Леонид Млечин - Нож в спину. История предательства

Клаус Барби обнаружил, что растет не только количество подпольщиков, но число желающих быть доносчиком. Внутри Сопротивления у Барби было два десятка осведомителей. В июне 1943 года он арестовал нескольких руководителей подполья, прежде всего Жана Мулена, которого называли правой рукой Шарля де Голля. Мулен сумел объединить разрозненные отряды Сопротивления и приехал в Лион, чтобы встретиться с товарищами по совместной борьбе. Но попал в руки Клауса Барби.

В лионском гестапо Жана Мулена каждый день избивали, под ногти ему загоняли раскаленные иголки. Когда в результате пыток он впал в кому, его искалеченное тело в назидание показывали другим арестованным. Клаус Барби в награду получил Железный крест.

В 1964 году президент Шарль де Голль устроил торжественное перезахоронение останков Жана Мулена в Пантеоне, превращенном в национальный мавзолей. Прочувственные слова о герое произнес министр культуры известный писатель Андре Мальро…

А тогда в борьбе с участниками Сопротивления администрация маршала Петена была на стороне гестапо. В Виши клеймили тех, кто не хотел сотрудничать с немцами.

— Многие смотрят назад, — гневно говорил Петен, — вспоминают легкую жизнь при старом режиме. Это — политики, которые лишились своих привилегий. Это крупные буржуа, которые лишились своих денег. Они тянут нас назад.

Для борьбы с движением Сопротивления в Виши создали милицию. Полувоенные отряды в черном обмундировании охотились за теми, кто не смирился с оккупацией.

Из-за поражения нацистской Германии гауптштурмфюрер Клаус Барби лишился работы. А должен был лишиться свободы. И возможно, жизни — в первый послевоенный год приговоры нацистским преступникам выносились суровые.

Но Барби был признан ценным специалистом. Ему сохранили жизнь. Он остался на свободе и нашел работу. Его, как и многих бывших нацистов, спасла холодная война.

Противостояние с Советским Союзом привело к тому, что спецслужбы союзников перестали карать нацистов и заинтересовались германской компартией, коммунистическим подпольем и советской агентурой. Англичане искали в западной части Германии следы подпольной военной организации компартии.

Командующий американскими войсками в оккупированной Германии генерал Люциус Клей докладывал в Вашингтон в 1948 году, что коммунисты проникли даже в его штаб и необходимы серьезные усилия для борьбы с ними. А кто же лучше бывших сотрудников гестапо знает, как выявлять коммунистическое подполье?

Первой завербовать Клауса Барби решила британская разведка. Но англичанам он не доверял, боялся, что англичане в конце концов его посадят, и предпочел работать на американцев, считая их более щедрыми. Его завербовала американская военная контрразведка в Мюнхене. Контрразведчики исходили из того, что коммунисты опаснее нацистов, а бывшие нацисты — лучшие специалисты по коммунистам.

Клаус Барби легко раздобыл для новых хозяев документы германской компартии, действовавшей на юге страны, и его официально оформили «осведомителем». В личном деле пометили: «Полезнее держать его в роли осведомителя, чем сажать в тюрьму».

Американская и британская контрразведка были уверены, что бывшие гестаповцы помогут им проникнуть в тайны советской разведки. Британцам первым попали в руки материалы о «Красной капелле».

«Красная капелла» — общее название нескольких подпольных групп советской военной разведки, которые успешно работали в нацистской Германии. Самые известные из тех, кто снабжал Москву ценнейшей информацией, — это служивший в имперском министерстве авиации обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен, дальний родственник почитаемого в вермахте гросс-адмирала Альфреда фон Тирпица, и работавший в министерстве экономики Арвид Харнак, отпрыск не менее знаменитого семейства.

Руководили этими группами профессиональные разведчики Леопольд Треппер и Анатолий Гуревич, которые приступили к работе в Западной Европе еще до начала войны.

Вся разведывательная сеть на территории Германии была в сорок втором году ликвидирована, но на англичан масштаб и эффективность действий советской военной разведки произвели сильнейшее впечатление. Англичане такими успехами похвастаться не могли. Гестаповцы, собравшие много информации о советской военной разведке, представляли особый интерес для спецслужб союзников.

В следственной группе гестапо работал советник юстиции Хорст Копков. Он сам проводил аресты, в том числе задержал Шульце-Бойзена. Арестованных пытали, чтобы выбить из них имена других разведчиков. К концу октября сорок второго гестапо арестовало сто девятнадцать человек. Герман Геринг создал премиальный фонд в сто тысяч рейхсмарок, из которого отмечал тех, кто работал по делу «Красной капеллы». Денежную награду получили шестьдесят семь гестаповцев, Хорсту Копкову досталась самая крупная сумма — тридцать тысяч марок. Союзники задержали его еще в мае сорок пятого и теперь жадно расспрашивали о советских разведчиках.

Четыре года, с сорок пятого по сорок девятый, британская контрразведка МИ-5 изучала все, что относилось к «Красной капелле». Англичан интересовал один вопрос: удалось немцам полностью уничтожить советскую разведывательную сеть в Западной Европе? Или же уцелевшие советские агенты продолжают свою работу — теперь уже против Англии и Соединенных Штатов?

Американская контрразведка узнала о «Красной капелле» позже англичан и спешила наверстать упущенное. Американцы зафиксировали слова немецкого драматурга-антифашиста Гюнтера Вайзенборна, который предложил всем выжившим подпольщикам встретиться. Насторожились. Следили за коммунисткой Гретой Кукхоф. Ее мужа Адама Кукхофа, известного драматурга, который тоже был в подполье, нацисты казнили.

Когда она в телефонном разговоре сказала, что поддерживает отношения с выжившими участниками «Красной капеллы», американская контрразведка отправила к ней своего осведомителя, чтобы выведать у нее имена других советских агентов.

Осведомитель доложил начальству: «Можно предположить, что Грета Кукхоф знает о нынешней деятельности «Красной капеллы» в Берлине, в американской зоне оккупации и в Западной Европе».

В середине 1947 года американская контрразведка начала полномасштабное расследование, исходя из того, что выжившие участники «Красной капеллы» продолжают работать на советскую разведку, а выследить их смогут бывшие офицеры гестапо.

Уловив интерес американцев, бывшие гестаповцы утверждали, что «Красная капелла» не была уничтожена, а продолжает активно действовать. Нелепость состояла в том, что после войны советская госбезопасность арестовала уцелевших руководителей «Красной капеллы» — то есть тех военных разведчиков, которые вернулись на родину. Наркомат госбезопасности завершил то, что начало гестапо. Знаменитые Шандор Радо, Леопольд Треппер, Анатолий Гуревич отправились в места не столь отдаленные. И руководить разведывательной работой против недавних союзников никак не могли.