Эрих Гимпель - Шпион для Германии

Обед прошел с опозданием. Председательствующий прервал заседание всего на час, и оно возобновилось в шестнадцать часов. Обвинитель продолжил свою речь деловито и без эмоций, подобно школьному учителю, рассказывавшему, скажем, о битве в Тевтобургском лесу. Я даже не понимал, почему мне охарактеризовали его как особо фанатичного и агрессивного человека. Но скоро мне стало ясно, что так оно и есть.

Закончив изложение наших биографий, Керри сказал:

— Высокий суд, я доложил подробности высадки обоих обвиняемых с подводной лодки на наш берег с целью осуществления подрывных действий, направленных против американского народа, проследил их путь через Портленд и Бостон до Нью-Йорка и каждый их шаг в Нью-Йорке. За дверью ждет целая армия свидетелей, и мы можем перейти к их допросу. Но прежде мне хотелось бы рассмотреть еще один вопрос.

Его кажущаяся сонливость и педантичная деловитость вдруг исчезли. Он сразу же превратился в холодного, энергичного и циничного человека. Голос его зазвенел, взгляд заскользил от обвиняемых к защитникам и затем обратился на судей и публику.

— Хочу довести до вашего сведения информацию о тех злодеяниях, которые были совершены обвиняемыми. Дело в том, что это только так кажется, будто им не удалось приступить к выполнению агентурных заданий.

Он сделал паузу, после которой голос его зазвучал еще громче и проникновенней, а глаза засверкали фанатичным блеском.

— Я утверждаю, что за появление этих людей на нашей земле заплатили своими жизнями сорок семь американских моряков. У меня имеется доказательство, что Гимпель передал по рации координаты сухогруза «Корнуэлис» командиру немецкой подводной лодки «U-1230», после чего тот торпедировал судно.

— Я протестую, — воскликнул мой защитник майор Хейни. — Этот случай не имеет никакого отношения к рассматриваемому обвинению.

— Это мы еще посмотрим, — возразил Керри.

— Протест отклонен, — заявил председательствующий. Откинувшись на спинку стула, он добавил вполголоса: — Суд не намерен каким-либо образом ограничивать обвинение, как и права защиты. Продолжайте, майор Керри.

По лицу Керри скользнула улыбка. Он был в своей стихии. Теперь, когда он слегка наклонился вперед, он и вовсе казался совсем маленьким и тщедушным. Но с этого самого момента обвинитель стал наносить удар за ударом решительно, безостановочно и безжалостно.

— Прошу пригласить в качестве свидетеля капитан-лейтенанта Франка Гордона.

Полковник согласно кивнул.

Мужчина, вышедший к свидетельскому подиуму, выглядел как типичный американский морской офицер. Он был среднего роста, крепкого телосложения, с обветренным загорелым лицом. На вопросы отвечал громко, по-военному, не глядя по сторонам..

— Господин капитан-лейтенант, — начал опрос Керри, — где вы проходите службу?

— В штабе войск, дислоцированных на Атлантическом побережье США.

— Чем вы там занимаетесь?

— Осуществлением контроля за прибрежным районом.

— Объясните это, пожалуйста, подробнее.

— В мою задачу входит организация патрулирования в указанном районе в соответствии с планом с применением как воздушных, так и морских средств.

— Следовательно, вы координируете свои действия и с авиацией?

— Так точно, сэр! Мы осуществляем охрану прибрежной зоны в тесном взаимодействии с военно-воздушными силами.

— В чем состоит военный аспект вашей задачи?

— При обнаружении врага мы должны нанести по нему удары и уничтожить его, с тем чтобы обеспечить безопасность морского судоходства.

Капитан-лейтенант произнес все это быстро и без всякого раздумья. Сразу же было видно, что он выучил назубок не один десяток инструкций.

Я еще не представлял, какую цель преследует майор Керри. О драме, произошедшей 3 декабря в открытом море, я ничего не слышал. Это был единственный пункт обвинения, к которому я не имел никакого отношения. Однако, по-видимому, обвинитель старался приписать его мне для оказания психологического воздействия на аудиторию.

— Выходит, противолодочная защита также входит в вашу компетенцию? — продолжал задавать вопросы Керри.

— Само собой разумеется, сэр, — подтвердил Гордон.

— Когда вы зарегистрировали последнее нападение подводных лодок противника на наши суда?

— Я протестую! — воскликнул мой защитник. — Это не относится к делу.

— Позвольте мне решать самому, каким образом доказывать выдвинутые обвинения, — резко возразил Керри.

Председательствующий в их перебранку не вмешивался, но, поскольку она затянулась, произнес наконец:

— Суд считает заданный вопрос обоснованным. Возражение отклоняется. Продолжайте, майор.

Керри провел языком по губам и протянул капитан-лейтенанту какую-то бумагу.

— Это доклад о торпедировании сухогруза «Корнуэлис». Вам знакома эта подпись?

— Так точно, сэр. Это подпись адмирала Феликса Джиго, командующего северной группой охраны побережья.

Майор молниеносно повернулся к председательствующему и положил документ на его стол.

— Представляю этот документ в качестве доказательства обвинения.

— Я решительно протестую! — крикнул Хейни.

— Почему? — спросил председательствующий.

— Обвинение постоянно отклоняется от рассматриваемого нами дела. Потопление сухогруза не имеет никакого отношения к предъявленному обвинению. Обвинитель пытается ссылкой на сорок семь погибших моряков с «Корнуэлиса» восстановить суд против моего подзащитного. Речь идет о сознательной травле, недостойной американского суда…

— Этот документ, — прервал его майор Керри, — подписан адмиралом. Я извлек его из целой кучи бумаг, поскольку он наиболее четко отражает суть дела и является неоспоримым доказательством того, что немецкой подводной лодкой — мы знаем, что это была «U-1230», — был торпедирован без всякого предупреждения шедший при полном освещении сухогруз. Я отклоняю сказанное моим оппонентом, будто бы доклад американского адмирала является попыткой травли.

Атмосфера в зале накалилась. Театральный прием майора Керри возымел свое действие. В ходе развернувшихся дебатов, пока еще не был решен вопрос о целесообразности или нецелесообразности рассмотрения этого документа, ему удалось довести до присутствовавших жуткие подробности гибели сорока семи моряков.

— Я настаиваю на своем протесте, — возвысил голос Хейни. — И считаю недопустимым рассматривать этот документ в качестве доказательства виновности подсудимого.

— Предоставьте судебной коллегии решать, допустимо это или нет, — резко перебил его председательствующий.

Тогда вскочил мой второй защитник, майор Регин, заявивший:

— У меня есть несколько вопросов к свидетелю. — Обратившись к тому, он сказал: — Господин капитан-лейтенант, я вижу в ваших руках портфель и могу предположить, что в нем находятся документы, относящиеся к гибели «Корнуэлиса».