Карен Брутенц - Тридцать лет на Старой площади

За обеденным столом затрагивались, конечно, и серьезные вопросы. И ошеломляло, как порой произвольно они решаются. Так, однажды заговорили о предстоявших Олимпийских играх в Москве. Кто-то стал напористо доказывать, что это «не ко времени», в стране столько проблем, а придется «выбросить» 4 млрд. рублей и т. п. Рассуждения произвели впечатление на Леонида Ильича, и он удалился к телефону. По возвращении заявил: «Поздно, уже дали обязательство. Игнатий (И. Новиков, зам. председателя Совмина СССР и председатель Оргкомитета по подготовке к Олимпиаде) уже 40 с лишним стран объехал».

Или разговор на лестнице между Брежневым и Капитоновым (шефом организационно-партийного отдела), свидетелем которого я случайно оказался. Капитонов спрашивает, выдвигать ли в состав ЦК членов семьи генсека. Леонид Ильич отвечает вопросом: «А что, члены моей семьи — лишенцы?» На XXIV съезде в состав высших органов КПСС был избран его зять, Ю. Чурбанов, а на следующем, XXV съезде, и сын, Ю. Брежнев.

Не скажу, чтобы общение с Брежневым на бытовом уровне возвышало его в наших глазах, скорее наоборот. И дело даже не в его личных качествах. Живя с большим поэтом в коммунальной квартире, рискуешь слишком большое внимание уделить стоптанным башмакам или неаккуратности в ванной. Так и с большим политиком: само лицезрение его без котурн, в будничной обстановке как бы «раздевает», демифологизирует его, приравнивая к простым смертным…

В Зимнем саду состоялась неспешная читка текста будущему оратору. Он слушал внимательно, настойчиво требовал убрать отдающие преувеличениями определения и обороты. Сделал немало замечаний, раскрывающих его образ мыслей, его настроения, даже его внутренние «нестыковки», если не сказать больше. Человек, который в тщеславии, неуемной тяге ко всякого рода регалиям и наградам добрался до анекдотических высот, в своих замечаниях предостерегал нас от проявлений нескромности. Руководитель, который в соперничестве с Косыгиным помешал проведению экономической реформы, говорит о том, что генсеку не к лицу, «неудобно» слишком глубоко входить в хозяйственные вопросы, «торговаться», ведь «есть какое-то разделение между политической и хозяйственной ролями». Наконец, лидер государства, целиком погруженного в холодную войну и подозревавшегося Западом в агрессивных намерениях, фантазирует о совместном советско-американском обязательстве не только не нападать друг на друга, но и защищать друг друга.

Привожу (по своей записи, а частично по стенограмме) замечания Леонида Ильича, главным образом касающиеся международного раздела. Думается, это любопытный документ времени.

« 16 декабря 1975 года

БРЕЖНЕВ. Сразу даем положительную оценку пятилетию, а это нескромно. Нельзя ли начать так: «Товарищи, отчетный период был одним из насыщенных во внутренней деятельности. Наш ЦК, вся партия руководствовались указаниями Владимира Ильича Ленина». И дать цитату. Тогда мы начали бы с Ленина, а то его высказывания у нас где-то запрятаны. В тексте хорошая цитата Ленина.

Мне думается, может быть, нам обойтись без того, что начало мирному сотрудничеству положила Франция. Подумайте над этим. Де Голля нет, и, конечно, это поднимет Жискар д’Эстэна. Мы можем войти в обостренное положение с Марше: он может сказать, что мы поднимаем Жискар д’Эстэна, ничего не говорим о том, что сделали компартия и рабочий класс Франции. Реальность есть реальность.

Началось с одной партии, с Мао, затем Албания, потом Италия, а теперь и Франция — куда же идет дело?

БЛАТОВ. Против значения сотрудничества со страной в целом коммунисты никогда не возражали.

БРЕЖНЕВ. Я в спор не вступаю, но эго документ съезда.

АЛЕКСАНДРОВ. При всем том в угоду Марше мы не можем изменить принципиальную линию.

БРЕЖНЕВ. Не приспосабливаться, это не годится. Но вместе с тем, где можно, немного изменить форму, не меняя существа дела.

Можно по-разному понять: «казнить нельзя помиловать» — все зависит от того, где поставить запятую. Я имею право обозначить как персона. Какая была обстановка? Хрущев угрожал — от башмака до мага и ракет. В Большом театре мы пригласили английского посла с женой, он нам рассказывал, как Хрущев говорил, что ничего не стоит попасть в Белый дом ракетой… Теперь же совершенно другое. Двенадцатый год мы ведем одну линию, ровную последовательную политику, которая принесла нам доверие. Если бы мы продолжали линию с самого начала, то, наверное, и Аденауэр не удержался бы столько, и весь процесс до 1964 года был бы лучшим, чем он остался нам в наследство. Мне это больше всех чувствительнее.

С Кубой — Бирюзов говорил, у них там пальмы есть, я под пальмы ракеты поставлю. Но если бы вы видели, что делалось на даче в Огарево, когда Америка объявила блокаду.

Вы помните, какие усилия и способности ЦК и Политбюро приложили в 1964 году. Мы разъединенную партию соединили. В 1969 году казалось невозможным провести международное совещание, а мы его провели. Одно дело, конечно, в столовой шутить, побасенки рассказывать, а другое дело — нанизать факты и события, саму жизнь. Она самотеком не идет…

АЛЕКСАНДРОВ. В этом смысле характерна реакция на наш план.

РУСАКОВ. Снижение темпов воспринимается на Западе как здоровый реализм…

БРЕЖНЕВ. Мы сами переживали, и в Госплане, и в Совмине, как быть, что делать. Если бы была нужда, я могу и у нас, и в Кремле найти людей, которые рассуждали: снижение темпов — значит, снижение жизненного уровня народа, значит, политика не туда идет.

Сейчас, по крайней мере на 50 лет, есть один вопрос, один способ, который может предупредить все на земном шаре. Мы клянемся, проводим съезд, пленум, сессию Верховного Совета. Американцы проводят у себя конгресс. Говорим, что никогда не позволим себе напасть на Америку. И американцы на себя берут такое же обязательство. В этом случае если на одну сторону вздумает кто-то напасть, то другая сторона автоматически включается в защиту. А иначе нет конца. Было два старта, появились крылатые ракеты — мы должны чем-то отвечать. Китай разрабатывает оружие (я сегодня ночью читал), Индия вздумает, вот и живи в этом «спокойном» мире.

Я против гонки, это естественно, это искренне. Но когда американцы заявляют о наращивании, Министерство обороны мне говорит, что они не гарантируют тогда безопасности. А я Председатель Совета обороны. Как быть? Давать им 140 миллиардов или 156? Американцы хитрят, говорят, что их ракеты не стратегические, а ведь у них выгоды географического положения…

По Вьетнаму.Здесь сказано: вооруженные до зубов… (о США. К. Б.). Можно сказать по-другому. Это ведь доклад на высоком уровне, доклад на съезде. Очень часто мы стараемся что-то преувеличить, у нас налицо гиперболы.