Фредерик Бейли - Миссия в Ташкент

Среди многих жителей города все еще сохранялись большие надежды на британское вмешательство, и истории людей, приехавших из Транскаспия, были иногда очень обнадеживающими. Одним из таких наиболее обнадеживающих признаков была попытка какого-то человека обналичить чек в Ташкентском отделении английского банка! Конечно, никакого такого отделения в Ташкенте не существовало; но, полагали многие, если британцы действительно выписывали чек на Ташкентский банк, то значит, что они настроены серьезно! Ходили сильные слухи о значительном продвижении белых через Термез и юго-восточную Бухару с целью отрезать большевистские силы от Ташкента. Это представлялось мне невозможным и ненужным. По моему мнению, требовалась лишь небольшая решимость, и не было никакой необходимости оставлять линию железной дороги. Поддерживать силы вдали от железной дороги было очень трудным делом, если не невозможным.

5 мая была опубликована специальная телеграмма, извещавшая о крупной победе на Ашхабадском фронте. Это была чистейшая фикция, и на следующий день об этом даже не упоминали в газетах, но были веские причины для ее возникновения. Подкрепления, посылаемые на фронт, демонстрировали некоторое нежелание отправляться из Ташкента. И это было средством их воодушевления. Как только эшелон ушел, необходимость в продолжении фарса отпала сама собой.

Бухара в тот момент находилась в положении какого-нибудь Индийского штата, то есть она имела значительную внутреннюю автономию, но не имела права самостоятельно устанавливать отношения с зарубежными странами. Железная дорога с полосой шириной в несколько ярдов по обе стороны от линии дороги и небольшая территория вокруг каждой железнодорожной станции были российскими территориями. Сам город Бухара находился в десяти милях от линии железной дороги, и ближайшей к городу станцией была станция «Каган», где было небольшое русское поселение. Летом 1919 года в Ташкенте постоянно циркулировали слухи о войне с Бухарой. Постоянный представитель Бухары в Ташкенте жил в доме на «Сквере» и проводил целый день, сидя у окна одетым в свой яркий шелковый халат, пристально глядя в окно, и ничего больше не делая. Всякий раз, когда мне говорили, что война фактически началась, я имел обыкновение прогуливаться мимо его дома, и если я видел, что он сидел там, я знал, что это было просто очередной ташкентский слух. Я никогда не приходил с визитом к нему, чтобы не бросать на политического представителя Бухары в Ташкенте и тени подозрения. Однажды капитан Брюн посетил его с визитом и получил энергичный протест от Дамагацкого, который указал на то, что иностранные сношения Бухары все еще продолжают осуществляться через российское советское правительство.

Человек по имени Виденский, который был своего рода политическим агентом в Бухаре в царское время, был большим другом эмира Бухары. Он жил в Кагане и был предательски арестован большевиками с помощью Бравина, его старого друга и коллеги. Эмир стремился освободить его, и это привело к некоторым забавным переговорам. Большевики пообещали освободить Виденского, если эмир прикажет, чтобы британцы не вступали на территорию Бухары. Эмир ответил, что он уже давно именно так и сделал. Этот саркастический ответ привел большевиков в ярость. Они заявили ему, что он должен оказывать сопротивление им всей своей армией. Тогда эмир ответил, что он сохраняет нейтралитет. И если большевики используют железную дорогу, проходящую по его территории, для переброски своих войск, то и британцы могут поступить так же, если смогут.

С началом лета жизнь в Ташкенте стала почти приятной. Продовольственная ситуация облегчилась с появлением фруктов в киосках на углах улиц. Туркестан — великая фруктовая страна. До войны специальные поезда возили их в Центральную Европу, и часть их, возможно, добирались и до Лондона. Эти фрукты появлялись там за несколько недель до южноевропейских фруктов. В начале мая на улицах появилась клубника и черешня. Была в продаже огромная, но довольно безвкусная клубника, называвшаяся «Виктория». Я никогда раньше не видел такого огромного размера ягод. Когда в продаже появились яблоки нового урожая, на складах все еще оставались запасы предыдущего года. Кроме круглогодичного наличия свежих яблок, у нас были хорошие сухофрукты. Горячее солнце делало легким их сохранение. Фрукты просто резали на части и клали осенью на солнце, и таким образом обеспечивали запасы сухофруктов на всю зиму до весны. Именно таким способом в каждом домашнем хозяйстве для собственного использования сушились груши, яблоки, вишни, персики, гладкие персики, ит. д., так же как и изюм.

В Ташкенте часто можно было слышать по ночам пение соловьев, и Яковлев, проводивший весной все ночи на даче, сказал мне, что из-за их громкого пения, никто не мог спать по ночам. Когда я попал за город в июле, они уже петь прекратили.

Одна из самых красивых и примечательных птиц в Индии Райская Мухоловка. Она немного больше, чем трясогузка. В Индии петух этой птицы в полном оперении — замечательный глянцево-черный, или скорее темно-зеленый и белоснежный, с парой струящихся белых перьев на хвосте длиной дюймов пятнадцать, которые придают этой красивой птице вид появившейся кометы, танцующей в пространстве. Курица черно-каштановая, но — и здесь проявляется любопытная вещь — петух этой птицы в Индии в свои первые три или четыре года похож на курицу, черно-каштановый, но с длинными каштановыми перьями хвоста, в то время как в Туркестане, а также и в Индокитае, петух этой птицы никогда не бывает белым, но всю свою жизнь имеет каштаново-черное оперение, как у индийской птицы в ее молодые годы. В чем лежит причина этого?

В качестве примера трудностей установления связей с внешним миром я расскажу об одной такой моей попытке. Заслуживающий доверия человек сказал мне, что ташкентский союз парикмахеров посылает человека в Бухару, где все еще был свободный рынок, чтобы купить различные, необходимые для работы принадлежности бритвы, мыло и прежде всего лекарства, которых не хватало и в которых испытывалась серьезная потребность. Этот посыльный был чехом, и можно было попросить его взять сообщение для меня. Через некоторое время он вернулся назад в Ташкент. Самые большие трудности у него возникли на пути от железнодорожной станции Каган до Бухары. Сначала он должен был ждать момента, когда его друг пошел в караул, а потом он не мог три дня вернуться из города, пока тот же самый часовой снова не заступил в караул.

Он сообщил, что никакой русский не мог показаться в Бухаре, и что его положение было очень опасным. Он передал мое сообщение и привез мне назад следующий ответ «Упомянутый замок получен, но так как у нас нет ключа, мы отослали его в мастерскую; когда его вернут, он будет отослан, или я сам его привезу».