Игорь Русый - Время надежд (Книга 1)

Слова найдите хорошие. Женщины все чувствуют сильнее. Им всегда от жизни красивого хочется... Пожалуйста...

"Странный человек, - подумал Андрей. - Он ведь, не колеблясь, посылал на смерть тысячи людей... И вот что... Будто в нем не одна, а две или три разные натуры".

- Генерал наш... - тихо сказал Андрею кривоносый боец. - Он и в штыковую с нами ходил. А жену его убило. "Мессера", как собаки, гонялись. Вот "мессер" и убил.

Лязгая гусеницами, бронетранспортер катился на восток.

XXII

В черное небо голубоватыми шаткими столбами уткнулись лучи прожекторов. Иногда серебристо отсвечивали неуклюже толстые аэростаты заграждений, будто корабли пришельцев из далеких миров.

Обхватив ноги руками, Марго сидела на крыше дома.

Затемненный город с высоты напоминал темное скопище утесов, через которое лилась блекло-серая река.

- Станут бомбить или нет? - проговорила Наташа.

- А сводка опять плохая, - сказала Леночка. - Немцы за Минском.

- Ой, девчонки, что расскажу! - Наташа понизила голос. - К соседу тетка из Минска вернулась. Пешком уходили. Вдруг немец едет на мотоцикле с пулеметом.

Остановился рядом, такой молодой, даже симпатичный, и говорит: "Битте". Она как закричит. Тот говорит:

"Mein Gott" и укатил. Потом снова наша армия отогнала их.

- Старая? - поинтересовалась Марго.

- Кто?

- Тетка.

- Над всеми смеешься, - обиделась Наташа. - Что бы сама делала?

- Я бы захватила его в плен, - Марго сбросила туфлю и вытянула ногу, шевеля маленькой, узкой, розовеющей в темноте ступней.

- ТЫ просто невозможная, - вздохнула Наташа. - Что еще будет?

- В Большом театре скоро концерт, фрагменты из "Лебединого озера", проговорила Марго.

- "Лебединое озеро" ты раз десять смотрела, - заметила Леночка.

- Чудачка!.. Лепешинская танцует. И Костя обещал достать билеты.

- у тебя много поклонников, - сказала Наташа. - Я этого не понимаю. Имела бы одного.

- д что другим делать? - засмеялась Марго.

- Тебе Костя все же нравится? - тихо спросила Леночка.

- Почему "все же"?

- Потому, что любишь другого.

- Вот новость.

- Только не ври, - сказала Леночка. - Я заметила.

С Андреем вместе был... Это по-настоящему?

Они теснее придвинулись друг к другу, и начался тот разговор, который никогда не ведется при мужчинах сколь бы доверительно, хорошо ни относились к ним И потому, что эти разговоры бывают неизвестны сильному полу, многие поступки женщин остаются загадочными, совершенно непонятными.

- И он догадывался? - спрашивала Наташа. - Он знает?

- Мы всегда ссорились. Только начнем говорить, и поссоримся, - шепотом отвечала Марго. - Как будто язык сам гадости плетет. Он ведь некрасивый. Правда?

Ну что в нем? И я не знаю что. А всегда думаю... Если этому подчиниться, то ни капельки моей гордости не останется. Наверное, потому и зло берет.

Она легла на спину, глядя в исчерканное лучами прожекторов небо. Волосы ее рассыпались по жести крыши и вся она, точно испытывая какое-то облегчение неожиданное, удивительное после рассказанного, не могла и не хотела разрушать это чувство.

- Я бы не ждала, - строго проговорила Леночка. - Вот если полюблю, то ждать не буду.

- А гордость? - спросила Наташа.

- Гордость совсем не в этом. Кто-то выдумал, будто девушке стыдно первой рассказать.

- И затем он тебе скажет: "Характерами, дорогая, не сошлись", рассудительно вставила Наташа.

- Пусть... Но я люблю! А он, значит, глупый. При чем тут характеры?

- Ни при чем, естественно.

