Дмитрий Петров-Бирюк - История моей юности
- Название:История моей юности
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ростовское книжное издательство
- Год:1962
- Город:Ростов-на-Дону
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Петров-Бирюк - История моей юности краткое содержание
История моей юности - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
И не послал. Через месяц заходит к ним сухонькая, маленькая монашка. Голосок у нее нежный, тоненький. Покормили ее, напоили, а потом старик вспомнил о письме служивого. «Почитай-ка, родимая, еще разок что пишет сынок, а то уж забыл».
Монашка тоненьким голоском прочитала письмо, а под конец особенно нежно закончила: «А еще прошу батеньку и мамунюшку прислать мне трояк на сапоги». Старик, довольный, посмотрел на всех и сказал: «Ну, это другое дело. Помякшил, сукин сын, заговорил ласковым голосом, а то ж ведь орал, как кобель цепной… Давай, такое дело, старуха, пошлем ему пятерку…»
Мы дружно засмеялись.
…Однажды мы сидели на улице и пели песни. Мимо нас, пошатываясь, прошли пьяные Буздалин, Тарарухин, Гробов со своими собутыльниками. Они громко сквернословили, хохотали. Поравнявшись с нами, Тарарухин под смех товарищей сказал по нашему адресу скабрезность.
— Хулиганы! — бросил им вслед Андрей.
Тарарухин перекосился от ярости, обернулся к нам, показал кулак.
— Глядите, гады, а то я вам покажу хулиганов!
Мы промолчали.
Андрей стал было что-то рассказывать девушкам, но вдруг на улице, там, где только что показалась какая-то подвода, поднялся шум. К подводе со всех сторон подбежали красноармейцы, что-то крича и размахивал руками.
Андрей сорвался со скамейки и помчался к шумевшей толпе.
Скоро он вернулся взволнованный и возмущенный.
— А им, сволочам, все сходит, — выкрикнул он. — Я бы их всех пострелял.
— А в чем дело? — спросил я.
— Через этих хулиганов проклятых сейчас зря погиб невинный человек.
— Ой, боже мой! — бледнея, как полотно, вскрикнула Надя. — Что же там было, а?
— Вон видите, — махнул рукой Андрей, — стоит подвода…
— Ну?
— На ней ехали двое служащих Новохоперского городского Совета да кучер. Ездили куда-то по делам… Возвращались обратно, а навстречу им наши хулиганы, прут прямо на лошадей, не сворачивают с дороги… Кучер выругал их… Тарарухин дал по морде кучеру. Может, на этом бы все и закончилось, но… — рассказывал Андрей, — мимо шел какой-то красноармеец из нашего батальона. Глянул он на одного из сидевших в телеге и узнал его. Это был офицер их полка еще на германском фронте. «Офицер!» — крикнул красноармеец. Выкрика было достаточно для того, чтобы Гробов схватил офицера за шиворот и стащил с телеги…
Несчастного окружили хулиганы и с криками; «Шпион! Беляк!.. Офицер!..» — начали избивать.
Командир батальона пытался было унять солдат и спасти невинного человека, но это было невозможно.
— А потом оказалось, — закончил Андрей, — что убитый хоть и вправду был раньше офицером, но из большевиков… В общем, советский человек.
Самосуд произвел на всех удручающее впечатление.
На станции Новохоперская
На следующий день после убийства работника Новохоперского горсовета мы собрались у своего хуторянина, Василия Борисовича Долгачева, брата бывшего командира нашей дружины. Это был казак лег сорока пяти, лысый, с лохматыми бровями, нависшими над серыми глазами.
— Товарищи, — взволнованно сказал Василий Борисович, — все мы видели, что вчера произошло. Какие-то ничтожные поганцы, хулиганье проклятое, убили невинного человека… А за что?.. За то, что он когда-то служил офицером… А человек этот советский работник, да к тому же и коммунист… Куда же это такое самоуправство годится?.. Они нас позорят… Разве ж мы за тем пошли в Красную Армию, чтобы убивать невинных людей?.. Али за тем, чтобы разорять мирных жителей, залезать к ним в сундуки, обламывать соты в ульях?.. Нет, братцы мои, я пошел в Красную Армию за тем, чтобы добиться счастья и правды народу трудовому, а потому не хочу, чтобы на меня указывали пальцем: вот, мол, пошел грабитель!.. Вот, мол, пошел убийца невинных людей! Надо нам подумать о том, как избавиться от этой нечисти, чтоб не позорили нас.
Все мы с возмущением говорили о хулиганах, компрометирующих честных красноармейцев перед населением.
Выслушав нас, Василий Борисович сказал:
— Надо их изгнать, чтобы они и воздух-то не портили своим присутствием… Я так думаю, что надобно нам зараз составить заявление на имя командира полка, товарища Потапова… Не желаем, мол, служить вместе с бандюгами — и баста!.. Не желаем, мол, чтобы они чернили наше красноармейское звание. Ежели он не выгонит этих бандюг из нашего полка, то мы, как есть добровольцы, уйдем в другой полк.
— Правильно! — послышались голоса присутствующих. — Правильно!.. Написать ему заявление.
Меня, как наиболее грамотного из всех находившихся в горнице красноармейцев, усадили за стол писать заявление. Нашлась и бумага для этого, нашлись и чернила с ручкой.
Я писал под диктовку всех, кто был в комнате. Писал долго, целых полдня. Каждый хотел, чтобы его слово или фраза были вставлены в заявление. А поэтому споров было немало. Я выслушивал каждого, но писал по-своему, как, мне думалось, будет лучше.
Когда я наконец написал заявление и прочитал его, всем оно понравилось, и каждый думал, вероятно, что я написал именно так, как он диктовал мне.
Мы все подписали его и передали Василию Борисовичу для вручения командиру полка. Но Долгачев не успел отдать ему наше заявление.
На следующее утро горнист сыграл тревогу. На улице выстроились красноармейцы. Мы с Андреем, вскочив с постели, торопливо оделись и навьючили на себя все наши громоздкие солдатские принадлежности.
Девушки, дочки хозяина, смотрели на нас печальными глазами.
На прощание мы с Варей даже расцеловались в сенях.
— Не забывайте меня, Саша, — прошептала она. — Возьмите вот на память, — сунула она мне в руку маленький кружевной платочек.
Мы отправились на станцию, находившуюся километрах в трех от села.
Дорогой нам стало известно, почему нас так внезапно потребовали. Оказывается, тот московский рабочий полк, который сменил нас на Буграх, пошел в наступление на станицу. Совсем недалеко от станицы, на хуторе Фирсовском, между москвичами и белогвардейцами произошел бой. Москвичи отступили.
Уходя из хутора, они захватили с собой человек двадцать старых казаков-заложников.
И надо же было так случиться, что в то время, когда мы подходили к станции, на платформе ее, ожидая поезда, сидели эти несчастные люди.
Батальон наш встретили с музыкой рабочие и служащие новохоперских предприятий. Они решили проводить нас на фронт.
Мужчины и женщины дружески обнимали нас, жали нам руки, совали цветы, папиросы, конфеты, печенье. Они желали нам успехов и победы над врагом.
На платформе гуляла нарядная публика и красноармейцы. Все было по-праздничному. Веселый говорок плескался повсюду. Сверкая на солнце медью начищенных труб, играл марши духовой оркестр…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: