Кирилл Мерецков - На службе народу [с иллюстрациями]

Были освобождены Суоярви и Питкяранта: 7-я армия решительно пробивалась на запад. До финляндской границы оставалось около 80 километров.

Так отдельные события переросли постепенно свое местное значение, слились в цепь грозных для врага явлений и поставили перед Хельсинки вопрос: что же делать дальше? Карельский перешеек был финнами потерян, и войска Ленинградского фронта вплотную угрожали району за Выборгом. Карельский фронт, сводя концы широких клещей, которые разомкнулись раньше над Прионежьем, пересек 32-й меридиан и уже подходил к наиболее вдающейся на восток части финляндской границы. По-прежнему финны цеплялись за каждый метр территории. По-прежнему блокировали все входы и выходы из межозерных дефиле. Но эта их отчаянная борьба не имела никакой перспективы.

Рано утром 21 июля 32-я армия доложила Военному совету фронта о том, что она достигла государственной границы СССР. Немедленно соответствующее сообщение было передано в Москву. С этой минуты Советское правительство получило возможность действовать относительно Фииляндии более определенно. Теперь каждый дальнейший шаг наших воинов означал, что Красная Армия не только освободила еще один участок своей страны от оккупантов, но и начала боевые действия против агрессора уже на его собственной земле. К этому факту сразу же присоединялось все то, что ему сопутствовало в политическом отношении. Вершители довоенной внешней политики Финляндии, направленной своим острием против Советского Союза, ничего больше не могли предложить своему народу.

Говоря о тех, кто своей кровью способствовал освобождению Советской Карелии, нельзя обойти имя командира 1-го танкового батальона 7-й гвардейской танковой бригады В. В. Платицына. Его хорошо знали в войсках. 16-летним юношей Владимир сумел настоять, чтобы его приняли раньше, чем положено, в танковое училище. Он сражался еще с белофиннами в 1939 — 1940 годах и тогда же стал краснознаменцем. С первых дней Великой Отечественной войны Владимир Васильевич находился в действующей армии, командуя танковым взводом, ротой и батальоном, а когда не было танков — разведротой и другими стрелковыми подразделениями. Особенно отличился он в боях под Новгородом. Будучи уже в Карелии, 8 июля 1944 года Платицын вел танковый батальон в наступление. Наткнулись на комбинированное минное поле. Саперные подразделения гибли одно за другим, а дело требовало продвижения. Тогда комбат сам пошел вперед, а за ним медленно полз головной танк. Раздался взрыв, Платицына ранило в голову. Он почти полностью потерял зрение, но мужество не оставило его. Тяжелобольной человек, он служил еще три года в армии, потом демобилизовался. В 35 лет Герой Советского Союза Платицын окончил 10-й класс школы рабочей молодежи, потом юридический факультет университета и успешно работает сейчас адвокатом.

Признаюсь, что к 7-й гвардейской танковой бригаде я был неравнодушен. Уж очень смело дрались ее бойцы, отважные танкисты. На мой взгляд, им просто везло на геройских командиров. Сначала комбригом был Герой Советского Союза товарищ Копцов. В конце 1942 года его назначили командиром танкового корпуса и направили под Харьков. Новым комбригом стал Б. И. Шнейдер, проведший свою часть от Волхова до Луги. Затем его выдвинули на должность командующего бронетанковыми и механизированными войсками 7-й армии. Начальник штаба Н. Н. Юренков командовал бригадой уже в Карелии. Все это были исключительно боевые офицеры.

Полтора месяца шли бои на Онежско-Ладожском перешейке. Противник потерял здесь свыше 50 тысяч солдат и офицеров и утратил жизненно важную для него территорию. Совместными ударами Ленинградского и Карельского фронтов были потрясены самые основы того здания, которое фашистами громко именовалось «вечным финляндско-германским боевым содружеством».

В начале августа стало известно, что президент Финляндии Рюти ушел в отставку, а вскоре финны запросили об условиях перемирия. Предстоявший выход Финляндии из войны следовал за серией серьезнейших неудач гитлеровской Германии и в других районах. Красная Армия начала освобождение Прибалтики. Вышла из войны Румыния. Войска антигитлеровской коалиции наступали во Франции и Италии. Стрелка часов неумолимо двигалась в одном направлении, и фашистам никакими усилиями нельзя было ее ни остановить, ни перевести назад. 25 августа Советское правительство получило официальную просьбу Хельсинки о перемирии, а 5 сентября боевые действия на южном участке Карельского фронта были прекращены.

В Москве начались переговоры. Когда 4 сентября финляндские войска прекратили огонь, на ряде участков фронта появились их парламентеры. Они с радостью сообщали, что война для Финляндии окончена. Узнав об этом, я немедленно позвонил в Ставку, так как никаких указаний относительно перемирия пока не имел. Тотчас последовал ответ: «Финское правительство не приняло еще условий Советского Союза». Но долго «маневрировать» Хельсинки не смогли. 5 сентября пришел приказ из Ставки, в котором говорилось, что финляндское правительство предложило заключить с нами соглашение. Как известно, одним из важнейших его пунктов явилось обязательство разоружить германские дивизии, находившиеся на территории Финляндии. Как читатели увидят далее, это обстоятельство сыграло особую роль во время боев в Заполярье.

Возвращаясь от финляндских рубежей, я еще раз проехал по местам боев, только теперь уже в обратном направлении. При этом я смотрел на финские укрепления сзади, то есть находился как бы в положении самих финнов, когда они размещались здесь, готовясь к сражению. Я попытался представить себе, что могли видеть и о чем думали их военачальники?

Когда финны, объявив нам войну, захватили в 1941 году Олонецкий перешеек, он, естественно, не имел никаких укреплений, обращенных в сторону СССР. А сейчас перед моими глазами расстилалась вполне современная, позиционная по своему характеру долговременная оборона. Чтобы создать без нарушения государственной экономики и удержать такую оборону, страна должна была обладать серьезным военно-экономическим потенциалом. Но его-то у Финляндии как раз и не имелось. Все три года с начала войны ее армия строила здесь оборонительные полосы с железобетонными сооружениями. Несомненно, постройка осуществлялась с иноземной помощью (в основном, конечно, немецкой). Изучая оборону финнов, я старался понять, на что они могли рассчитывать. Своих войск им не хватало. Не имелось у них и достаточного количества авиации, танков, артиллерии. Не взвалила ли эта маленькая страна на свои плечи явно непосильную ношу даже с чисто военной точки зрения?