Юрий Ампилов - На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр)

В последний вечер пожилой сириец Фарес, немного говоривший по-русски и помогавший нам в подборе и копировании материалов, устроил нам еще одну поездку за город, в район компактного проживания христиан, составлявших до 15 % численности населения этой страны. Причем на памяти нескольких поколений здесь ни разу не было конфликтов между мусульманами и христианами, мирно проживающими по соседству, работающими бок о бок на одних и тех же предприятиях и в компаниях. Сам Фарес тоже был христианином. Чувствовалось, что он все же недолюбливает своих соотечественников иной веры, хоть сам и принадлежит к той же нации. Но в основном это касалось их неопрятности, безответственности при рождении большого количества детей, обреченных из-за этого на бедность, и других моментов быта и жизненного уклада, но никак не веры, к которой он относился терпимо. Фарес искренне гордился абсолютной чистотой, ухоженностью и красотой христианских районов и пригородов Дамаска. Действительно, они впечатляют. Застроенные преимущественно красивыми особняками состоятельных граждан, эти районы выглядят очень привлекательно. А многочисленные христианские храмы красивы особенно вечером, в разноцветных подсветках. Светящиеся неоновыми цветными лампами кресты на куполах довершают непривычную для нас красоту христианских архитектурных ансамблей. И внутри храмы тоже непривычно красивы и торжественны. Никаких мрачных сумерек, а только сеет, легкость и яркие красочные иконы, отличающиеся от привычных нам только более живой гаммой цветов. Встретившаяся монашка, говорившая немного по-русски, рассказала, что училась иконописи в нашем Сергиевом Посаде под Москвой.

По пути сюда Фарес завез нас в богословский университет, основанный сирийскими христианами, которые называют себя сирияками. Сирияки, по его словам, довольно развитое христианское течение, в том числе и за пределами Сирии, причем возникло оно одним из первых и гораздо раньше оформившихся католицизма, православия и протестантства. Этот университет и храм при нем построены на деньги прежде всего зарубежных сирияков. По своей сути это течение очень мало отличается от православного христианства. Мы прошлись по коридорам, по сторонам которых были привычные академические аудитории, только более светлые и аккуратные, а на дверях надписи арабской вязью. Из отдельных классов слышалось мелодичное хоровое церковное пение. Осмотрели украшенные иконами холлы и залы, сфотографировались с проходившими мимо монашками (с их позволения).

После всего этого глубоким вечером посидели в очень экзотическом национальном ресторане в одном из христианских кварталов, по достоинству оценив новые вкусовые оттенки сирийской национальной кухни.

На обратном пути в свою гостиницу увидели на одной из площадей ярко подсвеченную высокую стелу в виде дамасского меча – символ знаменитой на весь мир в давние времена дамасской стали, которая закаливалась особым способом: на ветру, на скаку быстроногого коня.

Бесспорно, очень интересная и своеобразная страна, не похожая ни на какую другую.

Пакистан – это неожиданно

Пакистан относится к числу тех стран, к которым мы проявляем крайнюю настороженность и где наши соотечественники бывают очень редко. Из-за этого сложившегося стереотипа у меня тоже не возникало желания туда ехать. Но руководство института в лице первого заместителя генерального директора Платовского Юрия Витальевича настоятельно просило помочь нашим партнерам из дочерней Газпромовской компании и войти в состав их делегации для участия в выставке «Нефть и газ 2004», проводимой в крупнейшем Пакистанском городе Карачи. Предполагалось, что мы будем внедряться на этот рынок с наукоемкими технологиями в области моделирования природных резервуаров углеводородов и поиска подходящих мест организации подземных газохранилищ.

Несмотря на явное внутреннее нежелание, я вынужден был ехать в эту командировку. Февраль 2004 года оказался для меня самым «полетным» месяцем, в течение которого пришлось побывать в четырех климатических поясах. В начале месяца мы с сотрудниками ВНИИГАЗа Сергеем Вальковским и Дмитрием Люгаем летали на север Западной Сибири, в Новый Уренгой, где принимали участие в рассмотрении результатов 3Д-сейсморазведки на крупнейшем Уренгойском газовом месторождении. Температура воздуха там доходила до – 40 градусов. Потом на несколько дней я летал один в Геленджик в «Южморгеологию» для экспертизы сейсмических материалов на четырех участках Черного и Азовского морей. Здесь наряду с затихающими «норд-остами» уже появлялись признаки приближающейся весны при дневной температуре +10–12 градусов. Ну, а в Карачи в это время стояла духота с температурой +30 и выше. И все эти неблизкие, прямо скажем, места моих визитов перемежались промежуточными остановками в февральской заснеженной Москве.

Мы полетели втроем, вместе с сотрудниками фирмы «Газпромгеокомсервис» Андреем Плотниковым и Алексеем Монаховым. Путь лежал через Дубай в Арабских Эмиратах, где мы делали пересадку. Я тогда в первый раз летел рейсом компаний «Эмирэйтс» и был поражен степенью комфортности самолета даже в экономическом классе. В кресле каждого впереди стоящего кресла был телеэкран, где по выбору можно было индивидуально смотреть свыше 30 развлекательных программ на разных языках или играть в различные компьютерные игры. Тут же имелась трубка спутникового телефона, и ты мог при желании прямо из своего кресла позвонить в любую точку мира, оплатив разговор любой пластиковой картой, либо приобретя телефонную карту у стюардессы. После пересадки мы до конечного пункта назначения Карачи летели рейсом той же авиакомпании «Эмирэйтс» на таком же суперкомфортном самолете чуть более полутора часов.

В Карачи в конце февраля оказалось очень жарко, в связи с чем и в помещениях, и в автомобилях были постоянно включены кондиционеры.

Город был очень большим и довольно разнородным. Деловой центр с ансамблем современных зданий и гостиниц мало отличался от любого другого большого города мира, в том числе и европейского. Лишь попадающиеся изредка мужчины в длинных белых одеждах свидетельствовали о том, что мы находимся в исламской стране. Но люди на улицах были одеты очень разнообразно. Многие женщины были одеты по-европейски, в то время как в закрытых мусульманских одеждах их было совсем немного. Понятно, что страна все же является светской, и исламский фундаментализм ей не присущ.

На перекрестках перед светофорами между машинами без конца сновали цыганки, беспрестанно стучащие в стекло автомобиля и просящие милостыню. Однако их вполне приличный внешний вид и большое количество золота в ушах и на пальцах заставляли усомниться в их действительно бедственном положении. Просто это образ жизни, впитанный несколькими поколениями цыган. Но здесь их было как-то многовато. Недаром по одной из теорий исторические корни цыган – в Индии, которая тут совсем рядом.