоен, но с удовольствием думаю о Невском, Морской, друзьях, «Вене», библиотеке. Что-то сулит этот новый сезон, не думаю его более блестящим. Мне кажется, я лажу этот год с нашими. Вечером играли в карты, была огромная оранжевая луна, и я все проигрывал.

14_____

Целый день дождь; письмо от Модестика. Продолжаем читать письма Пушкина. Сережа ездит верхом. Топили камин, вспоминали с Варей Саратов, ходя по комнатам, ожидая зятя, играли в рамс; зять рассказывал об офицере, молодом, вышедшем в отставку и живущем в запущенной усадьбе одиноко. Все напоминало осень, и это было приятно. Составил план «Мартиньяна» {777} . Жаль, что ничего нельзя будет писать: или приняться за «Красавца Сержа» {778} ? Все другие планы требуют подготовки. Как-то представляется лето еще длинной, длинной эпохой, а потом неожиданно наступит осень. Что-то замолкли петербургские.

15_____

Сегодня сразу ответили Леман, Наумов и Нувель {779} . Прислали книг о Пушкине; мне очень хочется вина. Повестка на письмо из Лондона; от Юши несколько слов опять, наверно; прислали разные лошадиные принадлежности. Гоняли на корде [264]Красавчика, татары смеялись и улюлюкали. Играли в крокет, день солнечный; в ожидании сна тихонько гуляли, потом дневник, потом сон, потом утро, возможность писем, какое-нибудь писанье, длинный, длинный день и опять вечер в ожидании ночи и ночь в ожидании утренних писем. Не начать ли мне «Красавца Сержа», не думая о цензуре?

16_____

Жаркий отличный день, качался на качелях тихонько, я люблю это легкое колебанье; стол в зале — мой приют — занят писарем. Составлял план «Красавца Сержа». Это будет вещь не для печати. В баню не ходил. Вечером наши поехали в лес с Сережей верхом, мы же пошли им навстречу. Да, получил архимилое письмо от Наумова и приятное письмо от Юши насчет «Евдокии». Вечером играли в карты. Порадую Чичерина, старого друга, перепишу и пошлю ему серенаду Филострата. Как-то устроюсь на будущий год? В «Кружке» раздоры и страсти — к добру или ко злу? Я думаю, к лучшему. Травля всегда помогала и это — без <���голосов?> стариков.

17_____

«Белые ночи». Я онемел от негодования. Вместо 16<-ти> глав напечатано 11 с вопиющими опечатками {780} . Чулкова прямо побить мало. Праздная скука. Дамы в полной распре. Пикник не удался: ходили в березовый лес по болотам, ссорясь и пререкаясь. Купались. Играли в крокет. Вечером провожали таксатора, рожь цветет с удушливым запахом, река 2-мя рукавами стремится быстро, уже отравленная фабрикой, блистающей и шумящей. «Белые ночи» интереснее «Кошницы», пожалуй {781} . «Картон<���ный> дом<���ик>» очень другой, чем «Крылья» и чем «Кушетка», люблю ли я его, не знаю.

18_____

Сегодня, получив повестку на заказн<���ую> бандероль из Москвы, подумал, не «Кушетка» ли моя вернулася обратно. Оказывается, оттиски «Любви этого лета». После завтрака пошли на станцию с Сережей; было очень приятно идти быстро вдвоем и к определенной цели. Сидели на вокзале, ожидая поезда, который не пришел; проходили и вертелись служащие, телеграфные шерамуры {782} и т. п. Пришла мысль о новом египетском рассказике {783} . Купались с кучей подростков, выкуривших у меня все папиросы. Опять на новую квартиру, где рассаживали левкои и я играл lieder Mendelsohn’a. Вечером бродили вдоль реки и играли в винт. Такой день еще прошел, как проходят дни вдали.

19_____

Уже переносят вещи на новую квартиру; писал «Мартиньяна» и письма. Сережа томится «Шарлотой». Письма от Милиоти, что они ждут от меня прозы и т. д., и от Мейерхольда {784} . Какое-то беспокойство передается и мне. Денег нету ни капли. Вечером ездили дети верхом. Сережа в белой рубашке наклонялся, держа лошадь под уздцы, будто Персей или Орландо. Наши ушли в гости; ужинали одни и втроем играли в рамс. Заря была розовая, будто в Китае. Сережа очень хотел спать. В деревне орут песни и играют на гармонии. Есть что-то захватывающее в частушках. Вечер тёпел и сыр.