Виктор Еремин - Тайны смерти русских писателей

Историю дуэли логичнее начать с венчания A.C. Пушкина и H.H. Гончаровой (1812–1863) в храме Вознесения Господня у Никитских ворот. Случилось это 18 февраля (2 марта) 1831 г. Пушкину шел тридцать второй год, Гончаровой — девятнадцатый.

Сам поэт об этом событии написал тогда же сестре: «Боюсь, Ольга, за себя, а на мою Наташу не могу иногда смотреть без слез; едва ли мы будем счастливы, и свадьба наша, чувствую, к добру не приведет. Сам виноват кругом и около: из головы мне выпало вон не венчаться 18 февраля [111] Александр Сергеевич был очень суеверным человеком. В частности, у поэта имелся выписанный из старого астрологического календаря список несчастливых для него дней: «Оных дней в януарии семь: 1,2,6,7,11,12,20; в февруарии три: 11,17,18; в березове четыре: 1,14,24,25; в травине три: 1,17,18; в маис три: 1,6,26; в иунии один: 17; в иулии два: 17,21; в серпене два: 20,21; в септемвере два: 10,18; в октобрии три: 2,6,8; в ноевембрии два: 6,8; в декемврии три: 6,11,18». 18 февраля оказалось днем несчастливым. , а вспомнил об этом поздно — в ту минуту, когда нас водили уже вокруг аналоя». Во время этого хождения с аналоя упали крест и евангелие, несколько раз гасли свечи. А мать невесты разбила зеркало, громко пробормотав при этом: «Добра не будет!»

Контраст новобрачных был поразительным!

Пушкин — свой человек в среде высшей столичной аристократии. Гончарова, невзирая на прошлое матери — фрейлины императрицы Елизаветы Алексеевны, — провинциальная девица на выданье, если любимицу московского великосветского общества можно так назвать… Можно. Вспомним знаменитые слова приятеля Пушкина, талантливейшего поэта Василия Ивановича Туманского (1800–1860): «Не воображайте, однако ж, что это было что-нибудь необыкновенное. Пушкина — беленькая, чистенькая девочка, с правильными чертами и лукавыми глазами, как у любой гризетки. Видно, что она и неловка еще, и неразвязна. А все-таки московщина отражается в ней довольно заметно. Что у нее нет вкуса, это видно по безобразному ее наряду. Что у нее нет ни опрятности, ни порядка — о том свидетельствовали запачканные салфетки и скатерть и расстройство мебели и посуды». Или из заметок Петра Петровича Каратыгина (1832–1888): «Воспитание сестер Гончаровых (их было три) было предоставлено их матери, и оно, по понятиям последней, было безукоризненно, так как основами такового положены были основательное изучение танцев и знание французского языка лучше своего родного. Соблюдение строжайшей нравственности и обрядов православной церкви служило дополнением высокого идеала «московской барышни»». Чего стоил этот «идеал», расскажем позже.

Здесь необходимо разъяснить, кто были родители жены поэта. Наталья Ивановна Гончарова (1785–1848), урожденная Загряжская, в молодости славилась красотой. В1807 г. она вышла замуж за слывшего богатым (позднее выяснилось, что его отец промотал почти все состояние), весьма привлекательного и высокообразованного Николая Афанасьевича Гончарова (1787–1849). В 1815 г., участвуя в скачках, Николай Афанасьевич упал с лошади, сильно ударился головой о землю, получил травму и заболел. Помешательство у него было ужасное, с периодическими буйными припадками. Наталья Ивановна неоднократно пыталась поместить мужа в психлечебницу, но врачи отказывали ей в этом. Церковь не позволяла развестись. От такой жизни бедная женщина пристрастилась к алкоголю, стала истеричной, а затем при живом муже начала открыто сожительствовать с крепостными мужиками. Колотить дочерей по малейшему поводу и без оного вошло у нее в привычку. Одновременно Гончарова была искренне верующей и очень сентиментальной дамой. Все это вместе взятое отложило значительный отпечаток на психику все трех дочерей Гончаровых, а впоследствии во многом определило трагический исход Первого русского поэта.

Продолжая тему, укажем, что новобрачная была признанной красавицей, ее же супруг внешне выглядел весьма непрезентабельно, да еще роста был невеликого, гораздо ниже жены (рост Гончаровой был 180 сантиметров., Пушкина — 160 сантиметров), и склонен к полноте. Недаром в обществе их порой называли Вулканом и Венерой. Ведь хорошо известные нам прижизненные портреты поэта кисти В. А. Тропинина (в меньшей степени) и особенно O.A. Кипренского чрезвычайно льстят ему. А после тридцати в дополнение ко всей своей некрасивости Александр Сергеевич начал быстро лысеть.

Если Николай I признал Пушкина «умнейшим человеком России», то недалекость Гончаровой и признавать не приходится — она так и выпирает из переписки современников и особенно из писем самого Пушкина жене. Вот хотя бы запись из дневника Д. Ф. Фикельмон: «Александр Пушкин, вопреки советам всех своих друзей, пять лет тому назад вступил в брак, женившись на Наталье Гончаровой, совсем юной, без состояния и необыкновенно красивой. С очень поэтической внешностью, но с заурядным умом и характером…» А престарелый князь Александр Васильевич Трубецкой, бывший когда-то ближайшим другом Дантеса (его воспоминания чрезвычайно критикуют пушкиноведы, поскольку записаны они были, когда автор находился в полумаразматическом состоянии), без тени смущения заявил: «Дело в том, что Гончаровых было три сестры: Наталья, вышедшая за Пушкина, чрезвычайно красивая, но чрезвычайно глупая…» [112] Трубецкой А. В. Рассказ об отношениях Пушкина к Дантесу // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. Вып. 25/27. Пг.: Комис. для изд. соч. Пушкина при Отд-нии рус. яз. и словесности Имп. акад. наук, 1916. Далее воспоминания Трубецкого цитируются по этому изданию.

П. Е. Щеголев на основании писем поэта особо подчеркивает меркантильность его супруги и безразличие ее, если не презрение к литературе как роду занятий. Барон Модест Андреевич Корф (1800–1876), соученик Пушкина по Царскосельскому лицею, в своих «Записках» отмечал: «…прелестная жена, любя славу своего мужа более для успехов своих в свете, предпочитала блеск и бальную славу всей поэзии в мире и — по странному противоречию, — пользуясь всеми плодами литературной известности Пушкина, исподтишка немножко гнушалась тем, что она, светская женщина par excellence [113] Превосходная в высшей степени (фр.). , привязана к мужу home de letters [114] Писателю (фр.). , — эта жена с семейственными и хозяйственными хлопотами привила к Пушкину ревность…» [115] Корф М. Л. Записки. М.: Захаров, 2003.

Как известно, зная характер Натальи Николаевны, император лично поручил В. А. Жуковскому оформить и подготовить к хранению рукописи покойного дуэлянта. Не опечатай их власти, сейчас мы наверняка не имели бы большинства подлинников и черновиков великих творений. После Натальи Николаевны Ланской (Пушкиной) сохранилось очень мало писем, и все они касаются преимущественно денежных вопросов, собственного кокетства и супружеской ревности.