- Любовь красивая у всех, - сказала Леночка, но тут же, догадавшись, что имела в виду Наташа, сердито прибавила: - А ты, Наташка, вульгарный реалист. И от этого любовь не зависит.

- Мы так думаем, а они совсем иначе, - вздохнула Наташа. - Я еще в деревне жила, и бабка Авдотья, девяносто лет уже ей, созовет девок: "Ой, подружии, чего слыхала, будто Кольке-трактористу медаль вышла". "Перепутала ты, старая, - кричат ей, - медаль быку племенному с выставки дали, а Кольку на собрание потянем, уже соседку обрюхатил, жениться суля, и к другим подбирается". - "Ой, подружии, спутала, как не спутать, кому тут медаль, а кого на собранию.

И парня бранить-то, коль скорей вас бабами делает, - облыжность пустая вроде. От ума к сердцу тропка запутанная. Им, горемычным, природой налажено всякого способиться, аще б род не усох. И противу - стыдливость женская да осмотрительность. Они ж, бедолаги, ровно жеребчики несмышленые в запертую кормушку тыкаются, и уж тут его взнуздай мягонько, чтоб он, окаянный, от счастья своего не убег".

А когда помирать бабка вздумала, лежит и шепчет:

"Ой, подружии, каяться теперь хочу. Любила я много-о. Перед столькими винна за их мужиков. Неугомонно-то сердце бабье. И теперь уж совсем тело немощно и не чую при себе тут его, а душа окаянная снова ишо любви просит..."

- Любовь и смерть, - проговорила Марго, - две загадки. Одна дает жизнь, вторая отнимает. Возможно, любить и значит жить...

Наташа как-то по-бабьи, подперев ладонью щеку, тихо пропела:

Без любви прожить - не получится.

А с любовью жить - только мучиться.

А с любовью жить - только маяться.

Отчего все так получается?

И затем, вздохнув, потирая ладонями свои толстые колени, добавила:

- Почему они всегда рассматривают ноги?

- А ты не знаешь? - ответила Марго - Это еще от дикости... Ведь когда-то, чтобы познакомиться с женщиной, надо было ее догнать И тогда же выдумали, что мы слабый пол. Если не разбираются в музыке, то скрипку ценят по футляру.

Что-то мальчишески задорное было в том, как она привстала и, вложив два пальца в рот, свистнула Жесть крыши неподалеку загремела от шагов.

- Кто там? - вскрикнула она, испуганно одергивая платье.

- да я- ответил недовольный голос Шубина.

- Михал Михалыч! - засмеялась Марго. - А мы чуть со страха не умерли.

- Гавриловна сказала, что вы здесь, - пояснил Шубин. - Я чердак весь облазил.

- Ты настоящий рыцарь, Мишенька, без страха и упрека, - важно, точно посвящая его в это звание, объявила Марго. - Иди сюда.

- Ух, сила, прожектора, - говорил Шубин, садясь около Наташи.

- Мишенька, ты нам скажи, бывает любовь вечной?

- Откуда я знаю! - помолчав и трогая лоб, сказал Шубин. - Я не химик. Это химики реакции изучают Ну вечного у природы не бывает. Сама вечность понятие относительное. А мы завтра уходим целым факультетом. Добровольно!

- На фронт? - зачем-то спросила Наташа, хотя все было ясно.

- Нет. Вначале обучат истреблять танки Гранату под него или бутылкой сверху. Элементарное дело Но все же лабораторная практика требуется.

Марго сразу утратив наигранность и как бы не зная, что сказать, глядела на Шубина. Брови у нее выгнулись, а губы дрогнули, растянулись.

- Теперь свидания на крышах назначают "Где увидимся?" - "За трубой", неуклюже пошутил Михал Михалыч и один засмеялся этому анекдоту - Хлама на чердаке столько, что лоб едва не расшиб С точки зрения вечности люди живут миг, а хлама остается дай боже Он вытащил из кармана аляповатого плюшевого медвежонка с непомерно большой головой.