Майкл Бар-Зохар - Бен Гурион

Заключив 24 февраля перемирие с Египтом, Бен-Гурион полагает, что настало время поставить противника еще перед одним свершившимся фактом, на этот раз на востоке, и приказывает армии предпринять все необходимое для захвата Эйлата. В обстановке строжайшей секретности две бригады разными путями движутся в сторону Красного моря, куда беспрепятственно прибывают 10 марта. Около двух домиков, стоящих на живописном берегу залива Акаба, солдаты водружают знамя победы — белое холщовое полотнище, раскрашенное чернилами. Так Бен-Гурион военным путем захватил то, в чем на переговорах ему отказал Абдаллах.

По дипломатическим причинам он отказывается от своего намерения захватить Самарию: иракская армия решает передать свои позиции Арабскому легиону и вернуться в казармы. Даян сообщает королю Абдаллаху, что Израиль согласится на эту перестановку сил только при условии, что линия границы будет изменена в его пользу. Иордания не возражает и дает согласие на то, чтобы вся линия железной дороги до Иерусалима вошла в состав израильской территории.

3 апреля подписан акт о перемирии с Иорданией, а десять дней спустя и с Ливаном. Наконец, заключенное 20 июля перемирие с Сирией завершает войну за независимость.

Вскоре после этого в одном из интервью молодой журналист спросил Бен-Гуриона: «Почему вы не освободили всю страну?».

«Мы рисковали получить большинство враждебно настроенных арабов, — ответил тот. — Нам грозило ухудшение отношений с ООН и великими державами, а также крах государственной казны. Но даже в этих условиях мы сумели отвоевать очень большую территорию, гораздо большую, чем могли предположить. Теперь работы хватит на два-три поколения. А что касается остального, то дальше будет видно».

Реалист победил фантазера, и государственный деятель пришел на смену завоевателю. Но Бен-Гурион отнюдь не отказался от своих мечтаний.

Несколько месяцев спустя Старик вместе с офицерами главного штаба предпринял «великое путешествие в Эйлат». Проезжая по берегу реки Иордан, он остановился, чтобы полюбоваться Эдомскими горами, тянущимися по другую сторону иорданской границы. Рядом с ним оказался молодой генерал, пользующийся большой симпатией Бен-Гуриона. «Что бы вы предприняли для захвата этих холмов?» — спросил его Старик. Генерал стал анализировать поставленную задачу, разъясняя маршрут продвижения выбранного им рода войск. Внезапно он замолк на полуслове и с удивлением посмотрел на Старика: «Почему вы об этом спрашиваете? Хотите покорить эти вершины?»

— «Я? Нет. Но вы, вы их завоюете».

Еще до окончания войны за независимость Бен-Гурион ставит перед собой новую цель, на которую и были ориентированы все его предшествующие действия: создать из Сиона приют для изгнанников.

Некоторые видные члены Рабочей партии Израиля и кое-кто из членов правительства опасаются, как бы неограниченная иммиграция не привела к краху молодое государство. Если рассуждать логически, то в этом они правы: как может государство, численность населения которого едва достигает 700 000 человек, абсорбировать ежегодный приток сотен тысяч иммигрантов? Но Бен-Гурион остается глух к их советам и только силой своей личности вынуждает Рабочую партию Израиля, правительство и «Еврейское агентство» принять самое важное решение с момента создания еврейского государства: открыть страну для массовой иммиграции. Потом Бен-Гурион напишет:

«Увенчайся эта затея успехом, никто не счел бы это моей заслугой. Иммиграция движима историческими силами — отчаянием, угнетением и надеждой. Миллионы людей не жалели сил для ее организации и поддержки. И если бы она сорвалась и тем самым подложила мину еврейскому государству, то вся ответственность за это пала бы на меня одного».

Он ставит перед собой задачу: за четыре года увеличить численность населения страны вдвое. Прием и интеграция такой массы людей выливается в настоящую эпопею. Приток людей в страну начался еще до окончания войны за независимость. Только в период с 14 мая по 31 декабря 1949 года в Израиль прибывает более 100 000 евреев. По-прежнему отстаивая свое право на существование, государство изыскивает достаточно внутренних ресурсов, чтобы дать им еду и кров, чтобы обеспечить средствами к существованию. В 1949 году в страну приезжают 239 576 иммигрантов, в 1950 году — 170 249, в 1951 — 175 095. За четыре года в Израиль прибыли 686 748 евреев. Этот приток и демографический рост их предшественников позволил увеличить численность населения на 120 %, что превзошло ожидания Старика.

Иммигранты первой волны сперва размещаются в бывших военных лагерях английской армии, в деревянных домиках, в покинутых своими обитателями арабских деревнях. Потом им приходится селиться в палатках и бараках, крытых парусиной. Растет число транзитных лагерей. Зимой проливные дожди и сильные холода вызывают наводнения и эпидемии, летом безжалостное солнце опаляет своими лучами измученных за зиму людей. В какой-то момент в таких суровых условиях проживает около 200 000 человек и случается, что две разные семьи вынуждены жить в одной палатке. Бесчисленное количество новых деревень возникает по всей стране, вокруг больших агломераций как грибы растут жилища с умеренной квартирной платой, построенные наспех новые городки обезображивают пейзаж. Государственная казна пуста.

Правительство предпринимает отчаянные усилия для получения займов, кредитов, пожертвований иностранных государств и взывает к благородству диаспоры. В стране острая нехватка денег, продовольственные склады пусты. Случается, что снабжение продовольствием зависит от прихода судна, груженного зерном или мукой; еще немного, и в стране начнется голод.

Для сокращения расходов государство ужесточило налоговую политику, была введена строгая карточная система. Безденежье и нищета способствуют процветанию черного рынка. Для борьбы со спекулянтами Бен-Гурион создает и возглавляет специальную службу с привлечением полиции, органов внутренней безопасности и региональных властей. Впоследствии он заявит, что четыре первых года существования Израиля были «самыми тяжелыми в нашей истории с момента победы Маккавеев над греками, то есть в течение 2113 лет до возрождения государства в наши дни».

За эти «тяжелые годы» происходит немало событий. В результате выборов в законодательные органы власти, состоявшихся 25 января 1949 года, Рабочая партия Израиля получает 46 из 120 мест; Объединенная Рабочая партия, которая отстаивает свое право на гегемонию, набирает 19; Религиозному фронту достаются 16 мест, а партии ревизионистов только 14. Бен-Гурион надеется возглавить широкую коалицию, но терпит поражение, в частности из-за враждебно настроенной Объединенной Рабочей партии, которая занимает, безусловно, просоветскую позицию и сурово критикует политическую линию Рабочей партии Израиля. Таким образом, он вынужден осуществлять управление государством в узком и разнородном большинстве, в состав которого входят его партия, Религиозный фронт и Партия прогресса. Сменяющие друг друга кризисные ситуации в 1951 году приведут к роспуску Кнессета, что потребует проведения новых выборов. Второй легислатуре (новому составу парламента) также не удастся избежать ряда правительственных кризисов.