Леонид Сандалов - Пережитое

Накануне войны успешно окончил Академию Генштаба и А. А. Гречко - ныне Маршал Советского Союза, первый заместитель Министра обороны, а также многие другие из наших видных военачальников - И. С. Глебов, А. А. Грызлов, Г. Ф. Захаров, Н. А. Ломов, И. А. Плиев, А. И. Радзиевский.

2. В войсках Белорусского округа

Первые шаги на новом поприще. - Рогачевские маневры. - Мои встречи с Ковтюхом - Подготовка будущего театра военных действий

Смоленск я приехал ранним утром. Было пасмурно, моросил мелкий дождик, и это навевало какую-то тоску.

Встретивший меня на станции майор Т. М. Сидорин доверительно сообщил, что командующий выражал недовольство по поводу того, что я якобы затянул срок явки к месту службы.

Здесь же, на вокзале, я узнал, что мне придется временно жить в гостинице, так как свободных квартир нет. Наша машина переехала мост через Днепр и стала медленно подниматься в гору, к центру Смоленска. Я с любопытством рассматривал этот древний русский город. Но в ненастную погоду он предстал передо мной в явно невыгодном свете. Приземистые темно-серые дома и узкие улочки Смоленска, безусловно, проигрывали в сравнении с милым моему сердцу Киевом.

Затем мысли мои перенеслись к личности командующего. Я стал восстанавливать в памяти ходившие в армии рассказы о вспыльчивом характере Белова, о его иногда более чем странных отношениях с подчиненными.

Перед тем как ехать в Смоленск, мне удалось узнать кое-какие подробности из его биографии. Иван Панфилович Белов родился в семье крестьянина в Череповецком уезде, Ленинградской области. Семья жила бедно, и Ивану Панфиловичу удалось закончить только начальную школу. Но способный, энергичный юноша страстно мечтал об образовании. Работая пильщиком, он продолжал пополнять свои знания и еще до революции сдал экстерном за учительскую семинарию. В годы первой мировой войны служил унтер-офицером. В 1917 году вступил в Красную гвардию. Был активным участником подавления контрреволюционного восстания в Семиречье (Средняя Азия), затем начальником гарнизона города Ташкента и командующим Бухарской группой войск. Награжден двумя орденами Красного Знамени и Почетным оружием. В 1919 году вступил в партию большевиков. После гражданской войны окончил Военную академию РККА и более десяти лет командовал военными округами.

Белова считали человеком с недюжинным военным дарованием и отличным организатором. Он смело выдвигал на руководящие должности молодых командиров, ненавидел рутину и безынициативность, то есть был человеком безусловно прогрессивных взглядов. Но в то же время некоторые поступки характеризовали его далеко не с лучшей стороны.

Запомнился мне, в частности, эпизод, имевший место на Северном Кавказе примерно лет за десять до того, как судьба свела меня с И. П. Беловым в Смоленске. В армии тогда широко проводился в жизнь лозунг: "Учить и воспитывать личным показом и примером". И вот однажды летом в город Грозный, в 28-ю стрелковую дивизию, где я командовал ротой, приехал командующий округом. Осматривая в сопровождении командования полка казармы, он приказал в одной из рот открыть для проверки одну из запломбированных на лето печей. Там оказалось много золы. Командующий снял китель, приказал своему адъютанту принести ведро, сам выгреб золу, потом вымыл руки и, не сказав ни слова, с мрачным видом покинул расположение полка. В тот же день командир этой роты, один из способнейших в полку, был отстранен от занимаемой должности.

Это было первое мое знакомство с Иваном Панфиловичем Беловым.

Под стать командующему пришелся и начальник штаба округа комдив А, М. Перемытов. Близко знавшие его командиры давали ему весьма противоречивые характеристики. Говорили, что Перемытов - в прошлом кадровый офицер царской армии - умен, обладает широким оперативно-стратегическим кругозором. И в то же время ходили слухи, что во взаимоотношениях с подчиненными он повторяет многие отрицательные манеры, присущие Белову.

Таким образом, мне оставалось только завидовать своему коллеге полковнику Трофименко, поехавшему на такую же, как и я, должность в Киев. Но, вопреки моим опасениям, принят я был хорошо.

- Сразу же беритесь за подготовку окружных маневров, - сказал командующий. - Нужно, чтобы по размаху и содержанию они превзошли любые другие, проводившиеся в Красной Армии до сих пор.

Я немедленно приступил к делу и совершенно неожиданно стал объектом довольно странных педагогических экспериментов, с помощью которых мои начальники, видимо, хотели привить мне инициативу и самостоятельность. Передавая директиву Генерального штаба, которой нужно было руководствоваться при составлении плана маневров, начальник штаба округа обратил мое внимание на резолюцию командующего: "Разработать план согласно моим личным указаниям". Я попробовал уточнить: каковы же эти указания?

- Командующий любит давать указания исполнителям непосредственно, - смотря куда-то в сторону, ответил Перемытов.

Приняв это за чистую монету, я поспешил к командующему.

Выслушав мое желание получить личные указания, Белов очень рассердился. Среднего роста, довольно полный, с несколько угрюмым лицом, он встал из-за стола, подошел ко мне вплотную и, нервно пощипывая бородку, произнес:

- Я более чем удивлен вашей беспомощностью. Вы ведь не раз принимали участие в разработке плана маневров в Киевском военном округе, учились в двух академиях, носите бархатный воротник... Какие еще дополнительные указания требуются вам? Я же сказал, что наши маневры должны быть небывалыми по размаху и стать важным событием не только для округа, но и для всей армии. Вложите в них все, чему вас учили. Для вас это двойной экзамен: вы должны доказать, что я не ошибся, доверив вам очень ответственный пост, и что в вашем лице штаб округа приобрел именно то, в чем нуждается...

Пулей вылетев от командующего, я встретил в приемной спешившего к нему начальника штаба. Хорошо зная нрав Белова, он по моему виду без труда угадал, что произошло. Пряча улыбку, Перемытов спросил:

- Ну как, получили личные указания командующего?

- Получил, - ответил я, еле сдерживая свое раздражение.

- Теперь неясных вопросов нет?

- Все понятно, никаких разъяснений не требуется...

Белорусские маневры 1937 года действительно были самыми крупными в предвоенный период, и проводились они с учетом новейшей теории. На стороне "красных", наступавших от Бобруйска к Днепру против оборонявшихся западнее Рогачева и Жлобина "синих", участвовала целая армия. Руководство действиями "красных" осуществляло (пожалуй, впервые в истории Красной Армии) армейское управление, а не штаб руководства непосредственно, как это бывало раньше. Наступление "красных" поддерживалось сильной артиллерией и авиацией. Стрелковым корпусам были приданы отдельные танковые бригады. По достижении "красными" рубежа Жлобин - Рогачев с целью развития прорыва в "бой" вводилась подвижная группа в составе кавалерийского и танкового корпусов под командованием комкора И. Р. Апанасенко. Для совместных с подвижной группой действий планировалась выброска на противоположный берег Днепра двух воздушно-десантных бригад.