Владимир Аллилуев - Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи

Гитлер стремился во что бы то ни стало возвратить ускользнувшую после Сталинграда от него стратегическую инициативу, иначе проигрыш войны был неизбежен.

Эта операция планировалась как "единый бросок", направленный на окружение и молниеносный разгром советских войск в районе Курска. Гитлеровское командование ставило перед войсками задачу "обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке, чтобы, используя местное подавляющее превосходство во всех средствах наступления (танках, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т. д.), одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и таким образом замкнуть кольцо окружения".

Главную полосу советской обороны предполагалось прорвать в течение двух суток, и к исходу четвертого дня наступления ударные группировки вермахта должны были соединиться восточнее Курска. Окружением и разгромом более чем миллионной группировки советских войск в районе Курского выступа немецко-фашистское командование намеревалось взять реванш за Сталинград.

Гиммлер, выступая перед офицерами танкового корпуса СС в апреле 1943 года в Харькове, выразил позицию руководства фашистского рейха предельно цинично: "Здесь, на Востоке, решается судьба. Здесь русские должны быть истреблены как люди и как военная сила и захлебнуться в своей собственной крови".

Позднее, рассчитывая на успех "Цитадели", Гитлер намеревался провести мощное наступление на Москву и на ее плечах осуществить давно вынашиваемый план "Песец" — молниеносную оккупацию Швеции.

Операция "Цитадель" была задумана руководством вермахта ранней весной 1943 года. Вскоре эта информация стала известна нашему легендарному разведчику Н.П. Кузнецову, а от него — Ставке.

Через несколько месяцев Н.П. Кузнецов сообщил сверхсекретную информацию о том, что на Тегеранской конференции силами гестапо готовится операция по физическому уничтожению "Большой тройки" — Сталина, Рузвельта, Черчилля, — и даже сообщил словесный портрет одного из руководителей этой операции — офицера гестапо фон Ортеля. Таким образом, обе стороны — и немцы, и мы — тщательно готовились к сражению на Курской дуге. Причем в вермахте до последнего момента не догадывались, что их "Цитадель" нами рассекречена.

Мы знали, что противник исключительно силен и к сражению подготовился основательно, создав мощную оборону, введя новую военную технику. Бои обещали быть тяжелейшими, кровопролитными, и наш успех в них висел на ниточке. Как сейчас нужен был бы второй фронт!

Сталин настойчиво добивался от союзников, "чтобы второй фронт на Западе был открыт. весной или в начале лета". Однако союзники, верные своей тактике — пусть Германия и СССР поглубже увязнут в войне и ослабеют как можно больше, — под разными предлогами откладывали его открытие. На Вашингтонской встрече в мае 1943 года союзники отложили открытие второго фронта до следующего, 1944 года. В ответном письме от 11 июня Сталин заявил:

"Это Ваше решение создает исключительные трудности для Советского Союза, уже два года ведущего войну с главными силами Германии и ее сателлитов с крайним напряжением всех своих сил, и предоставляет советскую армию, сражающуюся не только за свою страну, но и за своих союзников, своим собственным силам, почти в единоборстве с еще очень сильным и опасным врагом". Советское правительство заявляло, что оно не может согласиться с таким решением.

Черчилль в письме от 19 июня пытался оправдаться. Тогда Сталин в пространном послании от 24 июня по пунктам разбил все хитроумные построения британского премьер-министра. С железной логикой, столь присущей ему, Сталин напоминал Черчиллю обо всех обещаниях открыть второй фронт, сделанных союзниками за 1942–1943 годы. Завершалось послание следующим образом: "Вы пишете мне, что Вы полностью понимаете мое разочарование. Должен Вам заявить, что дело идет здесь не просто о разочаровании Советского Правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям. Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, в сравнении с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину".

Третье военное лето советскому народу, его армии приходилось сражаться, только полагаясь на свои силы. Конечно, наше Верховное командование не очень-то рассчитывало на помощь союзников, наращивая из месяца в месяц нашу военную мощь, но оно было вправе надеяться на то, что военные действия союзников сократили бы наши людские потери, сберегли бы жизнь многим тысячам советских людей.

Битва на Курской дуге продолжалась с 5 июля по 23 августа 1943 года. Войска Степного фронта при активном содействии Воронежского и Юго-Западного фронтов, освободив город Харьков, поставили последнюю точку в этом великом сражении.

А пятого августа Москва впервые салютовала в честь освобождения старинных русских городов Орла и Белгорода. Это был незабываемый по красочности салют и по той атмосфере приподнятости, что царила тогда на московских улицах и площадях.

В этой Курской битве произошло самое крупное в истории встречное танковое сражение на поле под Прохоровкой, решившее, как я полагаю, успех всей битвы. Вот как вспоминал о начале танковой битвы командующий 5-й гвардейской танковой армией П.А. Ротмистров. Это было 12 июля.

"В первые же минуты сражения, поднимая черные тучи пыли и дыма, навстречу друг другу двинулись две мощные лавины танков. Солнце помогало нам. Оно хорошо освещало контуры немецких танков и слепило глаза врагам.

Первый эшелон атаковавших танков 5-й гвардейской танковой армии на полном ходу врезался в боевые порядки немецко-фашистских войск. Сквозная танковая атака была настолько стремительна, что передние ряды наших танков пронизали весь строй, весь боевой порядок противника. Боевые порядки перемешались. Появление такого большого количества наших танков на поле сражения явилось для врага полной неожиданностью. Управление в его передовых частях и подразделениях вскоре нарушилось. Немецко-фашистские танки "тигр", лишенные в ближнем бою преимущества своего вооружения, успешно расстреливались нашими танками "Т-34" с коротких расстояний и в особенности при попадании в борт".

Битва под Прохоровкой и ее исход означали, что инициатива с этого момента полностью перешла в руки советских войск и их командования. "Цитадель" разбилась о "Кутузова", так называлась наша операция контрнаступления советских войск.

По размаху, ожесточенности, по своим результатам битва на Курской дуге встала в ряд крупнейших во второй мировой войне. За сравнительно короткий срок на относительно небольшой территории в сражение с обеих сторон было вовлечено более 4 миллионов человек, свыше 69 тысяч орудий и минометов, более 13 тысяч танков и самоходных орудий, около 12 тысяч боевых самолетов.