Леонид Сандалов - Пережитое

За несколько дней до войны по просьбе генерала Попова я еще раз предложил командующему армией поставить перед округом вопрос о выводе из крепости 42-й стрелковой дивизии, но это только вызвало у него раздражение.

- Мы уже писали об этом, - возразил Коробков. Не поддержал меня и находившийся при этом Ф. И. Шлыков.

- О бесполезности еще раз ставить этот вопрос можете судить по аналогии, заявил он. - Несколько дней тому назад начальник отдела политпропаганды шестой стрелковой дивизии полковой комиссар Пименов послал в Военный совет округа письмо, в котором просил разрешить дивизии занять оборонительные позиции, а семьям начсостава отправиться из Бреста на Восток. И что же? Пименова заклеймили как паникера.

- И с сооружением запасных выходов из крепости ничего не выйдет, продолжал Коробков. - Работа эта слишком сложна и трудоемка. Ведь вопрос не только в том, чтобы пробить толстые крепостные стены. Запасные выходы из крепости потребуют постройки новых мостов через каналы и крепостные рвы, наполненные водой. Такая работа по плечу лишь саперному батальону, а снять сейчас батальон со строительства укрепрайона никто нам не разрешит. Да и взрывчатых веществ, необходимых для такого дела, у нас, кажется, нет. Давайте спросим у Прошлякова.

Вызванный к командарму армейский инженер-полковник А. И. Прошляков подтвердил, что действительно в армии взрывчатки чрезвычайно мало.

А по ту сторону Буга ни на минуту не прекращалась подготовка к разбойничьему нападению на СССР. В день опубликования Заявления ТАСС Гитлер вызвал в Берлин всех командующих и отдал им последние распоряжения В тот же день, 15 июня, фельдмаршал Клюге и генерал Гудериан возвратились к своим войскам и стали выводить их на исходные позиции.

Вспоминая те дни, я особенно отчетливо и ярко представляю себе все, что делал в субботу, 21 июня 1941 года: с кем встречался, о чем говорили, куда ходил и ездил.

Утром, как только я прибыл в штаб, командующий протянул мне телеграмму:

- Начальник штаба округа сообщает, что для участия в армейском опытном учении сегодня в Брест приедут представители из округа и из Наркомата обороны. Надо встретить их и устроить. А мы с начальником боевой подготовки едем сейчас на полигон и еще раз все там прорепетируем. Предупредите командиров соединений и частей, чтобы завтра к восьми часам на полигоне были все. как один...

После отъезда командующего ко мне зашел полковник И. В. Тутаринов начальник штаба механизированного корпуса.

- Генерал Оборин в течение нескольких дней проверял танковую дивизию в Бресте, а я - другую в Пружанах, - сообщил он. - Должен сказать, что постепенно дивизии эти начинают становиться дивизиями не только по названию.

Во время нашей беседы с Тутариновым в мой кабинет заглянул по какому-то поводу Шлыков. Начальник штаба мехкорпуса, обращаясь скорее к нему, чем ко мне, продолжал:

- В народе, да и среди войск, не прекращаются слухи о готовящемся вторжении немцев. Какие у вас имеются на этот счет данные из округа или из Москвы?

- Кроме известного вам Заявления ТАСС, ничего нет, - ответил Шлыков.

- Коль скоро округ и Москва назначили на завтра учение на Брестском полигоне, надо полагать, ничего угрожающего не предвидится, - попытался я ободрить Тутаринова.

Однако, как мне показалось, Тутаринов отлично понимал, что мы и сами не очень-то спокойны. Он заверил нас, что на учение все командиры соединений и частей мехкорпуса прибудут непременно, и ушел явно неудовлетворенный.

Расставшись с Тутариновым, я предложил своему заместителю по политчасти батальонному комиссару А В. Дюльдину и начальнику связи полковнику А. Н. Литвиненко поехать вместе со мной в Буховичи проверить наш командный пункт. Утро выдалось теплое. Путь пролегал по живописному берегу реки Мухавец. Яркое солнце делало заливные луга и зеленые рощи необыкновенно нарядными, праздничными. Тревожное настроение постепенно испарилось.

Командный пункт располагался в нескольких закопанных в землю деревянных бараках. Вызвав с узла связи по телеграфным проводам штаб округа, а потом штабы соединений и обменявшись с округом сигналами по радио, мы с удовлетворением отметили, что командный пункт готов для управления армией. Не было связи только с Пружанами. Связисты вышли на линию устранять повреждение, а мы сели в машину и выехали в Пружанский гарнизон. Хорошо отремонтированные к тому времени шоссейные дороги позволяли ездить на самой большой скорости.

В Пружанах мы прежде всего посетили старый аэродром. Командир истребительного полка майор Н. В. Акулин доложил:

- Два дня назад полк получил два новых самолета МиГ. Все остальные устарелые истребители с пулеметным вооружением Бетонированная полоса еще не готова.

На мой вопрос, когда покинул аэродром штурмовой полк, Акулин ответил:

- По распоряжению округа штурмовой полк сегодня утром в полном составе перелетел на полевой аэродром в район Высокое. У них тоже есть новинка получили пару самолетов Ил-два...

С аэродрома заглянули в 30-ю танковую дивизию. Встретивший нас начальник штаба дивизии полковник Н. Н. Болотов сообщил, что проволочная связь с Буховичами восстановлена. Вскоре приехал и командир дивизии полковник С. И. Богданов.

- Полки дивизии проводят к юго-западу от Пружан тактические учения, доложил он. - Вернутся в Пружаны только завтра утром.

Мой заместитель и начальник связи армии возвратились из Пружан в Кобрин, а я с Богдановым поехал в район учений - к селению Поддубно. Лаже при поверхностном знакомстве с полком сразу бросалась в глаза слабость его подготовки. Подразделения действовали несогласованно, танки сбивались с курса и часто останавливались, чтобы уточнить свое местонахождение.

Когда полк вышел в район Тевли, я повернул на юг, к Кобрину. Продолжавший сопровождать меня полковник Богданов жаловался, что дивизия оснащена только устаревшими и сильно изношенными танками Половина из них может быть использована лишь в качестве учебных. Большинство имеет на вооружении 45 миллиметровые пушки, но у некоторых остались 38-миллиметровые пушки "Гочкиса" или только пулеметы.

- Бронебойных снарядов очень мало, - продолжал он. - В экипажах по одному - два бойца из запасных. Опытных танкистов при формировании дивизии поста вили на должности среднего комсостава, командиры танков стали командирами выводов, механики-водители - помощниками командиров рот по технической части Штабы полков еще два месяца назад были штабами батальонов.

- По вашему докладу можно сделан, вывод, что танковая дивизия стала слабее танковой бригады, из которой она развернулась, - заметил я.

- Между нами говоря, так оно и есть, - доверительно сказал Богданов. Ведь если бутылку вина разбавить тремя бутылками воды, это будет уже не вино.