Юрий Рубцов - Маршалы Сталина

Состоявшийся на следующий день пленум ЦК стал орудием грубой проработки маршала. В докладе М. А. Суслова были выдвинуты очень серьезные по тем временам обвинения в извращениях партийно-политической работы, «огульном избиении» командных и политических кадров, бонапартистских замашках, личной нескромности. Партийных бонз особенно испугал факт организации без ведома ЦК спецназа — школы диверсантов в две с лишним тысячи слушателей. «Товарищ Жуков даже не счел нужным информировать ЦК об этой школе, — говорил Суслов. — О ее организации должны были знать только три человека: Жуков, Штеменко [16] Тогда — начальник ГРУ. и генерал Мамсуров, который был назначен начальником этой школы. Но генерал Мамсуров, как коммунист, счел своим долгом информировать ЦК об этом незаконном действии министра».

Выступившие следом военачальники словно состязались друг с другом, кто побольнее уязвит вчерашнего министра обороны и одного из влиятельнейших членов президиума ЦК. «Я, товарищи, хотел бы указать на некоторые факты, которые не давали возможности по-настоящему работать, — заявил начальник Главного политуправления генерал-полковник А. С. Желтов. — Я вам должен сказать, в чем подоплека. Подоплека здесь в двух моментах. Во-первых, тов. Жукову стало известно, что якобы Желтов при назначении тов. Жукова высказался не в его пользу. Я это тогда высказал. Думаю, что некоторые товарищи помнят это и подтвердят.

Второй момент, о котором я хотел доложить, состоит в том, что тов. Жуков непомерно себя возвеличивал и на этой почве у нас было немало схваток. Началось в 1955 г. после прихода тов. Жукова в Министерство обороны. Не появился в связи с его назначением портрет в центральных газетах. Главному Политическому управлению был произведен такой разнос, которого он никогда вообще не видел. У меня таких примеров очень и очень много».

«Сказать, что тов. Жуков недопонимал и недопонимает роли партийно-политической работы в армии это, конечно, несостоятельно и несерьезно, и те крупные ошибки, которые допущены были Жуковым, конечно, не от недопонимания, как он, выступая здесь, говорил, это неверно, — говорил с трибуны начальник Генштаба В. Д. Соколовский. — Дело заключается именно в линии поведения…

Я хочу на ряде примеров доказать, что эта особая линия поведения вела к тому, чтобы армию прибрать к рукам в полном смысле этого слова и через армию, конечно, воздействовать тем или иным путем, я не хочу фантазировать, но воздействовать тем или иным путем, может быть, даже на Президиум ЦК, чтобы делалось по его, Жукова, желанию… [17] Вот вам и аргумент в пользу версии о бонапартизме маршала. И из чьих уст — человека, которого Жуков не раз спасал, с кем завершал войну.

Если говорить о Жукове, как о человеке, то Жуков, как человек, необычайно тщеславная и властная личность…

Возьмите работу коллегии Министерства обороны… По существу коллегия Министерства обороны была ширмой, прикрываясь которой Жуков, что хотел, то и проводил. Коллегия существовала для того, чтобы собрать кого надо и кого не надо и отругать. Любой вопрос, который стоял на коллегии, должен был обсуждаться только в угодном тов. Жукову направлении, иных мнений на коллегии Жуков не терпел. По сути дела, Жуков заставил говорить только так, как он хотел. Какая же это коллегия?..

Я присоединяюсь к решению ЦК о снятии тов. Жукова с поста министра обороны, и вся армия поддерживает это решение. Поддерживаю я и те предложения, которые вносились здесь, чтобы исключить Жукова из членов Президиума и членов Центрального Комитета».

О «тенденции неограниченной власти и чувстве личной непогрешимости», которая присутствовала у Жукова как бы в крови, о «железных» объятиях, в которые он заключил ГлавПУР, всячески подавляя политические органы в армии и на флоте, говорили маршалы Тимошенко, Конев, Еременко.

Что сказать, излишняя скромность никогда не была достоинством Георгия Константиновича. Хорошо знали о его склонности к импульсивным, волевым решениям. Еще и сегодня в армии нет-нет да вспомнят поистине легендарную «жуковскую тройчатку», в соответствии с которой подчас в мгновение ока решалась судьба офицера: снять с должности, разжаловать (то есть лишить воинского звания), уволить со службы (бывало, и без пенсионного обеспечения).

Все так, но ведь не за это в действительности сняли маршала. Еще три месяца назад его твердость и волевой напор приветствовались Хрущевым. «Спасай, Георгий, век тебя не забуду», — воззвал «дорогой Никита Сергеевич» к министру обороны, почувствовав как уходит из рук власть, которую попытались перехватить Маленков с товарищами.

И ведь, действительно, не забыл Хрущев. Сообразил: то, что оказалось не под силу партийным чиновникам, может получиться у героя войны, маршала, который и перед Сталиным не сгибался. А жуковские строгость и требовательность стали лишь удобным поводом для его освобождения от должности.

Из постановления пленума ЦК КПСС «Об улучшении партийно-политической работы в Советской Армии и Флоте»:

«Пленум ЦК КПСС отмечает, что за последнее время бывший Министр обороны т. Жуков Г. К. нарушил ленинские, партийные принципы руководства Вооруженными Силами, проводил линию на свертывание работы партийных организаций, политорганов и Военных советов, на ликвидацию руководства и контроля над Армией и Военно-Морским Флотом со стороны партии, ее ЦК и Правительства.

Партия и Правительство высоко оценили заслуги т. Жукова Г. К… Ему было оказано большое политическое доверие: на XX съезде партии он был избран членом ЦК КПСС. ЦК КПСС избрал его кандидатом в члены Президиума ЦК, а позднее — членом Президиума ЦК КПСС. Но т. Жуков Г. К. в результате недостаточной партийности, неправильно поняв эту высокую оценку его заслуг, потерял партийную скромность, которой учил нас В. И. Ленин… т. Жуков Г. К. не оправдал оказанного ему партией доверия. Он оказался политически несостоятельным деятелем, склонным к авантюризму как в понимании важнейших задач внешней политики Советского Союза, так и в руководстве Министерством обороны.

В связи с вышеизложенным Пленум ЦК КПСС постановил: вывести т. Жукова Г. К. из состава членов Президиума и членов ЦК КПСС и поручил Секретариату ЦК КПСС предоставить т. Жукову другую работу».

Все это была партийная риторика. Никакой работы для Георгия Константиновича не нашлось, а в следующем, 1958 г. его и вовсе отправили в отставку, хотя увольнение с военной службы Маршала Советского Союза шло вразрез с законом.

Борец со сталинским культом, Хрущев пуповиной прирос к тому времени. Никите Сергеевичу, как некогда Сталину, не давали покоя боязнь жуковского авторитета и зависть к жуковской славе. И спецслужбы, как и прежде, приглядывали за отставным маршалом. От «слухачей», действительно, было «ни спрятаться, ни скрыться»: