Рольф Байер - Царица Савская

Совсем иначе выглядит, пожалуй, самое прекрасное изображение в портальной композиции Шартрского собора, построенного между 1200 и 1220 гг. Царица, стоящая перед колонной, не связана здесь строгой вертикальностью колонных фигур. Изображение балдахина над ней подтверждает ее статус основной фигуры, и формы тела подчеркиваются легким поворотом. Одежда больше не скрывает фигуру, а подчеркивает, особенно в талии. Речь идет о царице Савской, так как рядом африканская служанка, которая скорчившись сидит на консольном камне цоколя.

Царица, несмотря на ее материальность, вписывается в теологически точно продуманную портальную композицию, неотъемлемой частью которой она является. Слева от нее стоит прорицатель Билиам, который когда-то предсказал «звезду от Иакова», то есть Христа. Царица отвернулась от него и повернулась к стоящему справа Соломону. Все фигуры сфокусированы на Святой Анне. Хотя изображение царицы лишено слишком большой неподвижности, она еще не стала «самостоятельной» фигурой.

Еще одна странная деталь бросается нам в глаза: тогда как ноги других портальных фигур видны, одежда царицы, как будто нарочно удлиненная, падает на ее правую ногу. Это совпадение или же сохранилось воспоминание о королеве Гусиная Лапа, с которой мы уже познакомились на порталах бургундских церквей? Царица Савская с гусиной лапой определенно не подошла бы к порталу Шартрского собора.

Большую самостоятельность получила царица Савская в Реймсе. На западном фасаде Реймсского собора находилось когда-то ее изображение, но не включенное, а выделенное из ряда портальных фигур. Там она стоит фронтально перед широкой портальной опорой, рядом с ней — царь Соломон. В отличие от царицы из Шартра за ней нет колонны. Вместо этого она как памятник стоит на цоколе, и создает впечатление, что идет нам навстречу. Напомним: Реймсский собор в течение столетий занимал особое положение, так как в нем короновались французские короли. Это в значительной степени определило присутствие царицы Савской. В Реймсе она являет собой яркий пример королевского образа жизни, пронизанного духом двора. По сравнению со статуей на колонне в Корбей царица Савская сохранила свою индивидуальность.

Но не все строители соборов заходили так далеко: например, в портале церкви Марии в Амьене царица подчиняется Богоматери: она смиренно сняла свою царскую корону и верноподданнически держит ее в руках.

Достойной любви и совсем не величественной встречаем мы царицу Савскую, когда отвлекаемся от монументального искусства соборов. На креслах алтарной части Бомбергского собора, то есть там, где сидели священники храма, находится чудесная, ручной резьбы фигура царицы. Кажется, что она величественно восседает на троне, но со спины можно увидеть то, что обычно скрывалось, а именно две заплетенные косы. Открытые, свободно падающие волосы были признаком невесты. Только замужняя женщина закалывала косы наверх. Итак, царица изображена как невеста Христа в весьма светском, модном для того времени наряде. Это означает отказ от серьезных, торжественных способов художественного выражения, которые проявлялись до сих пор в христианском искусстве, в пользу почти свободной манеры.

При этом мы еще не видели одного из самых значительных и прекрасных изображений царицы. Имеются в виду картины о посещении ею Соломона, на которых она представлена не столько как «приносящая души», сколько как действующее лицо знаменитейшей истории, рассказанной в Библии: посещения тремя волхвами новорожденного Иисуса. Символическая связь обоих рассказов очевидна, но ведь они еще связаны друг с другом мотивом посещения и даров.

В 72-м псалме речь шла о царице, которая привезла дары из Аравии и Сабы. И у Исайи сказано: «Они все придут из Сабы, принесут золото и ладан и воздадут хвалу Господу». Как легко эти слова можно отнести к посещению Иисуса волхвами!

Заметьте, Матфей очень сдержан в описании истории посещения: речь идет о волхвах, по происхождению они откуда-то с Востока, не указано их количество, а также имена. Однако очень быстро возникло число три, вероятно, из-за трех даров (золото, ладан, мирра). Как цари они определяются только с 6 века. К тому же утверждалось, что они пришли из Сабы. Если и не все трое, то по крайней мере один царь, названный позже Валтасаром, был черным. Потом йеменские христиане утверждали, что их останки находились в Сабе.

Христофор Колумб тоже знал о савейском происхождении трех волхвов. В письме от 28 октября 1495 г. участник экспедиции Микеле де Кунео сообщает, что Колумб во время своего второго плавания хотел достичь не только Индии, но также и того места, откуда отправился один из трех волхвов, чтобы поклониться Христу, «то место называется Саба».

Совершенно отчетливо проявляется эта символическая связь на клостернейбургском алтаре Николая Верденского 1181 г., одном из самых замечательных изделий с эмалью в истории искусств. Установлен алтарь в центре клостернейбургской церкви при монастыре недалеко от Вены. Первоначально цикл картин был задуман как обшивка кафедры для проповедей в среднем нефе, которая отделяла церковное пространство священников собора от прихожан.

На трех лицевых сторонах нас потрясает обилие картин на тему веры: перед законом, «ante lege», под законом «sub lege» и под благодатью, «sub gratia». С правой стороны мы видим ряд картин с различными персонажами, и наш взгляд останавливается на медальоне с царицей Савской. Под ней находится поклонение волхвов, царица с тремя коленопреклоненными служанками оформлена как параллель к трем волхвам.

Но новшество состоит в том, что царица первый раз в западном искусстве изображена черной. Как это объяснить?

Мы знаем, что Николай был родом из Лотарингии и находился под глубоким впечатлением новых течений в теологии и искусстве Франции. В Париже при соборе Сен-Виктор была основана школа, бережно относившаяся к ранней схоластике и стимулирующая развитие церковной музыки и литургии. В баварско-австрийском культурном пространстве с воодушевлением восприняли подобные инициативы, и с этим могло быть связано предоставление заказа лотарингцу Николаю.

Теперь следует подчеркнуть, что Николай свою общую композицию создал в тесной связи с литургическими праздниками, подхватив инициативу, которую развивали особенно ярко в Париже. Здесь нужно упомянуть Адама де Сен-Виктора, который приложил усилия для оживления католической мессы новыми музыкальными формами. Он писал секвенции, свободные музыкальные формы, которые исполнялись в особо праздничные дни. В одной из этих секвенций, занесенной в список торжественных месс церкви Сен-Виктор по случаю праздника трех волхвов, царица Савская упоминается как чернокожая: