Карен Брутенц - Тридцать лет на Старой площади

В 1963–1964 годах в дачных бдениях большое место занимала китайская тема. Пространные, на несколько газетных полос, многословные, полные взаимных упреков и разоблачений послания, которыми обменивались руководители КПСС и Китайской компартии, уже тогда могли вызвать ироническую улыбку. Они смахивали на тяжбу двух церквей, каждая из которых претендовала на роль единственного толкователя религиозного учения, тем более что за всем этим чувствовались еще и столкновение личных амбиций Хрущева и Мао Цзэдуиа (Никита Сергеевич, помнится, даже назвал последнего «старой калошей»), их претензии быть «первым» в социалистическом лагере и в коммунистическом движении. Кроме того, в полемике допускались передержки и перехлесты, особенно когда в дело вступали некоторые китаеведы (мы их называли «китаеедами»).

Но за этими, казалось бы, талмудистскими текстами скрывался серьезный политический смысл: отстаивание линии XX и XXII съездов КПСС, той относительной свободы рук, которую на базе их антидогматических решений получил Хрущев ради модернизации системы, приведшей к благотворным изменениям в советской внутренней и внешней политике. Полемика эта была практически обращена и внутрь, она вновь привлекала внимание нашего общества к XX съезду, была нацелена против сталинизма и сталинистов.

Как и сам XX съезд, дискуссия с китайцами оказала вопреки замыслам руководства более глубокое влияние на духовную жизнь страны, помогая многим сделать еще один шаг к высвобождению мышления и мировоззрения из жесткого идеологического корсета. Думаю, и этим, а не только тактическими соображениями было вызвано решение прикрыть полемику, принятое руководством после смещения Никиты Сергеевича.

Я участвовал в подготовке различных «китайских» материалов. Расскажу лишь о некоторых малоизвестных (или даже вовсе неизвестных) эпизодах этой полемики, к которым сам имел отношение. В августе — сентябре 1964 года для «Правды» готовилась в отделе обширная — на две с лишним полосы — статья «Культ личности и его пекинские наследники». Ей предстояло стать одной из самых резких атак против сталинизма. Но публикация сначала была отложена (это совпало с отъездом Хрущева на юг), а после ухода Никиты Сергеевича и вовсе отменена. И тогда все стало ясно. Судьба статьи на свой лад обозначила печальный рубеж в развитии страны, поворот от «оттепели» к «легким заморозкам», к так называемым упорядочению и стабильности, которые выродились в застой.

Верстка статьи с замечаниями различных рецензентов, включая и Ю. В. Андропова, тогда заведующего отделом — секретаря ЦК, лежит сейчас на моем столе. Думаю, стоит привести некоторые выдержки из нее, иллюстрирующие настрой руководства, с энтузиазмом подхваченный исполнителями. Вот как, например, характеризовались в статье культ личности и его последствия.

«Вопрос о недопустимости культа личности — принципиальный вопрос для всего нашего движения, в особенности для правящих коммунистических партий. На современном этапе он был поставлен в связи со Сталиным, но относится не только к нему и имеет более широкое значение. Суть дела не в его личности, а в том, чтобы никогда не применялись те методы решения вопросов, те формы руководства, те порядки, которые при нем процветали(выделено мной. — К. Б.)

В области политическойкульт личности означает искажение принципов строительства социализма, принижение роли партии и народных масс, свертывание их творческой инициативы.

В области экономическойкульт личности порождает субъективизм и произвол в управлении народным хозяйством, игнорирование объективных экономических законов, пренебрежение экономическими стимулами развития производства, увлечение административными методами.

В области внутрипартийной жизникульт личности означает нарушение ленинских норм партийного строительства и коллективного руководства, подмену методов убеждения и воспитания методами командования и принуждения.

В области государственной и общественной жизникульт личности ведет к свертыванию демократии, к единоличному решению важнейших вопросов страны, злоупотреблению властью и попранию социалистической законности.

В области национальных взаимоотношенийкульт личности сопровождается оживлением великодержавных и националистических тенденций, ущемлением прав отдельных национальностей.

В области теориикульт личности ведет к застою творческой мысли, к отрыву ее от практики, к догматизму и цитатничеству…

Культ личности не был бы самим собой, если бы не создавал в партии и в стране атмосферу приниженности человека, подавления самодеятельности масс и воспитания в них привычки к слепому послушанию, обстановку запугивания и расправ над всеми, кто не готов бездумно следовать «предначертаниям» вождя…(выделено мной. — К. Б.). Понятно, что такое слепое послушание нельзя обеспечить иначе, как создав обстановку запугивания, всемерно расширяя аппарат контроля и принуждения».

И на полях добавление, сделанное, насколько помнится, рукой Андропова: «Нет, не пуританское единообразие, не пепельно-серый покров унылого уравнительства, а многообразие, богатство всех форм жизни, широчайшее развитие творческих возможностей общества — вот что отличает подлинный коммунизм. Это высокоорганизованное общество, в котором сплоченность основана на сознательной активности всех, на динамической силе творческих отношений… Социалистическая плановость и организованность враждебны мелочной регламентации».

Как видно, статья энергично отвергала сталинизм в его многообразных ипостасях и определенно высказывалась за демократические порядки в рамках социалистического общества. Между тем уже через месяц-полтора подобные положения было бы нелегко, если вообще возможно, найти в наших официальных заявлениях и прессе.

Еще один блок был посвящен защите Хрущева — похвалам в его адрес. Делалось это, на мой взгляд, не только и не столько из-за уже возникавшего «мягкого» культа личности Никиты Сергеевича, сколько из-за того, что сталинистские атаки Пекина все чаще приобретали форму личных нападок на Хрущева как главного инициатора и вдохновителя советского «ревизионизма».

В статье говорилось: «Хорошо известно, какую огромную роль и какое мужество революционера-ленинца проявил товарищ Н.С. Хрущев в борьбе за торжество ленинских норм государственной и партийной жизни. Историческая заслуга Никиты Сергеевича Хрущева состоит в том, что он возглавил борьбу за ленинский курс XX съезда КПСС, за ликвидацию тяжелых последствий культа личности Сталина, за творческое развитие ленинизма применительно к новым условиям. Наша партия, весь советский народ тесно сплочены вокруг ленинского Центрального Комитета КПСС во главе с товарищем Н. С. Хрущевым».