Джон Паркер - Британские командос 1940-2000

Рано утром 4 марта 1941 года конвой достиг Лофотенских островов, и в мороз дюжина катеров начала перевозить на берег вооруженных до зубов десантников с зачерненными лицами по 35 человек в катере. Этому рейду предстояло стать самым крупным и успешным с момента основания коммандос, хотя они не встретили серьезного сопротивления. Первыми высадились разведчики и патрули, которым предстояло точно указать подрывникам расположение фабрик и хранилищ. Боевые патрули с тяжелым оружием заняли позиции на случай осложнений. Были реквизированы все транспортные средства, попавшиеся под руку. Одной группе из отряда № 4, например, достался старый грузовик из-под рыбы, и они водрузили на кабину ручной пулемет Брена. Лорд Ловат вспоминал о вскоре свалившихся на них неприятностях, с которыми, впрочем, они вполне справились:

«В темноте мы свернули в узкий проход между домами и налетели на колонну немцев. Норвежский офицер от изумления спустил курок, и револьверная пуля ударилась в приборную доску рядом с моим коленом. Кабина наполнилась пороховым дымом. Грузовик вильнул и ударился о парапет низкого моста… отчего пулеметчика и его второй номер выбросило на утрамбованный снег. Марширующие оказались невооруженными матросами немецкого торгового флота… один из них, посмелее других, закинул в ручей свой рюкзак».

В последовавшей потасовке одного немца, оказавшегося капитаном судна, сшибли через парапет в ручей. Ловат говорил, что пулеметчик в ярости оттого, что сломал зубные протезы, готов был пристрелить пловца, причем его подбадривали матросы, ненавидевшие капитана, ярого нациста. В конце концов капитана выловили из воды. Патрули вошли в город. К тому времени, через час после высадки, подрывники уже работали. Для Бернарда Дэвиса, молодого ветерана эвакуации из Дюнкерка, это был первый рейд с коммандос, к которым он присоединился через три недели после возвращения из Франции:

«После эвакуации из Дюнкерка 10-я пехотная бригада, в которой я служил, почти месяц стояла в Чичестере. Мы по горло были сыты происходящим: никакого оружия, достойного упоминания, муштра и тому подобное. И вдруг прибыл энергичный молодой офицер, объявивший набор добровольцев в войска специального назначения. Нас вызвалось человек двадцать. Офицер сформировал роту «В» отряда коммандос № 4, и 5 июля мы все собрались в Уэймуте, где серьезно тренировались три или четыре месяца. Мы знали только, что будем участвовать в налетах на врага в прибрежных районах, и это нас, глупых юнцов, необыкновенно увлекало. Мы жаждали действий: надоело терпеть унижения. Моя рота полностью состояла из солдат регулярной армии, ребят, прекрасных во всех отношениях — высоконравственных, увлеченных. Они пришли из самых разных полков. Коммандос требовались всевозможные военные специалисты. Командиры были очень разборчивы. Кто не годился, того быстренько вышвыривали.

Лофотенский рейд был именно тем, ради чего мы записывались добровольцами, хотя должен сказать, что серьезного сопротивления мы почти не встречали. На острове размещались в основном части Люфтваффе, техники, и мы взяли в плен очень много немцев, уничтожили множество машин. Потерь было мало, во всяком случае с нашей стороны. Нескольких немцев мы убили, на мой взгляд, без всякой необходимости. Они все равно сдались бы в плен, хотя некоторые пытались бежать. Среди нас были и кровожадные парни, к счастью очень мало. Многие думают, что все коммандос такие, но это скорее исключение, чем правило. Может, кровожадных один из десяти, остальные вполне нормальные люди. Я мог бы убить довольно много немцев, но я спас их от смерти. Некоторые из наших парней при необходимости убили бы и раненых».

