Андрей Ерёмин - Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

Итак, завершая в шестом томе обзор всех мировых религий ко времени прихода Иисуса Христа, отец Александр окончательно связывает страны и эпохи Древнего мира едиными универсальными сверхидеями: борьба магизма и единобожия, а также противодействие универсализма законничеству везде, где возникали культурные очаги; действие одного Духа Божия во всех мировых религиях и, как следствие, универсальный характер Божественного Откровения и, наконец, подчинённость всех событий религиозной истории промыслу Божественного Домостроительства, направляющего человечество к христианству.

В эпилоге шестого тома он напишет: «Как белый цвет поглощает спектр, так Евангелие объемлет веру пророков, буддийскую жажду спасения, динамизм Заратустры и человечность Конфуция. Оно освящает все лучшее, что было в этике античных философов и в мистике индийских мудрецов…

К нему сходятся все дороги, им измеряется и судится прошлое, настоящее и будущее. Любой порыв к свету богообщения есть порыв ко Христу, хотя зачастую неосознанный» [296] Там же, с. 483. .

В последние годы отцу Александру на лекциях часто задавали вопрос об универсальной религии, и он всегда отвечал: «…другой универсальной религии, кроме христианства, миру больше не требуется».

Очевидно, что сегодня многие, называющие себя христианами, не согласны с таким универсализмом отца Александра.

Но для тех, кто стоит на сходных позициях, открываются широкие возможности для проповеди Евангелия. Тут дверь в завтрашний день — день диалога, а не конфронтации.

И не случайно предпоследняя глава шестого тома отведена великому универсалисту «Эпохи подготовки» — Филону Александрийскому. Казалось бы, его портрет здесь не на месте — в разделе, посвящённом религиозной обстановке в Израиле, которая предшествовала рождению Спасителя. Но это и знаменательно, что после главы о жизни Девы Марии и перед рассказом об Иоанне Крестителе автор помещает большое эссе о Филоне Александрийском. Ведь два последних портрета — самое личное, что есть в шеститомной «Истории религии»!

Посмотрим, что пишет отец Александр о Филоне: «Филон предпринял первый серьёзный опыт решения той задачи, перед которой вскоре оказалось христианство: найти точки соприкосновения с греко–римским миром» [297] Там же, с. 446. . (Не нуждается в доказательствах, что поиск точек соприкосновения между христианскими конфессиями и вообще, между разными религиями и культурами был смыслом жизни и для самого отца Александра).

Далее: «Эллин и иудей в одном лице, патриот и гражданин мира, человек веры, свободный от обскурантизма, Филон следовал заветам Торы, но не желал становиться фанатиком. Запад и Восток, которые то влеклись друг к другу, то отталкивались с ненавистью и презрением, обрели в его возвышенной душе полную гармонию. Он ценил все многообразие мира и призывал благодарить Бога не только за создание рода человеческого, но за мужчин и женщин, за эллинов и варваров, жителей материка и островитян» [298] Там же, с. 447. .

Где взять лучшие слова для самого отца Александра — еврея и православного, патриота России и гражданина мира, вселенского христианина, следующего заветам Библии, но совершенно свободного от фанатизма и узости, молящегося за демократов, коммунистов и монархистов?

Также совершенно очевидно, что Христианский Восток и Христианский Запад со своим взаимным отталкиванием и взаимным притяжением — обрели в душе отца Александра полную гармонию. (В своём последнем интервью, данном за несколько дней до смерти, на вопрос, не хотел бы он перейти в католицизм, отец Александр ответил: «Я не считаю это осмысленным, потому что для меня Церковь едина»). Также и многое другое привлекает отца Александра в Филоне, например, — представления Филона о благодати Божией (в чём он был предшественником самого ап. Павла) или его отношение к разуму и вере (он не представлял себе, как разум может быть враждебен вере), или отношение к творчеству и божественному вдохновению, или его терпимость в понимании различных сторон человеческой жизни. И, конечно, двух мыслителей сближает уважение ко всякому непосредственному благочестию в других религиях при полном сохранении верности своей Церкви.

Есть и другие точки соприкосновения между ними, но есть и серьёзные отличия. Так, отец Александр далеко ушёл от Филона в вопросах понимания смысла истории и в экзегезе Ветхого Завета. И, конечно, самое серьёзное расхождение у них — по вопросу о значении материи. Ведь идеалом Филона осталось развоплощение плоти, а идеалом отца Александра было Преображение материи, Воскресение плоти.

И все же, при всех различиях, отцу Александру очень импонировала вера Филона, которую тот понимал «не как рациональное постижение, а как подвиг любви» [299] Там же, с. 454. .

Главы, предшествующие повести о Филоне, посвящены Деве Марии, Рождеству и событиям из детства Иисуса Христа. Эти замечательные страницы о жизни в Назарете и Вифлееме, проникнутые тонким лиризмом и сыновним благоговением, написаны скорее как поэма, а не как материал по истории религий. Отец Александр силой художественного слова даёт читателю заглянуть в тот мир, в котором произошло рождение Спасителя.

Заканчивается же шестой том рассказом о Предтече Господнем, Крестителе Иоанне. Если деятельность отца Александра во многом вдохновлялась идеями Филона Александрийского, то завершение его земного служения оказалось таинственно связано с судьбой последнего героя его «Истории религии» — с Иоанном Крестителем. Все помнят, какой смертью умер отец Александр и в какой день его хоронили (его похороны пришлись на 11 сентября — День усекновения главы Иоанна Крестителя.)

Говоря словами Филона Александрийского, «надо обладать особой любовью к крючкотворству, чтобы увидеть здесь игру случая» [300] Там же, с. 450. .

Но дело тут не только в совпадающих датах. И не в том, что отец Александр крестил тысячи людей в самые тяжёлые советские годы. Нет, главное — то, что для очень многих он стал настоящим Предтечей их встречи с Господом, т. е. тем, кто взял за руку, подвёл к Иисусу, а сам отошёл в сторону…

Именно так он всегда и делал. В этом была его пастырская задача. Многие нашли свой путь ко Христу через отца Александра при его жизни, и многих он ещё приведёт к Нему теперь уже незримо из иного мира. Сегодня это служение отца Александра продолжается. И его книги, особенно такие, как «Сын Человеческий» и шеститомная «История религии», станут для всех нас путеводными столпами, которые не дадут сбиться с дороги в «поисках Пути, Истины и Жизни».

Андрей Алексеевич Ереминродился в 1950 году, по образованию инженер–физик, десять лет работал в научной лаборатории. Имеет ряд изобретений и научных трудов. В 1977 году познакомился с отцом Александром, а с 1981 года стал ему помогать в храме. Служение на клиросе и в алтаре совмещал с катехизаторской работой в малых группах (общинах) верующих. После гибели отца Александра опубликовал несколько статей о нём в известных журналах. выступал на международных симпозиумах. Подготовил к изданию в России шеститомную Историю религий отца Александра и не сколько книг его пропо ведей. В настоящее вре мя занимается литературным трудом, а также нейролингвистическим программированием и психологическим консультированием по семейным вопросам. Женат, имеет двоих детей