Александр Колмогоров - Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

Сегодня после уроков мама отпустила нас с Зоей погулять, и мы с радостью побежали в городской парк. Встретили наших и отправились к морю. Коля всё время шёл с Наташей, но я была в слишком хорошем настроении, чтобы ревновать. Решили идти берегом до баржи, выброшенной штормом. Подошёл Коля, и мы побежали с ним наперегонки. Он что-то говорил мне, я смеялась, а сердце стучало и пело во мне: «Он тебя любит!». Первый раз в жизни я люблю и, кажется, любима.

Мы бежали долго, пока я не задохнулась и от бега, и от неудержимого восторга. Может глупо любить в 15 лет, но, тем не менее, это так, и я его люблю совсем не как других. Это какая-то сильная привязанность, большая, чем просто дружба. Колю я люблю, когда мне весело, светло на душе, когда хочется прыгать, смеяться. Но когда мне тяжело и больно, когда обидит кто-то, то я люблю «другого» со всей силой своей серьёзной любви. Молю, прошу его прийти, и слёзы не раз навёртываются на глаза, когда я вспоминаю жёлтые наглые глаза и… насмешливо-чарующую улыбку.

Воскресенье, 8 декабря.

Вчера был «Мир Искусства», где я первый раз выступила с пением. Потом танцевали и пошли в клуб на «Василису Милентьевну». Играли отвратительно. Исполнители: Ростовцев — Иван Грозный, Швец — Малюта Скуратов были ужасны, костюмы — и того хуже.

1 января 1919 года.

Вчера встречали Новый год. Почти годовщина, как уехал Серёжа Белов. Хорошо, что я не успела в нём разочароваться. Всю жизнь буду я помнить эти жёлтые глаза и насмешливые губы. Но теперь я бы уже не хотела его видеть. Не возвращайся!..

Я проиграла Коле пари. И теперь он будет читать мои дневники. Что ж, слово дано. Но ни один человек не должен знать, Коля, твоих мнений насчёт прочитанного, ни даже того, что ты читал их вообще. Полагаюсь на твоё слово и благородство!..

Среда, 16 января.

Коля прочёл мои дневники. Как много дала бы я, чтобы именно теперь встретить взгляд твоих глаз, когда взяли из моей души самое дорогое и хрупкое — мысли и чувства. И кто же! Человек, который не сумел ни понять, ни оценить того, что узнал. Страницы моего дневника исписаны двумя именами. При этом о Серёже я говорю всегда как о далёком любимом идеале, а о Коле как о живом, красивом и также любимом… ребёнке!

21 января.

Я стала зла. Почему? Устала верить и надеяться на счастье. Его нет на земле, во всяком случае для меня. О ком я забочусь и кого люблю — это мама. Она больна, хотя нам этого не говорит. Но я это чувствую. Коля! Я считала его человеком, а это — «человечишко». Не умеет совладать со своими чувствами. Несчастный раб земли! Что-то мелкое, тщедушное, которое даже любить ещё не научилось. Ходит такой убитый, растерянный, будто ему на голову небо свалилось.

27 января.

Боже, Боже, Боже! Что же это такое? На днях в город вошли войска Добровольческой армии, и у нас не было занятий. На улицах перестрелка, и я один раз попала под перекрёстный огонь. Грузины заперлись в «Ривьере», но вчера сдались, и добровольцы по этому случаю служили молебен в церкви и на площади города. Нас отпустили с 3-го урока, и мы пошли в центр, но намокли и ничего не увидели. Тогда полезли на колокольню, откуда всё было видно как на ладони, но ничего не слышно. Когда молебен окончился и войска двинулись, Костя ударил в похоронный колокол. Вся наша компания бросилась вниз.

Вечером у меня составилась довольно хорошая компания. Сидели в столовой, пели, играли. В конце концов, у меня разболелась голова и я вышла на балкон. Подошёл Коля, стал упрашивать идти в дом, так как было довольно холодно.

Не могу я спокойно переносить его ласк и нежного голоса. Я вообще не привыкла к особому вниманию, и поэтому каждая его самая мимолётная нежность отдаётся болью в сердце. Наши мнения о дружбе не сходились. Потом я как-то сразу осеклась и впала в минор. Рука моя лежала на столе. Он взял её, начал гладить, тихонько сжимать, перебирая пальцы. В сердце ударило, как кинжалом, и каждое его прикосновение отдавалось в нём нестерпимой физической болью. Ещё минута и я разрыдалась бы. Он положил голову на мои руки, у меня вдруг появилось нестерпимое желание обхватить её, прижаться к ней и выплакать всё то, что накипело в груди. Со мной начинался припадок, какой был когда-то. Но, слава Богу, Лёня решительно засобирался домой. А за ним и Коля.

Вторник, 28-го.

Милый мой дневничок, сколько ты знаешь моих переживаний. Тебе одному вверяю я всю мою душу. Ничего, что Коля читал немного, я всё же не стала с тобой менее откровенна. Попробую описать ещё некоторых из нас. Например, Лёню.

Ему едва 18, а он уже старик. При вполне развитом уме его душа не знает юных порывов, чувства томления. С какой-то полунасмешливой улыбкой слушает он наши разговоры, когда мы начинаем строить воздушные замки. Ему ближе философские или психологические темы, а самое большое желание — поскорей окончить гимназию, жениться и зажить тихой спокойной жизнью. Он очень наблюдателен и скрытен, ценит и понимает красоту. Иногда меня только смешит его покровительственный тон. Но всё это не мешает ему быть великолепным товарищем и очень приятным и интересным собеседником.

Лёня уверяет, что между женщиной и мужчиной никогда не может быть дружбы, так как она непременно перейдёт в любовь с одной или с другой стороны. Его пальцы всегда немного дрожат, особенно если он сильно держит за руку. Очень добрый, доверчивый и задумчивый. В шутку я зову его «секретный ящичек» за обладание вверенных ему тайн.

7 марта.

Тихо, темно в моей комнате. Где-то далеко лает собака. Потрескивает свеча и расплывается серыми каплями по подсвечнику. Думаю о чём-то, о ком-то. О «Нём». Кто Он, я не знаю. Но знаю, что Ты есть и будешь. Где Ты? Откуда придёшь? Где искать Тебя? Я безумно, пламенно жду Тебя! Легко сказать. Знаю, что Он есть, что близко и скоро я увижу Его не только зеркалом души, но и наяву. Иногда мне кажется, что этот Он — Николай. Я вглядываюсь — нет, не Он… «Иногда мне кажется, тебя я встречаю!» Боже праведный, что же это? Где Он?.. Где…

Сейчас читала урок и меня поразила проповедь Св. апостола Павла в доме язычника: «Блаженны соблюдшие в чистоте тело своё, ибо они станут храмом Божьим; блаженны хранящие воздержание, ибо с ними будет беседовать Господь…»

Я стала думать и решила так: Павел благословляет тех, кто отрекся от земной любви. Ищи её в лазоревой глубине неба и ты будешь спокойна. Но читая дальше, нахожу такую заповедь: «Блаженны имущие жён, как и не имущие их, ибо они унаследуют Господа». Я растерялась. Павел оправдывает и благословляет мирскую любовь? К чему тогда мой вывод о двух первых заповедях? Он разлетелся в прах.

Читаю дальше: «Блаженны отрекшиеся от мира сего, ибо они „справедливыми“ нарекутся». Блаженны… ну да лучше об этом пока не думать, мысли путаются в этих дивных словах. Видно мой ум ещё недоразвит до понимания таких истин…