Николай Байбаков - Нефтяной фронт

Особенно хочется отметить грозненских нефтепереработчиков, которые увеличили выпуск авиационного бензина Б-78 по сравнению с первым полугодием 1941 года в 2,5 раза, а бензина Б-74, который в первом полугодии не вырабатывался, было произведено 16,9 тысячи тонн. В результате годовой план по выработке авиационного бензина промышленность Грозного перевыполнила, несмотря на то что в последние месяцы 1941 года осуществлялись массовый демонтаж заводов и подготовка их к эвакуации. Кстати, по этой причине в 1942 году общее производство авиационных бензинов, за исключением наиболее качественного бензина Б-78, несколько сократилось. В дальнейшем же оно непрерывно увеличивалось. Здесь необходимо подчеркнуть, что непрерывное увеличение выработки авиабензинов и улучшение их качества – величайшая общепризнанная заслуга нефтепереработчиков.

Кроме горючего и смазки советская нефтяная промышленность производила еще такие специальные продукты, как толуол, из которого изготовлялись взрывчатые вещества. Огромный каждодневный расход снарядов, бомб, мин, торпед говорит об исключительной важности этой отрасли нефтяного дела.

Новые методы, усовершенствование технологических процессов, всевозможные рацпредложения – в общем, неустанная творческая работа большого коллектива нефтепереработчиков позволила значительно повысить количество и качество масел, отбор светлых нефтепродуктов, снизить расход серной кислоты для некоторых процессов и т. д.; из отходов нефтепереработки стали изготовлять различную полезную продукцию. Вообще нужно сказать, что изобретатели и рационализаторы проявляли большую активность: лишь за 1942 год было внедрено свыше 2 тысяч новых предложений, экономия от которых составила более 80 миллионов рублей за год, кроме того, была достигнута значительная экономия металла, электроэнергии, топлива.

Величайшими усилиями трудящихся нашей страны уже в 1942 году был не только восстановлен, но и даже превзойден довоенный уровень производства военной техники. Валовая же продукция всей промышленности с января по декабрь 1942 года выросла более чем в 1,5 раза, а в 1943 году против 1942 года увеличилась на 17 процентов (в предвоенное время ежегодные темпы роста валовой продукции промышленности составляли 15–17 процентов).

В 1942–1943 годах была решена и проблема обеспечения природным газом оборонных заводов, расположенных вокруг Куйбышева и Саратова. Вблизи Куйбышева за счет эвакуации оборонных предприятий из западных районов страны был создан промышленный центр Безымянка, в котором сосредоточили главным образом авиационные заводы. В короткие сроки для обеспечения его топливом был построен газопровод, и газ с Бугурусланских месторождений поступал на ТЭЦ и заводы. Из этого района на фронт было отправлено много новой военной техники, в том числе знаменитые штурмовики ИЛы, которые фашисты окрестили «черной смертью».

В тот период, когда шла битва за Сталинград, всего за один месяц был сооружен и газопровод Саратов – Куйбышев, по которому шел газ с открытого саратовскими геологами месторождения Елшанка.

На строительстве нефте– и газопроводов, на промыслах люди работали и днем и ночью, нередко под обстрелом фашистских самолетов.

В 1942 году впервые за войну большая группа нефтяников была награждена орденами и медалями. Я горжусь, что именно в то суровое время получил свою первую высокую награду – орден Ленина.

Перестройку народного хозяйства в период войны проводил Государственный Комитет Обороны, который возглавлял, как известно, И.В. Сталин.

Многие спрашивают: каким он был государственным деятелем? Мне трудно давать ему обобщающую оценку. Приведу здесь лишь впечатления, относящиеся к моему назначению наркомом нефтяной промышленности. Это было в 1944 году, назначение на эту должность со мной предварительно не обсуждалось. Только через три месяца Сталин вызвал меня для беседы по поводу состояния дел в нефтяной промышленности. В Кремле, в приемной Сталина, заведующий секретариатом А.Н. Поскребышев попросил меня немного подождать, так как Сталин был занят в своем кабинете поиском какой-то книги. Дважды Поскребышев заходил к нему и, возвращаясь, вновь просил меня подождать, а когда вернулся в третий раз, сказал:

– Товарищ Сталин, видимо, нашел нужную книгу и читает, стоя на стремянке. Вы войдите, кашляните, чтобы он услышал.

Не без волнения вошел я в кабинет. Сталин действительно стоял на стремянке спиной ко мне и читал какую-то книгу. На нем был серый френч и – что особо бросилось в глаза – худые шевиотовые сапоги. Меня это буквально сразило. Генеральный секретарь, Верховный Главнокомандующий – в дырявых сапогах. Конечно, известно, в каком тяжелом положении находилась страна, но дырки в сапогах, во всяком случае, можно было залатать. Я постоял с минуту, затем кашлянул в кулак.

Сталин оглянулся.

– А, это вы, молодой человек, товарищ Байбаков, – проговорил он, сделав ударение на втором слоге фамилии. Поставив книгу на стеллаж, Сталин спустился по стремянке, пожал мне руку, предложил сесть за стол и, закурив трубку, начал ходить по кабинету.

– Товарищ Байбаков, мы назначили вас наркомом нефтяной промышленности…

Откровенно говоря, меня с самого начала не удивило это решение. Предыдущий нарком, бывший секретарь Ивановского обкома ВКП(б), не был нефтяником и, видимо, не вполне удовлетворял требованиям Государственного Комитета Обороны, а потому и был смещен. Значит, назначая меня, полагались на мой опыт и знания? Но дело ответственное, могли бы и спросить: хочу ли и сумею ли я руководить наркоматом?

Я набрался смелости и сказал:

– Товарищ Сталин, перед моим назначением, никто даже не поинтересовался, сумею ли справиться?..

Сталин, попыхивая трубкой, ответил:

– Товарищ Байбаков, мы знаем свои кадры, знаем, кого и куда назначать. Вы коммунист и должны помнить об этом.

Разговор зашел о тяжелом положении в народном хозяйстве в связи с разрухой в освобожденных районах и о топливном голоде. Задал Сталин вопрос, касавшийся нефтяной промышленности. Положение наше было незавидным. Мы вошли в войну с годовой добычей нефти 33 миллиона тонн, а выходили из войны, добывая всего 19 миллионов тонн.

Затем Сталин задал вопрос, который меня несколько озадачил:

– Товарищ Байбаков, вы думаете, союзники не раздавят нас, если увидят возможность раздавить?

– А как они смогут нас раздавить?

– Очень просто, – ответил Сталин, – мы создали и танки, и самолеты, и машины. Много у нас захваченной техники. Но они же останутся без движения, если не будет нефти, бензина, дизельного топлива. Нефть – это «душа» военной техники. А я добавил, и всей экономики.

И действительно, с увеличением машинного парка возрастали потребности в горючем, а мы добывали нефти всего 19 миллионов тонн…

Читать дальше