Как только норвежцы поняли, что пришли британцы, они вышли из домов и наблюдали за первыми взрывами фабрик. Когда солдаты вошли в зону администрации, местные указали на предателей, сотрудничавших с немцами (квислинговцев). Как вспоминал лорд Ловат, толпа патриотов, собравшаяся в гавани, разразилась аплодисментами. 315 норвежцев, в основном молодых мужчин и женщин с тощими рюкзаками за спиной, в лыжных брюках и ветровках, стремились в Великобританию, к свободе. Не отставая от десантников, они карабкались в катера, оставляя позади заснеженный остров, освещенный пылающими зданиями и пропитанный дымом горящей рыбы и нефти. В рапорте был подведен итог: взято в плен 216 немцев; арестовано 60 норвежских квислинговцев; прибыло в Англию 315 норвежских добровольцев; вооруженный вражеский траулер захвачен и приведен в Англию с командой, из которой 14 человек убиты или ранены; потоплено 11 кораблей (водоизмещением 22 000 тонн); взорвано 18 фабрик; 7 рыбных, масляных и нефтяных хранилищ сожжено дотла или взорвано, спасен один управляющий-англичанин.

Единственная потеря британцев — офицер из отряда коммандос № 4, который беспечно сунул свой кольт 45-го калибра в карман и, поскользнувшись на льду, выстрелил себе в бедро. На обратном пути возбужденные десантники обменивались впечатлениями. Одна группа чуть не попала под обстрел артиллерии одного из своих же кораблей. Несколько солдат, обыскивавших административное здание, нарвались на двух немецких чиновников, мирно спящих в постелях. Открыв выстрелом запертую дверь, десантники увидели под одной из кроватей ночной горшок и выстрелили в него, не в силах справиться с искушением. Уже поднявшись на борт, сержант военной полиции Билл Читти, конвоировавший группу квислинговцев, нажав не на ту кнопку на своем пистолете-пулемете Томпсона (одном из двух, имевшихся в том рейде), дал очередь прямо между ступней своего командира Джона Дернфорд-Слейтера. «Поосторожнее с этими чертовыми штуковинами» — спокойно сказал командир.

На этот раз рейд заслужил детальных сообщений, которые так не нравились Черчиллю, когда не было реальных успехов. Хотя операция прошла без особых боев, ее значение стало очевидным после еще двух рейдов в Норвегию в 1941 г. В одном из них целью возвращения на Лофотенские острова был захват немецкого гарнизона, размещенного там после первого налета коммандос. 300 человек из отряда коммандос № 12 захватили гарнизон врасплох, взяли в плен и перебили множество немецких солдат, управившись за 24 часа. Вскоре, в конце декабря 1941 г., после пары переносов начала операции, еще более сложная миссия была поручена отряду коммандос № 3 при поддержке двух взводов отрядов № 2 и № 4. На этот раз целью был стратегически важный остров Ваагзе у входа в Нордфьорд, с объектами на Южном Ваагзе и острове Мелой, где находились нефтяные хранилища и размещался немецкий гарнизон. Как и ожидалось, для коммандос этот рейд оказался самым тяжелым.

Транспортные корабли с коммандос швыряло в бурном море. На этот раз высадку десанта прикрывали самолеты ВВС, сбрасывая дымовые бомбы и атакуя пикирующие с небес немецкие самолеты. Одно из десантновысадочных судов получило серьезную пробоину. В него ударила фосфорная бомба со сбитого немцами британского самолета. Отряд разделился на пять групп, каждая со своей боевой задачей. Местоположение хранилищ, которые предстояло взорвать команде подрывников, было разведано заранее, но они находились достаточно далеко. Майор Джек Черчилль, помощник командира отряда № 3, вел своих людей к берегу в свойственной только ему манере: играя на своей знаменитой волынке и вращая над головой клеймором (палашом шотландских горцев). Каждой группе пришлось вступать в ожесточенные бои, часто сражаясь за каждый дом и врукопашную. Поскольку подрывники занимались своим делом, все происходило под грохот взрывов и освещалось ярким пламенем. В журналах Объединенных операций, в рамках которых проводился этот рейд, описывается один из боев коммандос отряда № 3: