Андрей Рытов - Рыцари пятого океана

- По налетчикам стреляли?

- Огонь вели, но ни одного не сбили: опыта маловато. Сейчас тренируются.

Я поинтересовался настроением людей.

- Бодрое! - бодро ответил командир полка и чуть улыбнулся сухими, потрескавшимися губами.

- Где ваш заместитель по политчасти? - спросил я.

- С техниками и механиками толкует. Вон там, на опушке леса. Хотите послушать?

Мы прошли, минуя воронки, на окраину потною поля и остановились у кустарника, чтобы по нарушить беседу. Отсюда было все хорошо видно и слышно. Люди выглядели собранными, подтянутыми, готовыми в любой момент вступить в бой с неприятелем.

Батальонный комиссар Зубарев взволнованно говорил о гневе и ненависти к врагу, которыми охвачен весь советский народ, о лучших людях полка, священно выполняющих свой воинский долг.

Я знал Зубарева как неплохою оратора, но теперь он превосходил самого себя. Глаза его горели боевым вдохновением, энергичными жестами руки он рубил воздух и говорил с такой страстью, что не оставлял безучастным ни одного человека. Люди жадно внимали каждому его слову.

- Молодец, - одобрительно отозвался о нем командир полка. - Умеет зажигать людей.

Мне вспомнился семинар, на котором шла речь об ораторском искусстве. Он проходил в политотделе дивизии. Один из его участников заявил: "Цицероны теперь не нужны. Народ стал грамотный, сознательный, все понимает с полуслова. Думаю, что постигать ораторское искусство нет особой нужды".

Я тогда не согласился с ним. А теперь лишний раз убедился: да, Цицероны были и будут нужны. Умение говорить с людьми, убеждать их - великое искусство, талант, данный природой далеко не каждому. Дело вовсе но в том, чтобы сообщить людям какую-то прописную истину. Надо зажечь их, вызвать в душе сильные чувства, мобилизовать их внутренние силы на выполнение сложнейших задач. Недаром же говорят: слово - полководец человеческих душ.

Партийно-политическая работа в армии сложна и ответственна. Поэтому и кадры для ее проведения надо подбирать умело и тщательно. Далеко не каждый может хорошо справляться с ней. Администраторов и чиновников она не терпит.

Когда Зубарев закончил беседу и сказал: "А сейчас за дело!", мы подошли к нему и поблагодарили за умение направлять внимание и энергию люден на решение главных вопросов, отвечать на внезапно возникавшие вопросы, вселять уверенность, что враг непременно будет разбит. Батальонный комиссар немного смутился:

- Проводил обычную беседу. Обстановка требует, товарищ полковой комиссар. Разговаривать с народом без живинки - все равно что стрелять холостыми патронами. А каждый политработник должен быть активным бойцом партии.

- Верно, - подтвердил командир полка, - иначе мы с тобой не сработались бы, как говорят. А, Зубарев? Пошли на стоянку, посмотрим, как идет подготовка самолетов к завтрашнему вылету.

Люди трудились дотемна. Работали молча, сосредоточенно, зная, что крылатые корабли скоро пойдут бомбить вражеские войска.

На рассвете немцы попытались совершить на аэродром новый налет. Предупрежденные постами воздушного наблюдения, дежурные истребители поднялись наперехват. Бой был коротким, но стремительным. "Ястребки" расчленили строп бомбардировщиков и подожгли два "хейнкеля". Ни один вражеский самолет не прорвался к аэродрому.

Вчера во второй половине дня наши воздушные разведчики обнаружили на дороге между двумя небольшими городами колонну танков и мотопехоты противника. За ночь она могла уйти далеко, поэтому с рассветом в небо поднялась эскадрилья скоростных бомбардировщиков. Повели ее капитан Березин и штурман Пшеничный, участвовавший накануне в разведке. В составе этой группы были Герой Советского Союза старший лейтенант Стольников и заместитель командира эскадрильи по политчасти старший политрук Макаров.

Экипажи заблаговременно обсудили план действий, условились в случае нападения противника держаться тесной группой, чтобы противопоставить ему массированный огонь. Истребителей для сопровождения мы не могли выделить, их едва хватало на отражение налетов вражеской авиации.

Танковую колонну экипажи СБ заметили на подходе к большому лесному массиву.

- Опоздай мы на пять - десять минут, и удар нанести было бы трудно, рассказывал после вылета Березин. - Танки наверняка рассредоточились бы между деревьями, и попробуй тогда, обнаружь их в густом лесу. А туг мы их накрыли неожиданно. Снизились и первыми же бомбами подожгли головной танк. II пошла работа! Внизу огонь, дым, пыль, а мы делаем заход за заходом и бьем по тапкам и пехоте из всех видов оружия. В общем, изрядно потрепали фашистов.

В этот день на аэродром прибыл какой-то молоденький паренёк-корреспондент. Он дотошно начал расспрашивать командира о всех подробностях только что закончившегося боя, просил назвать особи отличившихся.

- Все бомбили и стреляли хорошо,-ответил Березин. - Да вы сами поговорите с людьми. Вон они, все на месте. - И корреспондент ушёл беседовать с летчиками.

Через час эскадрилья слова была в воздухе. В помощь ей дали группу самолётов во главе со старшим лейтенантом Проценко и штурманом Гладких. Место, где находились танковая и механизированная колонны фашистов, оказалось чрезвычайно удачным для действий авиации. По обе стороны дороги простирались топкие болота, и какой-либо маневр машин исключался. Поэтому второй налет наших бомбардировщиков оказался тоже удачным.

Правда, на этот раз экипажи встретили сильное противодействие. Сначала фашисты открыли зенитный огонь, а вскоре появились их истребители. Один наш самолет был подбит и совершил вынужденную посадку.

Удачная бомбежка неприятельских танков и мотопехоты вызвала в полку большой подъем. Я попросил одного из работников политотдела дивизии, чтобы он вместе с заместителем командира по политчасти провел в подразделениях беседы и порекомендовал самим участникам боев выступить пород однополчанами. Это необходимо было сделать потому, что предстоял вылет на задание повой группе бомбардировщиков.

Мы часто практиковали такие беседы. Человек, побывавший в бою, мог многое подсказать своим товарищам, воодушевить их, вселить уверенность в успешном выполнении поставленной задачи.

Почти в каждом вылете обязательно принимал участие летчик-политработник. Помнится, эскадрилье старшего лейтенанта Проценко приказали лететь на бомбёжку десантных судов противника, обнаруженных на Балтийском море. Часть экипажей впервые шла на боевое задание. Они нуждались в примере более опытных товарищей. Ко мне подошел заместитель командира эскадрильи по политчасти старший политрук Чижиков и попросил:

- Разрешите слетать с ребятами?

- Но ведь группа укомплектована, к тому же вы, кажется, не готовились, возразил я Чижикову. Он настаивал: