Михаил Филин - Мария Волконская: «Утаённая любовь» Пушкина

Звенья. С. 34 (письмо А. Н. Раевского к H. Н. Раевскому-старшему).

СГВ. С. 447.

МНВ. С. 6, 8.

Восстание декабристов: Материалы. Дела Верховного уголовного суда и Следственной комиссии. Т. X / Под ред. проф. М. В. Нечкиной; подг. к печ. A. A. Покровский и Г. Н. Кузюков. М., 1953. С. 95–180, 311–313. Далее, в рассказе о поведении С. Г. Волконского в ходе судебного разбирательства, мы пользуемся материалами этой публикации. Кроме того, свыше 30 показаний князя Сергея Григорьевича обнаружено в других делах Следственной комиссии.

Мироненко. С. 240.

Завалишин Д. Воспоминания. М., 2003. С. 267, 296.

Через несколько десятилетий княгиня М. Н. Волконская, которую, по понятным причинам, эта печать (о ней сообщили в 1826 году и петербургские газеты) «больше всего мучила», попыталась в мемуарах как-то оправдать проступок мужа, однако ее объяснения (со ссылкой на сбивчивый рассказ E. Н. Орловой) выглядели малоубедительно. Сама того не желая, Мария Николаевна только лишний раз напомнила о проделке князя.

Император Николай Первый: Николаевская эпоха. Слово русского царя. Апология Рыцаря. Незабвенный / Изд. подг. М. Д. Филин. М.,2002. С. 135–136.

МНВ. С. 14.

Там же. С. 12.

Звенья. С. 37.

Там же. С. 33.

Там же. С. 39 (письмо к С. Г. Волконскому от 16 августа 1826 г.).

Там же. С. 37 (письмо к С. Г. Волконской от 27 августа 1826 г.).

Там же. С. 16.

Там же.

Там же (июльское письмо С. Г. Волконской к С. Г. Волконскому).

Осуществлению этого замысла помешала прежде всего быстрота последующих действий Марии. 12 ноября 1826 года Сергей Григорьевич, оповещенный родней, написал жене, «теряя силы и мужество» (О. И. Попова), ожидаемое Волконскими письмо: «Я знаю, что ты только можешь быть спокойна, быв со мною или имев возможность видеть меня, и обманул бы тебя, ежели бы стал уверять, что свидание с тобой не было <���бы> для меня единственным утешением в горестной моей участи», и т. д. [Там же. С. 54–57. Письмо сохранилось в черновом виде, а его подлинник — в соответствии с принятыми к тому времени правилами переписки данной категории преступников — попал в III Отделение и позднее был уничтожен].

Однако это послание уже не застало княгиню в Петербурге.

Там же. С. 16.

Там же. С. 17 (письмо E. Н. Орловой к Ел. Н. Раевской от 17 октября 1826 г.).

Родной брат С. Г. Волконского, в ту пору малороссийский военный губернатор. Назван Репниным в 1801 году в честь своего деда и в связи с прекращением рода Репниных.

Там же. С. 39 (письмо Н. Г. Репнина к С. Г. Волконскому от 12 августа 1826 г.).

См.: Щеголев-2. С. 178–183 (в очерке «О „Русских женщинах“ Некрасова в связи с вопросом о юридических правах жен декабристов» приведен текст указанного нормативного акта).

МНВ. С. 16.

Там же.

Звенья. С. 49 (письмо от 7 ноября 1826 г.).

Свекровь (фр.).

Там же. С. 15 (письмо к С. Н. Раевской от 17 ноября 1826 г.).

Золовка (фр.).

Там же (письмо к Ел. Н. Раевской, написанное в середине ноября 1826 г.).

Там же. С. 49 (письмо к А. Н. Раевскому от 9 ноября 1826 г.).

Имеется в виду князь Никита Григорьевич Волконский (1781–1841), егермейстер и генерал-майор свиты, родной брат декабриста и муж известной Зинаиды Волконской (о которой будет рассказано в следующей главе).

Там же. С. 18 (письмо к А. Н. Раевскому от 30 ноября 1826 г.).

МНВ. С. 16.

Там же.

Звенья. С. 15 (письмо М. Н. Волконской к А. Н. Раевскому от 9 ноября 1826 г.).

Там же. С. 41 (письмо H. Н. Раевского-старшего к П. Л. Давыдову от 9 ноября 1826 г.).

Там же. С. 17 (письмо E. Н. Орловой к Ел. Н. Раевской от 17 октября 1826 г.).

Там же. С. 40.

Гершензон. С. 68.

Звенья. С. 41–42.

Там же. С. 41.

Там же. С. 42 (письмо к А. Н. Раевскому от 13 августа 1826 г.).

Там же. С. 43.

Гершензон. С. 70.

Звенья. С. 43.

Гершензон. С. 70 (письмо H. Н. Раевского-старшего к E. Н. Орловой от 20 марта 1827 г.).

Звенья. С. 42 (письмо к А. Н. Раевскому, датируется началом августа 1826 г.).

Там же. С. 42–43 (письмо от 23 августа 1826 г.). Содержание этого письма позволяет предположить, что H. Н. Раевскому-старшему все-таки удалось что-то разведать о готовящемся секретном предписании генерал-губернатора Восточной Сибири А. С. Лавинского.

Там же. С. 44.

Там же.

Там же.

Гершензон. С. 68. В письме к А. Н. Раевскому от 3 декабря 1826 г. из Москвы старый генерал писал: «Машенька по первому пути едет в Иркутск, — я не смел отказать ей в этом, она здорова, надеюсь, что через год мы ее увидим» ( Щеголев-1. С. 30).

Внук княгини, С. М. Волконский, позднее назвал портрет Марии Николаевны «прелестным» и писал о нем так: «С белым покрывалом на голове, в синем платье, с шитыми золотом рукавами, держит она, грустная, своего первенца на коленях. Один из популярнейших портретов того времени, много раз воспроизведенный, и это не помешало одному иллюстрированному журналу во время войны отпечатать его с надписью: „Тип галицийской крестьянки“. Оригинал принадлежал моей родной тетке Елене Сергеевне Рахмановой и находился до революции в ее имении Вейсбаховка Прилукского уезда Полтавской губернии» [О декабристах. С. 28.]. Ныне этот портрет хранится в Государственном музее А. С. Пушкина в Москве.

Гершензон. С. 68. В 1832 г. княгиня А. Н. Волконская в прошении на высочайшее имя указала, что, по духовному завещанию С. Г. Волконского, имение его («родовое в Нижегородской и Ярославской губерниях 2127 мужеского пола душ и благоприобретенный дом в Одессе, хутора близ сего города и деревня Новорепьевка в Таврической губернии») поступило: «родовое, — как принадлежащее малолетнему сыну его князю Николаю Волконскому, — в опекунское управление, а благоприобретенное, — следующее жене его же Сергея Волконского Марии, урожденной Раевской, — в управление отца ее генерала Раевского, сообразно данной ему от дочери его доверенности, коею Раевской уполномочен был принять впоследствии и подлежащую Марии Волконской из родового имения 7-ю часть» (Щеголев-2. С. 187). Прошение скаредной матери декабриста инициировало долгое разбирательство данного имущественного вопроса в Комитете министров.