Андрей Рытов - Рыцари пятого океана

- Есть! Попали!

Ферма второго пролета моста рухнула в воду. А через мгновение самолет тряхнуло так, что вырвало штурвал из рук летчика. Машину потянуло к земле. Дельцов пытался выровнять ее - ничего не вышло. А земля - вот она, совсем рядом. Еще минута - и смерть.

- Прыгать! - властно скомандовал Дельцов.

- Командир, мы не оставим тебя, - заявили Тимофеев и стрелок-радист Подпруга.

- Приказываю прыгать! Я за вами...

Штурман и стрелок-радист попали в расположение гитлеровцев. Отстреливались до последней возможности, но силы были неравные, и герои мужественно приняли смерть.

Павла Дельцова фашисты хотели взять живым. Он застрелил шесть автоматчиков. Последнюю пулю оставил для себя. Но вдруг враги бросились врассыпную. В чем дело? И Дельцов увидел, как из-за леса, прижимаясь к земле, стремительно летят на выручку наши штурмовики. Павел "не замедлил воспользоваться помощью авиаторов. С окраины села он бросился в лес и вскоре попал к артиллеристам, собравшимся менять огневую позицию.

Свой последний, двести восемьдесят девятый боевой вылет командир эскадрильи Дельцов совершил 30 апреля 1945 года. В этот день он бомбил здание гестапо в Берлине.

После войны летчик 1-го класса, Герой Советского Союза Павел Дельцов был. летчиком-инспектором, осваивал новые самолеты, заочно учился в военно-воздушной академии. Сейчас он в отставке, живет в деревне Нерли, Ивановской области, депутат райсовета и член исполкома.

- А как же с мостом через Березину? - спросил я полковника Федорова, выслушав рассказ об отважном летчике.

- На снимках разрушенного моста оказалось два попадания, - ответил комдив. - Кто нанес второй удар, установить удалось не сразу. Лишь двадцать с лишним лет спустя, когда я разговаривал с Павлом Дельцовым в Москве, он сказал:

- Второй удар нанес Рефиджан Сулиманов. Мост был окончательно выведен из строя.

28 июня, в первый день налета на мост, летала и эскадрилья Рефиджана Сулиманова. Однако результатов не добилась. На второй день комэск вел своих соколов следом за Дельцовым. Две сулимановские фугаски весом по двести пятьдесят килограммов каждая попали в проезжую часть моста и разнесли еще две фермы.

После войны Рефиджан Сулиманов четыре года был заместителем командира полка по летной части в Группе советских войск в Германии. В 1949 году уволился в запас. Сейчас живет в Белоруссии, в тех местах, за освобождение которых он героически сражался.

Примеров боевой смекалки и находчивости авиаторов сотни и тысячи. В самых тяжелых, непредвиденных обстоятельствах экипажи не теряли присутствия духа в отлично выдерживали испытание на прочность физических и духовных сил.

Друзья и враги Афанасия Храмченкова

241-й бомбардировочной авиационной дивизией, в состав которой входили 24, 128, 779-й бомбардировочные полки, командовал полковник Иван Григорьевич Куриленко. Это был спокойный, немногословный, хорошо знавший свое дело человек. Он часто водил на выполнение боевых заданий большие группы самолетов, показывая подчиненным пример отваги и мужества. Пикирующие бомбардировщики в руках опытных, обстрелянных авиаторов были грозой для врага.

Под стать комдиву были и командиры полков: А. И. Соколов, М. М. Воронков, А. В. Храмченков. Между ними существовало негласное соревнование, кто больше уничтожит живой силы и техники противника. Мы всячески поддерживали этот боевой порыв и все новое, что появлялось в боевой практике дивизии, делали достоянием остальных частей и соединений корпуса.

Самолет Пе-2 был рассчитан на бомбовую нагрузку в семьсот пятьдесят килограммов. И вот в 779-м полку зародилась идея: не попробовать ли увеличить количество бомб? Мысль эту подал заместитель командира эскадрильи Николай Иванович Скосырев. Заманчивое предложение обсудили с инженером полка П. А. Климовым и другими специалистами. Осуществление его сулило большой выигрыш. Одним и тем же составом самолетов можно было наносить противнику гораздо больший урон, чем раньше.

- Съездите к Храмченкову и поинтересуйтесь, что из этого выйдет, посоветовал мне генерал Каравацкий. - Только смотрите, чтобы эксперимент прошел без ЧП. С бомбами шутки плохи.

По пути на аэродром я вспомнил неприятную историю, случившуюся с предшественником Храмченкова. Прежний командир полка Борисов был с партизанскими замашками. Сам порой не признавал дисциплины и от других ее не требовал.

Приезжает как-то инструктор политотдела, проверявший работу этой части, и докладывает:

- Надо принимать строгие меры к Борисову, иначе он развалит полк.

- Что случилось? Говорите толком, - потребовал от него командир корпуса.

- Вчера перед вылетом на боевое задание Борисов вызвал старшину и приказал:

- Вася, водки.

Вася, понятно, не посмел ослушаться командира, принес бутылку. Борисов выпил стакан и хлопнул старшину по плечу:

- Ну вот, теперь порядок.

Когда Борисов улетел, я спросил старшину:

- И часто он вот так "заряжается"?

- А почти каждый раз перед вылетом да и потом, когда вернется, откровенно признался старшина.

- А другие? - спросил я.

- Про других не знаю, - уклончиво ответил старшина. - Вообще-то у нас не строго со спиртным. У Каравацкого желваки заходили на скулах.

- Этого еще не хватало. Разлагать полк не позволю! Снять Борисова.

- Снять-то можно, - вступил в разговор начальник штаба полковник Власов. Только кем заменить?

- Найдем. Есть у меня на примете человек. Начальник штаба у Кривцова.

- Майор Храмчеиков? Но он же не летчик.

- Неправда. "Пешку" он хорошо знает, летал на ней на боевые задания. К тому же академию окончил, да и умом природа не обделила. Я хотел назначить его начальником оперативного отдела корпуса, только он наотрез отказался. Готов, говорит, хоть командиром звена, только летать.

- А Борисова куда?

- Отправим в Москву. Управление кадров найдет ему место.

Каравацкий был крут в решениях. На следующий же день он вызвал Храмченкова к себе, вместе с ним полетел в 779-й полк и представил нового командира личному составу части. А еще через день Храмченков уже вел своих бомбардировщиков на подавление артиллерийских позиций противника.

Спокойный, уравновешенный по характеру и смелый в решениях, Храмченков пришелся по душе летчикам и штурманам и провоевал в этом полку до Дня Победы. Командира отличала любовь к людям, чуткость к их нуждам и запросам. Он никогда ни на кого не кричал, но каждое его слово воспринималось как приказ и выполнялось безоговорочно. Подвести своего командира в полку считалось преступлением. Провинившийся получал осуждение всего коллектива.

На аэродроме меня встретили А. В. Храмченков и комиссар полка М. И. Милещенко.

- Измерили взлетную полосу. Составили инженерный расчет. По всем данным, взлет с дополнительной нагрузкой должен получиться, - доложил командир.