Рольф Бейер - Царь Соломон

Мы не будем доискиваться, имело ли проклятие Семеем Давида справедливое основание. Более существенным нам кажется то, что делается вид, будто наказать Семея Соломону велит завещание. И опять не понятно, почему Давид сам не осуществил мести, а позволил Семею ускользнуть от нее. Может быть, Давид считал, что проклятия Семея справедливы. Верил же он, что сам Господь уполномочил его (2 Царств 16.11). Итак, он не дает своим слугам наказать Семея. Но могла ли месть перейти, согласно завещанию, к Соломону, если сам Давид о мести и не думал? С психологической точки зрения, неувязка.

Соломон велит убить Семея не сразу после своего восхождения на престол. Вначале он посадил его в Иерусалиме под домашний арест, обещая убить, если тот покинет город. Через два года он узнает, что Семей ушел из Иерусалима, чтобы вернуть двух солдат, бежавших из города Гефы. Это и оправдывает смертный приговор. Семея убивает Ванея по возвращении приговоренного в Иерусалим.

Все это в высшей степени недостоверно, поскольку Семей никогда бы не вернулся в Иерусалим, если бы ему грозили арест и смерть. Нет, Соломон велел убить Семея, самолично вынеся ему приговор.

Соломона должны оправдать как якобы имеющееся отцовское завещание, так и нарушение Семеем условий ссылки. Не Соломон должен нести ответственность, а Давид и Семей, который оказался не в состоянии выполнить царское распоряжение. Чем же тогда на самом деле объяснить смерть Семея? Вполне возможно, Соломон побаивался обрести в лице Семея опасного противника, который был в состоянии возглавить оппозицию.

Убийство Иоава и Семея остаются убийствами, хотя библейское предание и пытается их оправдать. Однако даже Библии не удается отпустить самое страшное злодеяние Соломона: убийство брата и противника Адонии. Мрачную картину кровной мести дополняет грязное убийство брата. И здесь уместно было бы, на первый взгляд, снова вспомнить о восточной жестокости. Но углубленное исследование приводит нас к другой оценке.

После обескураживающего восхождения Соломона Адония бежал к жертвеннику, и Соломон его пощадил: «Если он будет человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю; если же найдется в нем лукавство, то умрет» (3 Царств 2.52).

Адония вел себя спокойно и был отпущен домой, может быть, даже под домашний арест.

Брат Соломона, кажется, действительно старается быть незаметным до тех пор, пока однажды не посещает Вирсавию. Доверчивую мать Соломона он уверяет в преданности ее сыну, однако просит поддержать его в женитьбе на Ависаге Сунамитянке, последней наложнице Давида. Вирсавия откликается на просьбу и сообщает о желании Адонии Соломону. Она предстает перед своим сыном и царем, а Соломон велит принести для матери царя престол, знак высокого уважения, которым пользуется Вирсавия. Однако когда она передает желание Адонии жениться иа Ависаге Суна-митянке, Соломон не только не соглашается, но даже приказывает убить Адонию. Обоснование: «А зачем ты просишь Ависагу Сунамитянку для Адонии? Проси ему также и царства; ибо он мой старший брат» (3 Царств 2.22).

Соломон чувствует за желанием Адонии жениться заговор, который мы обозначим как «Овладение гаремом», поскольку Ависага была из гарема Давида. Адония претендовал на царствование, овладев гаремом, после того как женится на Ависаге — так примерно рассуждал Соломон. Адония еще не отказался от притязаний на престол и с помощью тончайшей стратегии с женитьбой предпримет еще одну попытку подступиться к его царству, — думал он.

Соломон действует мгновенно и безжалостно. Он посылает Ванею, известного уже нам палача, убить брата, и приговор моментально приводится в исполнение. Соломон становится решительным, даже по отношению к собственному брату, когда речь идет о сохранении власти. Убийство Адонии представляет собой следующую главу в истории борьбы за наследование тронов, которыми столь богат древний Восток.

Бесспорно, убийство брата Соломоном было жестоким поступком. Однако можно ли его объяснить только борьбой за власть? Такая трактовка не может убедить, ведь она не поясняет, почему Вирсавия, которая до тех пор так осмотрительно и определенно представляла интересы Соломона, поддержала сторону Адонии. Поведение Вирсавии дает нам первое доказательство того, что за желанием Адонии жениться не обязательно стоял политический заговор.

О чем же тогда шла речь? Когда Соломон безжалостно отклоняет просьбу о женитьбе Адонии, он отвергает прежде всего желание и волю своей матери. Таким образом поведение Соломона представляет собой твердый шаг по пути «обрезания» материнского влияния. Это усиливается тем, что Вирсавия выступает как личность, осознающая свою силу. Для нее приносят личный престол, поскольку она именуется «гебира», т. е. «верховная властительница», которой отводится официальное место в государстве. Статус гебиры уважался не только в Иерусалиме, но и хеттами, сирийцами, пожалуй, и в Ассирии. Часто создается впечатление, что гебира замещает малолетнего сына. Но и после его престолонаследия она сохраняла значительное влияние на царя. Место, которое занимает гебира, настолько значительно, что как закон почти всегда при вступлении на престол иудейских царей называется имя их матерей.

Мы точно знаем, когда Вирсавия выступила в роли гебиры, однако все указывает на то, что выдвижение Соломона в наследники трона привело к упрочению ее положения. Таким образом, Вирсавия является для Соломона не только матерью, но и гебирой. Могущественная мать желает оказывать влияние на сына, который до сих пор был абсолютно от нее зависим. Однако Вирсавия допустила ошибку. Соломон оказался сильнее, чем могла представить себе его мать.

Убийство Адонии помогает Соломону выйти из-под влияния матери. Конечно, он освобождается от влияния своей властной матери с помощью бесчеловечного поступка, однако как раз жестокий характер «обрезания» соответствует психологии того времени, а нынешнему восприятию вряд ли удастся его постичь. Осознание собственной значимости, «идентификация», как бы выразились сегодня, происходит у Соломона на архаичный манер через разрушение. Убийство брата тащит за собой «убийство» материнской воли. Потому и становится понятной эта ужасная связь. Архаичная колыбель самосознания и отождествления должна была поддаться воздействию жестокими делами, далекими от какой бы то ни было идиллии и чувствительности. Охраняюще-защищающая власть матери разбивается о жестокость сына, борющегося за самостоятельность.

Убийство Соломоном Адонии проясняет еще одно архаичное положение. Адония не просто брат Соломона, он наследный брат. Ему, Адонии, как старшему сыну полагается унаследовать престол. Так он оправдывает свои притязания. Правда, в Израиле, строго говоря, никогда не было возведения на престол по отцовской линии в определенной последовательности, в том числе и в будущем. Однако убийство Адонии означает больше, чем просто утверждение притязаний на власть: оно указывает на процесс дальнейшего отделения от «близости к отцу», которую Адония хотел использовать для себя против Соломона.