Михаил Кузмин - Дневник 1905-1907

17_____

Встал рано, хотелось спать, т<���ак> что я почти засыпал, переписывая ноты Allegro. От Ремизовых письмо, ждут, и С<���ерафима> Павл<���овна> прислала списанный обиход о мушках. Приехала Соловьева, страшно торопит с нотами, обещал прислать. Вышли погулять, зашел заказывать жилет, поехали в типографию. Сомов безапелляц<���ионно> выбирал обложки. Говорил с Вилькиной. Ее встревожил Бердяев, заявивши, что видел меня в театре с Судейкиным (спутал с Сапуновым) и что он слышал разговор: «Вот самые декаденты». — «Ну, знаете…» Звала завтра, будет петь Сомов. После обеда все переписывал. У Ремизов<���ых> были обещанные правоведы, или «мальчишки», как кто-то их называет. Трубников очень милый и любезный, и он мне нравится сам по себе. Я читал «Прерванную повесть», Ремизов «Повесть, отчего у чертей нет пяток» {560} и новую ред<���акцию> «Табака». Мальчики, кажется, несколько шокировались. Трубников очень увлекае<���тся> «Крыльями», в Москве много обо мне слышал, звал к себе поиграть, пого-вор<���ить> об искусстве, обо многом. Провожал меня пешком, т. к. его спутники уехали без калош, в туфлях. «Старые годы» мне будут высылаться {561} . Сер<���афима> Павл<���овна>, конечно, тотчас стала спрашивать, нравится ли мне Трубников и т. д. Это может быть очень полезно.

18_____

Ходил куда-то утром; да, к Нувель, раньше в Гостиный двор. Читали дневники, пили чай, вместе выехали. На Марсовом поле встретил невского студента. Приехал Павлик; т. к. я не знал, как решил Ник<���олай> Ник<���олаевич>, то я просил Маслова заехать к нему сказать, что я жду его у «современников». «Современники» нашли, что их публика может принять «Куранты» за дилетантство, что нежелательно; выбирать 3–4 №№ менее дилетантских, т. е. менее характерных, я отказался, т<���ак> что пока опять принялись за «1001 nuits». Мне кажется, что, валя на публику, «современники» сами чуть ли не того же взгляда и относительно плоскости музыкального интереса не слишком разнообразны. Сапунов зашел, поехали на Английскую; там был Сомов, певший Mozart’a, и др. Поздно приехал Сережа. До нас у них были Трубников и Маковский, первый говорил, что со мною познакомился и что я ему понравился. Сидели долго.

19_____

Был у тети; Васино рожденье. Тетя мила. Ходил к Кнопу и в Гостиный, видел невского студента. От Чичериных отглашение, телефон с домом Сапунова не соединяют по распоряжению главн<���ой> станции. Пошел к Иванову; встретил Волошина. Сабашниковой Рябушинский заказал портреты Ремизова и меня {562} . У Иванова свары и распри, Л<���идия> Дм<���итриевна> ходит {563} , дала мне «33 урода»; я был очень грустен. Что-то меня гнетет, какая-то пустота, вялость, все погасли, все уснули, все будто 20 л<���ет> друг на друге женаты. Обед у Ивановых будто из английских комедий, карикатурных и подчеркнутых. Дома у нас был студент Рогов, от застенчивости напыщенный и смешной. Сапунов не приехал, приехал только Павлик, с которым мы поехали ужинать к Палкину, как я ему обещал; было скучно ужасно. М<���ожет> б<���ыть>, пренебрегши первой середой, уехать в понедельник в Москву? У меня томление духа, как давно не бывало; перед чем бы это?

20_____

Заходил к Чичериным: у них была какая-то гостья и завтракала; что-то мне напомнило детство, и Жоржину Ег<���оровну>, и весь их дом на Васильевском, студ<���енты>, ходящие в мундирчиках на концерты, скучные важные дамы, беседы об Италии, старом искусстве. Зашел к парикмахеру, на Бассейной встретил плетущуюся Ек<���атерину> Ап<���оллоновну>, которую и проводил до Литейного. Мне было очень скучно. Билеты взяты. Пришел Павлик, Сапунов телефонир<���овал>, что будет в театре, вчера был болен, очень хочет меня видеть. Жилета не принесли. В театре было порядочно знакомых. «Антония» просидели в буфете с Леманом и его кузиной. Были у Веригиной. Ник<���олай> Ник<���олаевич> приехал поздно. Судейкин женился 10-го, очень счастлив и нигде не бывает. Пошли в «Вену», где ели блины, пили мозельвейн; немножко развеселился, дружески болтая с Ник<���олаем> Ник<���олаевичем>. Потом побродили по улице, сидели на бульваре, очень тепло, будто перед весной, что-то меня гнетет и воздымает, что это? И так томительно не хочется уезжать, и тянет ехать. Я не знаю, перед чем это, и если бы теперь предложили мне без боли умереть, уехать в скит, я бы согласился. Какой путь пройден с прошлого года!

