Юрий Рубцов - Маршалы Сталина

«Когда я увидел атомный взрыв, осмотрел местность после взрыва, — рассказывал маршал военному историку Н. А. Светлишину, — я пришел к твердому убеждению, что войну с применением ядерного оружия ни при каких обстоятельствах вести не следует. Но мне было ясно и другое: навязанная нам гонка вооружений требовала от нас принять все меры к тому, чтобы срочно ликвидировать отставание наших Вооруженных Сил в оснащении ядерным оружием».

Соответственно этим выводам Георгий Константинович и действовал: энергично, видя перспективу. В определенной степени и ему Россия обязана сегодня своей независимостью в производстве военной техники: министр обороны вместе с оборонщиками В. А. Малышевым, Б. Л. Ванниковым и другими в 1954 г. поставил перед ЦК КПСС вопрос о необходимости создания второй базы ракетостроения на Урале и в Сибири. Поставил и сумел обосновать. На тех производственных мощностях наша промышленность создает сегодня межконтинентальные баллистические ракеты «Тополь-М» и ракеты-носители космических спутников.

Жуков стал одним из отцов-основателей космической гавани Байконур. Вместе с другими военными руководителями 4 февраля 1955 г. он подписал докладную записку, в соответствии с которой именно этот район был избран в качестве полигона для отработки первой межконтинентальной баллистической ракеты конструкции С. П. Королева Р-7 с дальностью полета 8 тыс. км и крылатых ракет «Буря» и «Буран» с дальностью полета 7 500—8 000 км.

Через год были проведены натурные испытания еще одной ракеты Р-5М с атомным зарядом. 2 февраля ракета с реальной ядерной головной частью стартовала с полигона Капустин Яр. Через 10,5 минут, преодолев 1190 км, она поразила цель на Семипалатинском ядер-ном полигоне. Этот успех позволил принять ракетный комплекс Р-5М на вооружение.

Итак, ракеты были успешно испытаны и поступили на вооружение. Требовалось определить места строительства боевых стартовых станций. Здесь также свое веское слово сказал министр обороны, предложив районы Воркуты и Архангельска. «Ввиду важности стартовых станций и особой заинтересованности противника в их подавлении, — обосновывал он в записке, направленной 11 июня 1955 г. Н. С. Хрущеву, — они должны быть построены в обстановке строгой секретности, хорошо замаскированы и надежно защищены с земли и воздуха. Часть наиболее важных объектов целесообразно выполнить в подземном варианте». Предложение было принято, начались рекогносцировочные и изыскательские работы. Жуков еще успел застать начало строительства объекта «Ангара», ныне известного как космодром Плесецк.

Иногда приходится слышать, что Жуков был хорош только для войны, а вот в мирное время ему было трудно найти себя. Но разве факты, приведенные выше, не опровергают подобное досужее мнение?

Середина 50-х годов стала звездным часом Жукова-политика. В 1955 г. он был выдвинут на пост министра обороны, а в декабре 1956 г. в связи с 60-летием со дня рождения удостоен четвертой (!) звезды Героя Советского Союза.

Важную роль маршал сыграл в десталинизации нашего общества, в возвращении честного имени десяткам и сотням тысяч бывших военнопленных, попавших после войны в лагеря. Решающее значение имела его позиция в июне 1957 г., когда группа старых сталинистов Маленков, Молотов, Каганович попытались выступить против линии на преодоление последствий культа личности Сталина. На заседании президиума ЦК им удалось даже провести решение об освобождении Хрущева от должности первого секретаря ЦК КПСС. Но появление уже под занавес заседания министра обороны спутало все их карты. Жуков добился, чтобы вопрос был перенесен на пленум ЦК, а затем в считанные дни с помощью военно-транспортной авиации сумел собрать в столице большое число членов Центрального комитета. Ход пленума был совершенно иным, нежели заседания президиума ЦК: сталинисты оказались здесь в меньшинстве.

Георгий Константинович выступил на нем с основным докладом, в котором на основе большого числа достоверных фактов показал истинную личину членов «антипартийной группы». Каганович, Молотов и Маленков были буквально приперты к стенке достоверными свидетельствами их личной причастности к массовым репрессиям. В частности, он говорил о бывшем председателе Совета Министров СССР: «Вина Маленкова больше, чем вина Кагановича и Молотова, потому что ему было поручено наблюдение за НКВД, это с одной стороны, а, с другой стороны, он был непосредственным организатором и исполнителем этой черной, нечестной, антинародной работы по истреблению лучших наших кадров. Маленков не только не раскаялся перед ЦК в своей преступной деятельности, но до последнего времени хранил в своем сейфе документы оперативного наблюдения НКВД. Я как-то зашел по делам к Булганину и он показал мне документы, которые по его заданию были изъяты из личного сейфа Маленкова. Что это за документы? Это документы с материалами наблюдения за рядом маршалов Советского Союза, за рядом ответственных работников, в том числе за Буденным, за Тимошенко, за Жуковым, за Коневым, за Ворошиловым и другими, с записью подслушанных разговоров в 58 томах Этот материал хранился в личном сейфе Маленкова и изъят был случайно, когда МВД понадобилось арестовать его помощника за то, что проворовался.

В том числе был также обнаружен документ, написанный лично рукой Маленкова (а я его руку хорошо знаю — у Сталина не раз во время войны вместе писали документы) об организации специальной тюрьмы для партийных кадров. И была приложена схема тюрьмы. Имена специальных инструкторов, они живы.

— Товарищи! — страстно говорил Жуков. — Весь наш народ носил Молотова, Кагановича, Маленкова в своем сердце, как знамя, мы верили в их чистоту, объективность, а на самом деле вы видите, насколько это грязные люди. Если бы только народ знал, что у них на руках невинная кровь, то их встречал бы народ не аплодисментами, а камнями. Я считаю надо обсудить этот вопрос здесь на пленуме и потребовать объяснения от Маленкова, Кагановича, Молотова за их злоупотребления властью, за антипартийные дела».

Указанные руководители были исключены из партии и сняты с тех высоких государственных постов, которые они занимали. Жуков, однако, по тактическим соображениям («в интересах сохранения единства партии») вывел из-под критики Хрущева, вина которого в репрессиях была не меньше, чем у пресловутой троицы. И тем самым подготовил свое собственное падение, ибо Никита Сергеевич слишком хорошо понял, насколько велики авторитет и влияние министра обороны. А поняв это, уже через несколько месяцев сумел удалить маршала с политической арены.

Чтобы Жуков не узнал раньше времени о планах по его низвержению, маршала в октябре 1957 г. отправили в заграничную поездку. В его отсутствие Хрущев провел через президиум ЦК решение об освобождении Георгия Константиновича с поста министра обороны.