Игорь Русый - Время надежд (Книга 1)

- Вишь ты, - сказал Самохин. - Могли б в лес податься, а не ушли.

Он передал художнику почтовую сумку:

- Глянь-ка письма. Может, кому из нас есть?

Тот молча вытащил конверты и стал называть фамилии. Когда не отзывались, укладывал письма назад в сумку.

- И вам, - сказал он, передавая треугольник Марго.

Это было письмо из дому. Она тут же развернула конверт. Нянька писала ей, чтоб не промочила ноги, чтоб не пила холодной воды и пуще всего остерегалась случайных знакомых, а то вот один лейтенант походил неделю к соседке, да теперь исчез "без вести", как эта соседка говорит. Несколько фраз были вымараны черной тушью цензуры. Почему-то осталось слово "рынок"... Кроме того, нянька сообщала, что есть письмо от отца и что на какой-то Яве он купил ей легонькие, "как воздух", туфельки, поэтому скорее надо возвращаться домой.

Она улыбнулась и глянула на свои тяжелые, заскорузлые сапоги. Еще нянька писала, что Машенька здорова...

- Едет кто-то... Едет! - заволновались ополченцы.

По дороге, вдоль опушки леса, ехали пять конников.

- Немцы так не ездят, - определил Самохин. - И в полушубках они... Конная разведка, может?

Всадники тоже увидели их. Подъехав ближе, один крикнул:

- Что за войско?

Лошадь его перебирала тонкими ногами, косила фиолетовый глаз на бойцов с черными лицами, в прожженных шинелях, исцарапанных касках.

- Свои, братцы! - ответил Самохин.

- Драпанули, что ли?

- Это как драпанули?! - возмутился Самохин. - Ты что? Отходим...

- Если редьку апельсином назовешь, то слаще не будет, - засмеялся разведчик. - Танки противника видели?

- Да по лужку семь танков идут.

- Семь? - переспросил разведчик - Ну хрен с ними. Шашки тупить не будем, а, ребята?

- Не будем, - смеялись другие всадники. - Оставим пушкарям. Зачем хлеб отнимать?

- А вы шагайте прямо через этот лес! Там и кухня.

И баньку вам устроят горяченькую... - крикнул тот и добавил: - Ры-ысью марш!

- Эх, молокосос, - проговорил Самохин, глядя вслед. - Драпанули... Ишь ты! Ну и молокосос.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

I

Гитлер прилетел в Смоленск для того, чтобы услышать доклад командующего группой армий "Центр".

Это была одна из его коротких инспекционных поездок на фронт, обставленных большой секретностью. В огромном блиндаже, неподалеку от аэродрома, кроме Гитлера были еще два человека: фельдмаршал Бок и адмирал Канарис. На длинном столе был установлен макет Подмосковья с лесами, речками, селами, шоссейными и железными дорогами, а в правом нижнем углу громоздились кварталы города. Фон Бок, высокий, моложавый, выглядевший не старше сорока лет, с рыцарским крестом и множеством других орденов, докладывал о причинах захлебнувшегося наступления, штыком указывая расположение войск. Он говорил, что солдаты устали в непрерывных боях, от снегопадов и дождей раскисла земля: атакующие танки вязнут, тяжелая артиллерия и грузовики застревают на дорогах. А в тылах немецких армий начали действовать отряды партизан. Каждую ночь сквозь линию фронта просачиваются группы русских добровольцев-лыжников из студентов. Они минируют пути, жгут склады...

Фельдмаршал кончил доклад, и Гитлер стал молча расхаживать по блиндажу. Молчал и фельдмаршал, его узкое лицо с большим, оттянутым к затылку лбом иногда чуть морщилось. Канарис знал, что неудачи и волнения обострили болезнь желудка фельдмаршала.

- Рундштедт советует мне перейти здесь к обороне, - сказал Гитлер.

- Ни в коем случае! - нервно воскликнул Бок. - У нас тяжелые потери, а у русских после ликвидации четырех армий под Вязьмой не осталось войск. Теперь их дивизии стоят перед нами в одном оперативном эшелоне. Значит, все наличные резервы исчерпаны. Они бросают конницу против танков. Это уже предел отчаяния... Мы должны зимовать в Москве!

Гитлер кивнул в знак согласия и оперся рукой на папку: ее Канарис вручил фюреру еще в Берлине, и содержала она досье жизни Сталина, подготовленное специалистами абвера и крупными психологами.

- Да, это необходимо теперь в политическом отношении. Москву надо окружить и прикрыть с воздуха так, чтобы не убежал Сталин. Хитрый кавказец, несомненно, постарается убежать. Судьба других ему безразлична.

Эту оценку Сталина адмирал едва заметной нитью вписал в материалы досье. И ждал: ухватится ли за нее Гитлер? Каждому легче бывает верить в то, что присуще самому.

Канарис наклонился, разглядывая макет города.

- Мне делается смешно, когда говорят, что какаято идея объединит народы, - продолжал фюрер. - Христианство тоже провозглашало объединение. Но христианские государства затем воевали между собой.

И все уверяли, что лишь они правильно толкуют идею.

Национальный дух может подавить лишь сила. Ваши люди, адмирал, обеспечат захват большевистских вождей. И мы устроим суд. Тогда большевизм утратит влияние на массы и национал-социалистская мысль восторжествует повсюду.

Зрачки Гитлера под козырьком фуражки сузились, уперлись в лицо Бока:

- Что вы еще потребуете для взятия Москвы?

- Еще неделю, - ответил Бок. - На отдых, перегруппировку и подтягивание техники. Я опасаюсь лишь того, что русские начнут переброску войск из Сибири.

Операция "Тайфун", естественно, замедлится в этом случае. Япония угрозой конфликта могла бы сдержать на востоке русские дивизии.

Гитлер быстро взглянул на Канариса.

- Там одна железнодорожная линия, - сказал Канарис. - За неделю могут перебросить две-три дивизии.

И сейчас еще нет активного движения.

- И, как информирует нас японское посольство, в Москве уже началась паника, - сказал Гитлер.

Всего три дня назад посол Японии в Берлине Осима сообщил Канарису и Гитлеру о решении микадо атаковать Соединенные Штаты и о том, что нападение на Россию планируется лишь в следующем году. Этою же требовал через дипломатов и Гитлер. По его мысли, Америка, испытав удар японцев, резко сократит военную помощь. И англичане уже не будут получать бомбардировщики для йалетов на Германию. Кроме того, Америка и Япония взаимно истощат силы. Условия раздела мира тогда продиктует Гитлер. А сейчас японская армия в Маньчжурии только своим присутствием будет сковывать русские дивизии на востоке.

Казалось, японцы легко могли разгадать его хитрость. Но если давят на мозоль, то человек спешит выдернуть ногу. Больной мозолью для Японии стали американские поставки оружия Китаю и запрет продавать нефть японским фирмам. Адмирал знал, что микадо не верит речам Гитлера о дружбе и японские стратеги рассчитали: пока Германия осваивает новые территории, борется с Англией, они успеют захватить Азию, пробиться к индийской нефти и снова укрепить мощь армии. Таким образом, каждый намеревался перехитрить в глобальной игре, списав уже со счета Россию.