Сергей Кредов - Дзержинский

Получив такое известие, Дзержинский по поручению председателя Совнаркома немедленно выезжает в Петроград.

Вечером того же дня Ленину предстоит выступать на двух рабочих митингах, в Басманном и Замоскворецком районах. Ему выписана путевка на бланке Московского комитета РКП(б). В ней указана тема докладов: «Две власти (диктатура рабочих и диктатура буржуазии)». Вождь большевиков — так заведено — не сам решает, на какие собрания рабочих или красноармейцев ему ехать, он выполняет поручение московской партийной организации. После выступления, подобно другим ораторам, представляет в партийную инстанцию краткий отчет и записки, поданные участниками. Такие мероприятия в 1918-м проводились еженедельно по пятницам. 30 августа — пятница.

И тут, конечно, возникает вопрос...

Как могло случиться то, что случилось вечером того же дня на бывшем заводе Михельсона?!

В Петрограде только что убит председатель ЧК Урицкий. Чекистам известно уже о заговоре Локкарта—Рейли, предусматривающем в том числе устранение Ленина. Обстановка грозовая, Москва кишит заговорщиками. В этот момент председатель ВЧК уезжает в Петроград, не позаботившись о безопасности вождя революции? Положим, Ленин по каким-то причинам не хотел ехать на завод с охраной (но не настолько же он легкомыслен). Можно было послать туда оперативников. Одного бы хватило, чтобы вычислить террористку. Из воспоминаний Гиля, шофера председателя Совнаркома:

«Я развернул машину и поставил ее к выезду со двора, шагах в десяти от входа в цех.

Несколько минут спустя ко мне приблизилась женщина в коротком жакете, с портфелем в руке.

Она остановилась подле самой машины, и я смог рассмотреть ее. Молодая, худощавая, с темными возбужденными глазами, она производила впечатление не вполне нормального человека. Лицо ее было бледно, а голос, когда она заговорила, едва заметно дрожал.

— Что, товарищ, Ленин, кажется, приехал? — спросила она.

— Не знаю, кто приехал, — ответил я.

— Как же это? Вы шофер и не знаете, кого везете?

— А я почем знаю? Какой-то оратор — мало ли их ездит, всех не узнаешь, — ответил я спокойно.

Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда никому не говорить, кто приехал, откуда приехал и куда поедем дальше.

Она скривила рот и отошла от меня. Я видел, как она вошла в помещение завода»

На территории завода председателя Совнаркома в 18.30 почему-то никто не встречал. Ленин вышел из машины и в одиночестве направился в цех. У шофера — револьвер за поясом под рубашкой, у главы правительства в кармане — маленький браунинг, из которого он никогда не стрелял. Вот и все меры безопасности.

Примерно в 20 часов в наступающих сумерках Гиль услышал в помещении завода крики «ура!». Во двор стали выходить группы рабочих. В одной из них, отвечая на вопросы, медленно продвигался к автомобилю глава государства. Водитель завел мотор. Еще минуты две-три Ленин стоял у машины, разговаривая с работницами. Они жаловались ему на заградительные отряды, которые не позволяют по железным дорогам провозить продовольствие. Предсовнаркома отвечал, что издан декрет, смягчающий запреты. И тут раздался негромкий хлопок, словно «чихнул» мотор автомобиля. Ленин упал. Гиль обернулся и увидел у переднего левого крыла машины женщину, с которой недавно разговаривал; она выстрелила еще два раза. Толпа бросилась врассыпную с криком «убили!». Вместе с остальными, бросив браунинг на землю, пыталась скрыться и террористка. За ней бежали мальчишки и кричали: «Вот она! Вот она!» На Серпуховской улице преследователи увидели женщину с портфелем и зонтиком, стоящую у дерева. Они отвели ее в военный комиссариат Замоскворецкого района. Там она назвала себя — Фанни Каплан — и призналась, что стреляла в Ленина.

Нет в ВЧК специалистов из царской «охранки», а учиться у кого? Некомпетентность — наверное, самое естественное объяснение тому, что происходило 30 августа. Не только охрана вождя, но и многое другое тогда было плохо организовано. Минут 15 вез Гиль тяжело раненного Ленина в Кремль. Там ни дежурных врачей, ни перевязочных средств. Хорошо, жена Бонч-Бруевича — медик, она оказала первую помощь. А раны были серьезные: одна из пуль раздробила левую плечевую кость, другая вошла со стороны лопатки, пробила легкое, прошла в миллиметрах от сердца. Полная уверенность, что вождь революции выживет, появится только дней через пять. Чудом уцелеет!

Ничего особенно таинственного в этом покушении нет. Версию о том, что кому-то из окружения Ленина якобы была выгодна его гибель, появившуюся много десятилетий спустя, отметем как откровенно «желтую». Неверно, что террористку «быстро расстреляли». Каплан допрашивали многие и подробно: руководители Наркомюста Курский и Козловский, заместитель председателя ВЧК Петерс, наверняка кто-то из руководителей ВЦИКа. На допросах она сообщала примерно следующее:

— Звать — Фаина Ефимовна Каплан, жила до 16 лет под фамилией Ройд. Родилась в Волынской губернии. Отец — еврейский учитель, с 1911 года вся семья проживает в Америке. В 1906-м была арестована в Киеве по делу о взрыве как анархистка. При взрыве получила контузию. Каторгу отбывала в Акатуе вместе со Спиридоновой. В тюрьме стала со-циалисткой-революционеркой. Готовиться к покушению на Ленина начала в феврале. К какой партии принадлежу в данный момент — не скажу. Сообщников не было, больше об этом не спрашивайте. Откуда деньги, найденные у меня, отвечать не стану...

Типичный эсеровский теракт. Исполнитель сознается в совершении, но отказывается выдавать сообщников. И что еще от нее можно узнать?

Из воспоминаний Павла Малькова:

«Вызвал меня Аванесов и предъявил постановление ВЧК: Каплан — расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову.

...По моему приказу часовой вывел Каплан из помещения, где она находилась...

Было 4 часа дня 3 сентября 1918 года».

«Что теперь будет?» — спросила Крупская у Свердлова. Войдя в квартиру, где лежал ее раненый муж, Надежда Константиновна по виду присутствующих решила, что раны смертельны. «У нас с Ильичом все сговорено», — ответил председатель ВЦИКа.

Усиление карательной политики назревало. Выстрелы 30 августа дали большевикам возможность представить эти меры ответом на террор врагов рабоче-крестьянской власти.

5 сентября выходит знаменитый декрет СНК о красном терроре. Вот его текст:

«Совет Народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности Всероссийской чрезвычайной комиссии и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры».