Александр Бондаренко - Подлинная история «Майора Вихря»

«Весной 1944 г. на территорию Польши вышли 7 советских партизанских соединений и 26 отдельных отрядов. Правительство СССР усилило организационную и материальную помощь партизанскому движению на территории иностранных государств. Возникли условия для налаживания боевого сотрудничества партизан разных стран в борьбе за окончательный разгром нацистских поработителей». [266] История Второй мировой войны. 1939–1945. Т. 8. С. 176.

Все эти отряды насчитывали порядка семи тысяч человек; значительную часть среди них составляли омсбоновские формирования.

Противник был крайне обеспокоен происходящим. В «Обзоре состояния партизанского движения» германского Генштаба указывалось:

«В результате создавшегося положения на фронте, в северо-западной части полосы группы армий «Юг», сильные, имеющие на вооружении тяжёлое оружие и, видимо, включающие в себя часть регулярной армии, партизанские соединения вступили на территорию Польского генерал-губернаторства. Проводя многочисленные акты саботажа, особенно на основных путях подвоза, отряды «Наумов» и «Фёдоров» сумели пробиться до Сана вблизи Перемышля и Кетайска, где закреплялись в лесистой местности вокруг Билгорая. Отсюда они угрожают железнодорожным линиям Перемышль — Люблин и Люблин — Львов, а также ряду военных объектов и промышленных предприятий.

Отмечавшийся ранее крупный очаг партизанского движения у переправ через реку Буг вблизи Володава также свидетельствует о просачивании советских отрядов в направлении Люблина.

Активными боевыми действиями советские и польские партизаны дезорганизовали перевозки на железных дорогах Юзефов — Билгорай, Юзефов — Александров, Александров — Билгорай, Билгорай — Тарногруд, Тарногруд — Люблин — Белжец — Любашев, а железнодорожная линия Львов — Варшава (на участке Рава-Русская — Звержинец) была с 20 апреля 1944 года совершенно выведена из строя…» [267] Золотарь И. Ф. Друзья познаются в беде. М., 1973. С. 7.

Отметим, что одновременно с «Олимпом» на территорию Люблинского воеводства Польши вышла и оперативная группа «Охотники» под командованием опытного разведчика Николая Архиповича Прокопюка. Чекист с 1921 года, он с 1935 года служил во внешней разведке, а в 1937–1938 годах выполнял специальные задания в охваченной гражданской войной Испании, за что был награждён орденом Красного Знамени.

Представляется, что последнее предложение приведённого ранее абзаца из «Истории Второй мировой войны» звучит уж слишком оптимистично, в духе, так сказать, кондового «пролетарского интернационализма». Документы свидетельствуют о несколько ином положении относительно тех самых «партизан разных стран». Вот, например, что указывалось в директиве НКВД СССР, подписанной буквально через месяц после описываемых событий, 18 мая 1944 года:

«На польской территории имеется организованная агентура и вооружённые формирования эмигрантского польского «правительства». Следует ожидать, что эта агентура будет пытаться оказывать активную помощь немцам своей подрывной работой, возбуждать население против нас, сеять панику и провокационные слухи, убивать бойцов и офицеров Красной Армии из-за угла и дезорганизовывать наш тыл.

Население, проживающее в районе боёв, собирает и хранит у себя большое количество брошенного и оставленного оружия и боеприпасов. Это создаёт благоприятные условия для роста бандитизма. Есть основания предполагать, что на вражеской территории, где останутся большие группы враждебных элементов и агентов врага, которых последний, отступая, специально снабдит оружием, вопрос может стать ещё острее…» [268] Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 5. Кн. 1. С. 426–427.

Тоже ведь — «партизаны»! В общем, прогноз представляется не слишком оптимистичным… Хотя нет сомнений, что бойцы оперативной группы узнали обо всём вышесказанном на своём опыте, ещё до подписания этой директивы. Ну а пока что они сражались, пытаясь оторваться от гитлеровцев и их местных прихвостней, и Алексей был в бою вместе со всеми.

Майор Карасёв докладывал генерал-лейтенанту Судоплатову:

«06.04.44 мы подошли к шоссе Холм — Грубешов, с задачей перехода его. На пути встретили сильную засаду немцев в р-не н. п. Станиславув, что юго-восточнее г. Холм 25 км, с которой завязали бой.

В с. Станиславув наша разведгруппа вплотную столкнулась с немецкой конной разведкой в количестве 18 чел[овек]. Тов. Пич Константин] Ос[ипович] стащил с лошади офицера и уничтожил его. Остальные уничтожены были тт. Минаевым М., Зорембо В. и др.

Бой у н. п. Станиславув длился с 0.30 часов беспрерывно 4 часа до 4.30 часов 07.04.44. Была разбита отдельная камтания [269] Так в тексте. Очевидно — «компания», то есть рота. пограничников, двигающаяся с н. п. Дубенка на помощь.

В результате боя противник потерял убитыми и ранеными до 70 солдат и офицеров; взято в плен 13 чел. и трофеи 18 повозок с боеприпасами и военным имуществом. В бою отличился т. Бочкарёв.

Установили мины на дорогах юго-восточнее Холм 20 км: Станиславув — Ростока и Станиславув — Жмудзь. Заминировали труп немца и лошади. Минированием руководил т. Тихонов В. А.; минировали тт. Баранов, Киселёв, Акользин, Семёнов, Сафронов, Утяпов».

Быть может, подобный «боевой дневник» и покажется кому-то скучным из-за отсутствия подробных описаний действий и каких-то литературных красот авторского изложения, но думается, что это для нас не главное. А вообще, скажите, где и когда рассказывалось о том, как оперативная группа — реально «партизанское соединение» по своему численному составу — так вот уходила за линию фронта? К тому же на территорию иностранного государства, пока ещё оккупированного гитлеровцами?

Впрочем, у нас есть и возможность несколько «расцветить» картину.

«Не одетый ещё как следует в листву, лес оказался ненадёжным укрытием. В первое же утро, как только взошло солнце, в небе появились вражеские воздушные разведчики, быстро обнаружили партизан, и с той поры началось: их бомбили с воздуха, подвергали ураганному обстрелу из многочисленных артиллерийских и миномётных батарей с земли, потом яростно бросались в одну атаку за другой крупные войсковые соединения. Бой затихал только с наступлением сумерек, когда враг отходил на отдых. Партизанам же, пока немцы спали, надо было отойти как можно дальше, скрыться, замести следы. Но разве по вязкой, расквашенной половодьем земле уйдёшь далеко? Усталые, изнурённые бессонницей, брели они по колено в воде и грязи, выбиваясь из последних сил. Даже лошади не выдерживали и падали, вконец измученные. А люди превосходили самоё себя: поднатуживались, поднимали жердями лошадей и, надрываясь, помогали им тащить повозки с боеприпасами, продовольствием, взрывчаткой, с тяжелоранеными, которых с каждым боем становилось всё больше. Но наступало утро, в небе появлялись ненавистные «костыли» и «рамы» — самолёты-разведчики, и всё начиналось снова: бомбёжки, артиллерийская подготовка, атаки. И так в течение двадцати суток! Поначалу партизаны отбивались от наседавших гитлеровцев в одиночку, потом бок о бок с другими советскими и польскими партизанскими отрядами.