Орландо де Руддер - Альфред Нобель

10 декабря 1896 года Альфред Бернхард Нобель скончался. 29 декабря его тело было доставлено в Стокгольм и похоронено на Северном кладбище рядом с прахом его родителей и брата Эмиля.

В тот же год Анри Беккерель пришёл к выводу, что соли урана без какого-либо внешнего источника энергии испускают излучение. Тогда же он заявил, что атом не является неделимой частицей, а представляет собой целую систему. Выражаясь проще, он открыл радиоактивность. И в 1903 году ему, а также Пьеру и Марии Кюри вручили Нобелевскую премию. И — опять-таки по иронии судьбы — случилось так, что большинство Нобелевских премий в области физики было вручено за исследования, посвященные тому, что было открыто в год смерти Нобеля.

Своё первое завещание Нобель составил в 1889 году. В 1893 появилось второе, и уже в нём отразилось желание Нобеля завещать все свои богатства на создание премии за важные открытия «в обширной области знания и прогресса… Предпочтение при вручении премии должно отдаваться тем, кто и на словах, и на деле показал себя борцом с предрассудками, которые до сих пор существуют в народе и правительствах и препятствуют созданию всеевропейского трибунала». Это завещание не было последним, но оно уже достаточно полно выражает окончательную волю Нобеля.

Третье и последнее завещание было составлено в 1895 году. Близкие Нобеля ничего не знали о его содержании. Нобель говорил лишь, что там содержится пункт, в котором он просит, дабы избежать риска быть похороненным заживо, после его смерти перерезать ему вены на руке. Это было чистейшей правдой, и врач, освидетельствовавший смерть Нобеля, выполнив свои обязанности, объявил, что во время бальзамирования было сделано всё необходимое, то есть в том числе и то, что составляло последнюю волю умершего.

Этот документ Нобель сдал на хранение в один стокгольмский банк. Но поводу своего завещания он не проявлял особого беспокойства; наоборот, казалось даже, что он наконец-таки успокоился. «Установление прочных связей с его родной страной в последние годы его жизни, — писал Раньяр Шольман, — а также то, что он принял окончательное решение о дальнейшей судьбе своего состояния, казалось, придали ему чувство уравновешенности и удовлетворённости, несмотря на всё более частые и всё более тяжёлые приступы его болезни. В его жизни как будто появилась новая цель, полностью занимавшая его внимание, его мысли. Он реализовал свою мечту о доме и обрёл их даже два, вдалеке от суеты больших городов. У него появились новые друзья, к которым он испытывал безграничную симпатию. Прежнее ощущение одиночества заметно смягчилось. В течение последних лет моего общения с ним я ни разу не был свидетелем приступа депрессии, которые нередко случались ещё во время его пребывания в Сан-Ремо».

А у Альфреда Нобеля был план, невероятный план, о котором стало известно только после того, как в январе 1897 года вскрыли его завещание. Первая часть содержала обычные для подобного случая распоряжения. Но после этих параграфов шли другие, в которых говорилось о вещах более серьёзных: «Всё моё движимое и недвижимое имущество должно быть переведено моими душеприказчиками в ликвидные ценности, а собранный таким образом капитал должен быть помещен в надёжный банк. Эти средства будут принадлежать фонду, который ежегодно будет вручать доходы от них в виде премии тем, кто за прошедший год внёс наиболее существенный вклад в науку, литературу или дело мира и чья деятельность принесла наибольшую пользу человечеству. Вышеназванный доход должен быть разделён на пять равных частей и распределён следующим образом: одна часть за самое значительное открытие в области физики; одна часть за самое значительное открытие в области химии; одна часть за самое значительное открытие в области физиологии и медицины; одна часть за самое значительное литературное произведение в идеалистическом направлении духа; и одна часть тому, кто проделает наиболее значительную работу в направлении полного или частичного уничтожения вооружений или организует крупный мирный конгресс. Премии за достижения в области химии и физики должны вручаться Шведской академией наук, премии за достижения в области физиологии и медицины — Каролинским институтом, премии в области литературы — Стокгольмской академией, премии за вклад в дело мира — комиссией из пяти человек, назначаемой стортингом Норвегии. Моя окончательная воля состоит также в том, что премии должны присуждаться самым достойным кандидатам независимо от того, являются они скандинавами или нет.

Париж, 27 ноября 1895 года».

Нобель в своё время не посчитал необходимым проконсультироваться у нотариуса. Он обратился к четырём членам парижского Шведского клуба с просьбой подписать этот документ. А после этого вернулся в Сан-Ремо, где он тогда проводил опыты по созданию искусственной кожи.

Подобное завещание заслуживает того, чтобы остановиться на нём подробнее. Для начала займемся постоянно высказываемой и потому уже поднадоевшей догадкой, согласно которой Нобель не назначил премию в области математики якобы по той причине, что его «жена» изменяла ему с математиком. Его «жена»? О ком здесь может идти речь? Может быть, о Софи? Возможно, так оно и было. Но при чём здесь премия?

Напомним, что математика не является наукой в строгом смысле этого слова, так как представляет собой дисциплину, которая занимается количеством, порядком и мерой. Математика стремится к представлению формы мысли, что имеет отношение скорее к философии, чем к какой-то другой эмпирической науке, и мало применимо на практике. Конечно, язык математики находит свое применение в других науках, однако не вызывает сомнения и то, что химические уравнения — это не то же самое, что уравнения математические. Наконец, во времена Нобеля медики, физики и другие учёные применяли в своих исследованиях математические методы не так широко, как это происходит в наши дни. До определённого момента, по крайней мере во Франции, врачи получали филологическое и философское образование и использовали в своей практике латинский и греческий языки чаще, чем, например, группы Галуа. И это, поверьте, было ничем не хуже.

А из этого следует, что математика вряд ли могла интересовать Нобеля и что он скорее всего не считал её наукой, за достижения в которой нужно присуждать премии. По мнению Нобеля, математики не могли принимать участия в предотвращении войн, так как оружие изобретают химики и физики, а также в совершенствовании человечества, так как для этого существует искусство. Следовательно, причин для того, чтобы учреждать премию в области математики, у Нобеля не было. Кроме того, Софи изменяла Нобелю с жокеем с ипподрома. Так что же, премия лучшему наезднику не вручается именно из-за этого?