Вячеслав Козляков - Герои Смуты

Еще одно назначение князя Дмитрия Пожарского, о котором редко вспоминают, относится к середине июля 1609 года. Тогда царь Василий Шуйский пытался мобилизовать на отпор тушинцам, угрожавшим Москве, всех, кого только мог. В Великом Новгороде с помощью шведов молодой боярин князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский собрал наемное войско и двинулся с ним в сторону Твери. За поддержкой царь готов был обратиться даже к крымским и ногайским татарам или хотя бы убедить крымчаков не вмешиваться в русские дела. Весной 1609 года начался поход крымского войска во главе с калгой Джанибек-гиреем (будущим крымским царем). Шуйский объявил, что крымские татары, вставшие под Каширой, пришли ему на помощь. Однако вместо обещанной поддержки они взяли предложенную русским царем богатую казну и двинулись обратно в Крым, разграбив по дороге еще ряд городов. Обманом была в 1609 году и «помощь» юртовских татар Ногайской орды [390]. Договариваться с крымским калгой и отвезти ему «дары» был послан из Москвы князь Григорий Константинович Волконский. А охранять посольство и ту самую откупную казну от «воров» отправили «в провожатых» князя Дмитрия Михайловича Пожарского [391]. Конечно, такое поручение являлось свидетельством доверия к нему со стороны царя.

Тем временем летом 1609 года под Коломной происходили важнейшие для царя Василия Шуйского события. Тушинцы так и не смогли захватить город, но им удалось осадить его и перехватить все дороги, идущие к Москве. Для столицы это означало торговую блокаду и отсутствие достаточного количества хлеба, который поставлялся до Коломны по Оке из Переславля-Рязанского. Попытка рязанского воеводы Прокофия Петровича Ляпунова разблокировать Коломну оказалась неудачной (см. выше). Кроме того, ничего нельзя было поделать с мужиками из дворцовых волостей, окружавших Москву. Они, как в любой гражданской войне, думали по-мужицки, прежде всего о том, как выжить самим, не очень-то задумываясь о судьбе царя Василия Ивановича. Сборщик кормов с царской грамотой из Москвы или из Тушина воспринимался ими одинаково. Крестьян нещадно били и грабили как отряды Шуйского, каравшие за неповиновение, так и тушинцы. Более того, в условиях, когда царь по-прежнему управлял из столицы, а польские пахолики и загонные люди свободно ходили в подмосковных волостях небольшими отрядами, легче было договориться именно с последними. Не случайно в период существования тушинского лагеря в подмосковных волостях фиксируются чрезвычайные органы управления, состоявшие из выборных крестьян и кого-нибудь из заметных польских панов в чине ротмистра или полковника. Так удавалось поддерживать хоть какую-то видимость порядка.

Из всех стихийно появившихся крестьянских заступников, умевших договариваться с «панами», прославился «хатунской мужик» (крестьянин Хатунской дворцовой волости) Иван Салков. Все знали его даже не по имени, а только по прозвищу. Он сумел сколотить небольшое войско, с которым охранял своих же крестьян как от карательных отрядов царя Василия, так и от мародеров, ездивших без дозволения из тушинского войска. Своей славой Салков в глазах современников сравнялся с небезызвестным Хлопком, в голодном 1603 году разбившим царское войско под Москвой. 26 октября 1609 года Салков, действуя совместно с ротмистром Анджеем Млоцким, нанес чувствительный удар по московскому правительству. Им был разбит отряд коломенского воеводы Василия Федоровича Литвинова-Мосальского, везший обозы с продовольствием из Рязани [392]. Отряды Салкова подходили даже к Николо-Угрешскому монастырю. Тогда опять понадобился князь Дмитрий Михайлович Пожарский, так как другие воеводы справиться с мятежником не могли. Как свидетельствует «Новый летописец», отряд князя Пожарского обнаружил салковское «воинство» на Владимирской дороге и нанес ему сокрушительное поражение на речке Пехорке. С поля боя вместе с Салковым сумели ускакать на конях всего тридцать человек, но уже через несколько дней они вынуждены были присягнуть царю Василию Шуйскому [393].

Большую часть царствования Василия Шуйского, кроме нескольких месяцев 1608 года, князь Дмитрий Михайлович прослужил в Москве. Он участвовал в боях с тушинцами около Москвы или в подмосковных волостях, но заметных именных назначений у него было мало. Попытка отправить его на воеводство в Коломну провалилась и окончилась громким местническим спором. В Москве князь Дмитрий Пожарский узнавал об успехах войска князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского. Весной 1610 года объединенное войско из ратных людей князя Михаила Скопина и наемных сил во главе с Якобом Делагарди и другими иноземными офицерами вошло в столицу. Молодого представителя рода князей Шуйских приняли как будущего царя, что и сыграло роковую роль в его судьбе. В череде пиров, последовавших после вступления его рати в Москву, полководец получил отравленную чашу от своих недоброжелателей. Боярин — победитель Тушинского вора и последняя надежда Русского государства — умер 23 апреля 1610 года.

В начале 1610 года князь Дмитрий Михайлович Пожарский был отправлен на воеводство в Зарайск. В условиях начавшегося распада Тушинского лагеря царь Василий Шуйский укреплял наконец-то освободившуюся от врагов дорогу от Москвы к Коломне и далее через Зарайск к Переславлю-Рязанскому, а также всю линию обороны по Оке. Если учесть прежние службы князя Дмитрия Михайловича, то можно прийти к выводу, что его назначение стало продолжением его сложившейся «специализации» по обороне столицы с юго-востока.

Крепость Николы Заразского, или Зарайск, куда был назначен на воеводство князь Дмитрий Михайлович, как и Коломна, обладала каменными укреплениями (они были построены в 1531 году). Зарайск был важным пунктом в обороне южной границы и рязанских земель от татарских нашествий. К концу XVI столетия этот небольшой город с крепостью и острогом насчитывал на посаде около 200 дворов [394]. Статус служилых людей, назначавшихся на службу в Зарайск, был невелик — это были осадные головы. Так, например, в октябре 1597 года на службу в Зарайск был назначен Семен Беклемишев (дальний родственник князя Дмитрия Пожарского по жене), а через какое-то время его отставили и отправили служить «с городом» [395]. В царствование Бориса Годунова была проведена реформа «берегового разряда», новые опорные пункты сбора войска были выдвинуты дальше к Дикому полю, а крепости Коломны и Зарайска потеряли свое прежнее стратегическое значение. В течение всего Смутного времени осадные головы в Зарайск не назначались, пока сразу в статусе воеводы там не оказался князь Дмитрий Михайлович Пожарский. Рядом с ним воеводами в соседние города были назначены представители знати — князь Федор Тимофеевич Долгорукий в Рязань, боярин князь Михаил Самсонович Туренин в Коломну, окольничий князь Григорий Петрович Ромодановский в Каширу и князь Иван Михайлович Одоевский в Серпухов [396].