Леонид Сандалов - Трудные рубежи

И он прицелился в меня долгим, изучающим взглядом.

- Насколько я понимаю, вы приехали, чтобы на месте выяснить эту причину?

Федор Федотович засмеялся:

- Почти угадали!

- А секрет в том, - продолжал я, - что, сколько мы ни бьем неприятеля, у него в первой линии как было двенадцать дивизий, так и осталось.

- У нас другие сведения, - возразил молчавший до сих пор Федоров.

- Давайте перепроверим, - предложил я, - опросим сегодня только что взятых пленных, побеседуем со старшими наших разведгрупп.

Приехавшие согласились с этим, и вечером у Маслова мы встретились снова. Перед нами прошло несколько немецких солдат и офицеров, среди которых были и штабники.

Помощник командира роты 126-го пехотного полка показал, где располагается не только его часть, но и соседние.

- Какова численность вашей дивизии? - спросил пленного генерал Федоров.

Немец на минуту задумался, потом ответил:

- Семь тысяч человек.

- Недавно она была разбита. За счет кого ее доукомплектовали?

- Из Германии пришел пароход с пополнением...

Допрошенные из 122, 132 и 218-й дивизий подтвердили, что численность их соединений также доходит до 7 тысяч человек.

- Как видите, - сказал я товарищам из Москвы, - у противника народу примерно в два с лишним раза больше, чем в наших соединениях. Так что пусть в Москве определяют соотношение сил не формально, а по существу.

После допроса пленных мы заслушали информацию фронтовых разведчиков. Потом просмотрели последние авиаснимки. Важные сведения представила наша радиослужба. По мощности, позывным и особым приметам работы станций радисты с большой точностью определили местонахождение штабов всех степеней.

Изучив все это и сопоставив с данными, имевшимися в распоряжении Генерального штаба, прибывшие из Москвы товарищи установили, что в группу армий "Север", как и прежде, входили 16, 18, 3-я танковая армии и оперативная группа "Нарва". Всего во всех этих объединениях насчитывалось 42 пехотные, 5 танковых и 2 моторизованные дивизии, а также 10 бригад: 7 пехотных и 3 моторизованные. Самолетов у них было около четырехсот.

У Балтийского побережья действовал немецкий военный флот.

По нашим сведениям, неприятель в настоящее время усиленно пополнялся людьми, оружием, техникой, боеприпасами и горючим.

Фашистская пропаганда настойчиво вдалбливала в головы своих солдат, что скоро, очень скоро наступит перелом в войне. Объявив тотальную мобилизацию, Германия сформирует много новых дивизий и сможет перейти в решительное наступление. На все лады расхваливалось несуществующее сверхмощное оружие. По всему было видно, что Гитлер не только не думал выводить свои войска из Прибалтики, но, наоборот, всячески стремился их усилить. Для чего это делалось - догадаться было нетрудно. Во-первых, прибалтийская группировка противника приковывала к себе силы трех наших фронтов и даже часть четвертого. Во-вторых, она угрожающе висела над армиями, наступавшими на Восточную Пруссию.

Кроме того, Прибалтика была для Германии богатой продовольственной базой и связывала ее со Скандинавскими странами - поставщиками стратегического сырья.

Мы установили, что на подступах к Риге гитлеровцы подготовили четыре оборонительных рубежа.

О первом - "Валге" - я уже упоминал. Его мы прорвали. Следующий был "Цесис". Он проходил по линии Айнажи (у Рижского залива) - Валмиера - Цесис Эргли - Кокнесе, представлял собой одну сплошную траншею и оборудованные огневые позиции. Третий- "Сигулда"-тянулся через Саулкрасту, Сигулду, Огре, имел две полосы и три промежуточные позиции. И четвертый - на ближайших подступах к столице Латвии. Он состоял из трех позиций.

Между этими рубежами силами местного населения немецкое командование готовило еще и промежуточные.

1 сентября Прибалтийские фронты получили распоряжение Ставки подготовиться к наступлению на Ригу. Оно должно было начаться 14 сентября.

По этому поводу состоялось заседание Военного совета. Оно проходило в большом здании, стены которого были увешаны плохими копиями с картин Рембрандта и Ван-Дейка. Хозяин его сбежал. Дом и усадьбу заняло наше оперативное управление. В длинной светлой комнате помимо представителя Ставки Маршала Советского Союза А. М. Василевского и членов Военного совета находились командующие родами войск фронта и командармы.

Я стоял у большой схемы и докладывал план будущей операции. Кратко он сводился к следующему. По указанию Ставки наш фронт наносит главный удар на Ригу из района Мадоны. Командующий решил, что оборона противника должна быть прорвана на двух участках: северо-восточное и юго-восточнее Эргли. На правом крыле - силами шести, на левом- пяти стрелковых дивизий в первом эшелоне. Ближайшая задача - выйти на рубеж Нитауре-Мадлиена- Скривери. Перед началом атаки предусматривается часовая артиллерийская подготовка из 150-200 стволов на километр фронта.

Пункт за пунктом я излагал суть замысла. После обстоятельного обсуждения предложенный план был утвержден.

Соединения, которым предстояло наступать, выводились во второй эшелон. 3 сентября поблизости от города Мадона Еременко лично провел с одним из полков показательные занятия. На них были приглашены командармы и командиры корпусов. Саперы построили оборонительную полосу с траншеями и заграждениями по образу и подобию немецкой.

Стоял теплый солнечный день. Дул слабый ветерок. Он медленно гнал на "противника" поднявшуюся стену дымовой завесы. Проведена условная артподготовка, низко пролетели штурмовики. Батальоны поднялись с земли.

Генерал армии А. И. Еременко чем-то недоволен. Он дает отбой. Когда вокруг него собрались командиры, он говорит:

- Разве так атакуют? Так солдат в баню ведут. И танки опоздали.

Андрей Иванович обращается к танкистам:

- Вы будете поддерживать стрелков или они вас?

Атака повторяется. Затем отрабатывается бой в глубине обороны "противника".

И опять Еременко обращает внимание офицеров на недостатки. Одному он говорит, что надо научить подразделение наступать вплотную за огневым валом; другому - лучше взаимодействовать с танками...

Через два дня на этом же поле показательные учения для своих подчиненных провел М. И. Казаков, ставший к этому времени генерал-полковником.

Мы готовились к этому крупнейшему наступлению, строжайше соблюдая меры предосторожности. Перегруппировка войск проводилась только по ночам. Генерал армии А. И. Еременко провел совещание с офицерами разведки. Он поставил перед ними задачу добыть сведения о том, какие неприятельские части противостоят нам на участках прорыва, какого рода заграждения имеются перед передним краем, как оборудованы позиции и т. д.

В тыл к гитлеровцам вновь были засланы наши разведгруппы. В районе Риги вместе со своими помощниками обосновались Розенблюм и Вильман, лейтенант Чупров - под Скривери. По железной дороге из Риги в Скривери то и дело проходили составы с пехотой и боевой техникой. Сведения об этих перевозках Чупров регулярно сообщал в штаб фронта.