Владимир Аллилуев - Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи

Не было никакого страха и у кулачества, пытавшегося в конце 20-х годов удушить страну голодом. Когда Сталин приехал в Сибирь и обратился к крестьянам с просьбой помочь городу хлебом, один такой "испуганный" кулак ответил ему: "А ты, кавказец попляши! Тогда, может быть, мы тебе хлеба и дадим!"

Не было никакого страха и у оппозиции, с которой шли бесконечные дискуссии (см. стенограммы XI–XVII съездов партии), хотя партийные организации низового и среднего звена прямо призывали Сталина покончить с оппозицией, сместить всех с их руководящих постов и заставить их ответить перед судом.

А разве испытывали какой-либо страх эти зарвавшиеся и распоясавшиеся начальнички из ГПУ, убившие рабочего Р. Султанова? Или их шеф И. Ризаев, поручивший шурину придушить свою нелюбимую жену? Или тот же Л. Мирзоян, который почувствовал себя всесильным сначала в Баку, потом в Алма-Ате и не считался ни с чьим мнением, кроме своего?

Что-то не похоже, чтобы, допустим, сорокалетний А.Я. Каплер, еще лишь год назад получивший Сталинскую премию, испытывал страх, закрутив роман с девочкой — дочерью этого всесильного человека.

Страх — это миф, и придуман этот миф трусами, чтобы оправдать собственную трусость, ибо, как сказал М. Булгаков в своем глубоком романе "Мастер и Маргарита" устами бродяги-философа Иешуа Га-Ноцри, трусость — один из самых страшных человеческих пороков. Сказал и тут же поправился: самый страшный человеческий порок!

И если бы у нас было поменьше трусов и побольше мужественных людей, особенно в верхнем эшелоне власти, мы бы понесли гораздо меньше потерь — и человеческих и материальных.

Ведь не побоялся же И.А. Орбели написать Сталину через голову своего начальства и обратить его внимание на то, что за рубеж уходят ценнейшие произведения искусства, собранные в ленинградском Эрмитаже и других музеях страны, являющиеся национальным достоянием, он доказывал, что эта распродажа недопустима, даже если она мотивируется высокими целями — во имя закупки современных технологий. И что же? Вывоз художественных ценностей за рубеж прекратился, а И.А. Орбели был назначен директором музея Эрмитаж.

Не побоялся и М.А. Шолохов, которого ныне так оголтело травят наши плюралистические СМИ, в 1933 году обратиться к Сталину с письмом во время организованного на Дону голода и спас этим тысячи станичников от голодной смерти, а честных коммунистов от необоснованных репрессий. Спустя несколько лет смелость старого чекиста И.С. Погорелова спасла от неминуемой гибели самого М.А. Шолохова.

А.С. Щербаков, сменивший Н.С. Хрущева на посту первого секретаря МК и МГК ВКП(б), остановил в 1938 году репрессии, развязанные его предшественником, не побоявшись ответственности перед Сталиным.

Командир партизанского отряда на оккупированной врагом Белоруссии, Герой Советского Союза И. Титков отказался выполнить распоряжение одного из заместителей Л.П. Берия о расстреле группы власовцев, добровольно перешедших на нашу сторону, и через П.К. Пономаренко дошел с этим вопросом лично до Сталина. Преступное распоряжение было отменено, а все добровольно перешедшие бойцы по указанию Сталина были награждены боевыми орденами и медалями.

Правда, когда в конце 50-х годов, будучи руководителем одной из строительных организаций, И. Титков обратился к Н.С. Хрущеву с письмом, в котором говорил о недопустимости разбазаривания больших государственных средств на строительство дач для руководства, его арестовали, лишили звания Героя и приговорили к расстрелу, до крайности дело не дошло, но весь свой срок И. Титков отсидел и лишь недавно был полностью реабилитирован.

Расскажу еще об одном примечательном случае — истории генерала М.А. Пуркаева. Перед войной он работал в нашей военной миссии в Берлине. Агенты абвера решили его завербовать. Сначала подсунули ему смазливую горничную, а потом с помощью компрометирующих фотографий стали склонять к сотрудничеству. Пуркаев, однако, не дрогнул, приехал в Москву и рассказал о случившемся своему руководству. История закончилась тем, что М.А. Пуркаева вновь отправили в Берлин по распоряжению Сталина. Я целиком разделяю слова маршала А.Е. Голованова:

"Каждый также знал, что ответит сполна, несмотря ни на какие заслуги, если он мог что-то сделать, но не сделал. Всяческие отговорки, которые у нас, к сожалению, всегда находятся, для Сталина не имели никакого значения. Если же человек в чем-то ошибся, но сам пришел и сказал прямо обо всем — как бы тяжелы ни были последствия ошибки, никогда за этим не следовало наказания.

Болтунов Сталин не терпел. Не раз слышал я от него, что человек, который не держит своего слова, не имеет лица. О таких людях он говорил с презрением. И наоборот, хозяева своего слова пользовались его уважением. Он заботился о них, заботился об их семьях, хотя никогда об этом не говорил и этого не подчеркивал. Сам, работая круглыми сутками, он требовал работы и от других. Кто выдерживал, тот работал. Кто не выдерживал — уходил."

Воспитание в кадрах, особенно руководящих, ответственности являлось, на мой взгляд, сильной стороной сталинского времени.

Я бы хотел эту тему закончить еще одной сентенцией. Разве мог бы страх, под мечом которого якобы жило общество, породить такие замечательные песни, которые пел в буквальном смысле слова весь народ? Песенная классика 30 — 40-х годов всегда радует своей свежестью, искренностью, возвышенностью и красотой. И разве мог страх породить такой трудовой энтузиазм, которого не знала Россия ни до, ни, как говорится, после. Энтузиазм со страхом не совместим, как и гений со злодейством.

Летом 1943 года Светлана закончила школу и поступила в Московский университет на исторический факультет. Была с этим связана одна забавная история. Не помню почему, но она вовремя не представила документы в приемную комиссию, а когда собралась это сделать, прием был уже закончен. Как раз в тот день Светлана встретилась с отцом. Тот поинтересовался, где она думает учиться дальше. Светлана ответила и рассказала о своей неудаче. "А ты пойди к председателю приемной комиссии и хорошенько попроси его. Я думаю, тебе помогут", — посоветовал Сталин.

Светлана так и сделала, но вопреки ее ожиданиям председатель только развел руками. Ничем, мол, помочь не могу, прием документов действительно закончен. "А папа сказал, что вы мне поможете", — пролепетала вконец обескураженная Светлана. "У вас, видимо, очень грозный папа", — улыбнулся председатель и только тут поинтересовался фамилией абитуриентки. И он действительно помог.

5 июля 1943 года началось крупнейшее сражение Великой Отечественной войны — битва на Курской дуге. Руководство вермахта тщательно разработало и подготовило операцию, которая получила кодовое название "Цитадель".