21_____

Никуда не выхожу, пишу «Картонный домик». Приехал Павлик, как обещался, поехали обедать в «Вену». Как мне не хочется ехать в Москву, но, может быть, так нужно! Пошел на «современников». Сапунов пришел и был со мною. Было много знакомых. Я томлюсь чем-то. Гржебин просил позволения меня писать. Были 2 не очень плохих студента. Поехал к Сологубу, Аничков говорил о главе раскольничьей литературы {564} . Читали стихи; Блок мне положительно не понравился, равно как и прочитанные Городецким; читал рассказ Сологуб {565} . Ремизов говорил, что я понравился «Сириусам» и особенно Трубникову. Городецкий собирался было к нам ночевать, но потом решил идти в Лесное.

22_____

Будто еду, билетов не отдал. Приехал Павлик, тотчас поехали на вокзал. Вероятно, еду. Отделение дву<���х>местное, рядом дьякон. Поехали: то игра в дурачки, то куренье в коридоре, то fatalité; мы всё боялись, что войдет кондуктор с ключом, но это, м<���ожет> б<���ыть>, еще увеличивало прелесть. Как странно, что я поехал в Москву. Зачем? Для чего? После Бологого окончательно легли, раздевшись, страшно жарко. Что-то мне сулит Москва, всё гадали, всё выходило очень благополучно.

23_____

Вот в Москве; «Метрополь»; номер с 2-мя постелями. Умылись, напились чаю. Пошли в Кремль, по рядам, по Тверской, по Кузнецкому. Завтракали, масса мальчиков шныряют по залу; есть неплохие. На лифте страшные рожи, я вспомнил Дягилева. В «Весах» по телефону говорил какой-то англизированный юноша — это был Ликиардопуло. «Любовь этого лета» пойдет в апреле, «Крылья» печатаются несколько другого формата, Феофилактов «Ал<���ександрийские> песни» еще не начинал. Это всего печальнее. Пошли вместе к Никол<���аю> Петровичу. Он уже не спал, но был еще не одет. Я остался, болтали, говорили о делах. Судейкин соглашается на «Весну»; в принципе дело решено, но когда и как — ничего не известно. Одевался при мне. Вместе поехали в «Руно». Маленький особняк, очень уютный {566} . Там были Тастевен и Курсинский. Позади моего «Черта» будет виньетка Судейкина. Рисунок Феофилактова «Дьявол» очень хорош. Рябушинский очень опоздал; он мне понравился, он очень непосредственен. Мне бы хотелось остаться на четверг, но, пожалуй, не хватит денег {567} . Стихи, кажется, примут; какое-то стихотворение их смущает. Было около семи, когда я вернулся. Пообедав, я пошел в «Весы», там были Поляков, Брюсов, Шестеркин и Феофил<���актов>. Посидев, потолковав о балете, отправились в Лит<���ературно>-Худ<���ожественный> клуб {568} , где читал Любошиц о театре; мы не слушали, пройдя в буфет. С нами сидели Нина Петровская и Ходасевич. Ели только Серг<���ей> Ал<���ександрович> и Ликиардопуло, мы же пили отличный Iohanisberger, мадеру, кофе и ели рокфор. Поляков как-то скоро ослабел. Говорили о вине, о цветах, духах, оккультизме, обо мне. Брюсов совершенно очаровывал. Петровская пишет обо мне статью. Андр<���ей> Белый мельком ругнул меня и Городецкого, хваля Вилькину {569} . Был очаровательный официант, вроде нувелевского испанца. Бегали по темной зале за руки, Поляков целовал Ходасевич<���а>, Брюсов ухаживал за Петровской, мне оставались Феофил<���актов> и Ликиардопуло. Играли в барак, я не слишком плохо, не хуже всех. Серг<���ей> Ал<���ександрович> сел мимо стула, сломал мазик, разбил стаканы. Я уехал с Ликиардопуло несколько раньше. Было очень приятно.