Игорь Зимин - Ювелирные сокровища Российского императорского двора

С Малой императорской короной императрицы Марии Александровны в августе 1856 г. произошел эпизод, отмеченный мемуаристами, придавшими ему большое значение. Дело в том, что во время процедуры коронации Малая императорская корона, неловко закрепленная булавками на голове императрицы Марии Александровны неквалифицированными статс-дамами, упала с головы императрицы на каменный пол Успенского собора. Те, кто стояли поблизости своими телами буквально прикрыли побелевшую (к тому же еще беременную) императрицу от взглядов присутствующих. Корону вновь спешно надели на голову императрицы, и церемония продолжилась. Однако тогда многие (да и сама императрица) сочли этот эпизод недобрым предзнаменованием. И действительно, когда в мае 1880 г. Мария Александровна умерла, и император Александр II спешно женился на княжне Е.М. Долгорукой, многие вспомнили этот эпизод в августе 1856 г.

Если упомянуть о коронационных костюмах, использовавшихся в 1856 г., то представление о них дает коронационная мантия императрицы Марии Александровны [296]. Драгоценная «золотая» парча («золотой требликатный глазет») была изготовлена в Санкт-Петербурге на фабрике золототканых и золотошвейных изделий И.П. Лихачева. В тканевое полотно вплели цветные шелковые нити, которые превращались в черных гербовых орлов. С этой работой за 4 месяца успешно справились 30 лучших мастериц из Торжка, славившегося золотошвейными промыслами.

Коронационный мундир Александра II изготовили на Придворной фабрике офицерских вещей Е.Д. Битнера, которая находилась близ Аничкова моста на Троицкой ул., 10 (ныне ул. Рубинштейна) в Санкт-Петербурге. Это был двубортный суконный темно-зеленый общегенеральский мундир с красным воротником и обшлагами. Он застегивался на шесть золоченых пуговиц и имел золотую вышивку по воротнику, обшлагам и клапанам [297]. После коронации, в 1857 г., продавцы военных вещей Ф.К. и П.А. Битнеры получили звание придворных поставщиков.

Александр III стал императором 1 марта 1881 г., в день гибели своего отца от рук террористов-народовольцев. Поскольку существовала реальная угроза повторения террористического акта против нового императора, то из соображений безопасности коронационные торжества отложили. Кроме того, легитимность Александра III, как императора, ни у кого не вызывала сомнений, поэтому с коронацией можно было не торопиться. Эти два с лишним года стали напряженным временем смены внутренних и внешнеполитических ориентиров власти, подбора кадров на ключевые посты и реорганизации силовых структур. Немаловажным фактором было и то, что за два года удалось практически покончить с революционным подпольем, которое с 1879 по 1881 г. буквально терроризировало центральные органы власти.

Следует упомянуть и о том, что Александр II, вступив в морганатический брак с Е.М. Долгорукой в июле 1880 г., готовил коронацию своей молодой жены на осень 1881 г. Об этом прямо пишет в своих воспоминаниях великий князь Александр Михайлович. Эта коронация не состоялась.

Примечательно, что на фоне подготовки к коронации Александра III, Оружейная палата Московского Кремля пополнилась двумя коронационными предметами. Дело в том, что летом 1881 г. в Тифлисе состоялся Археологический съезд, на который отправили представителя Дворцового ведомства действительного статского советника Филимонова. Кроме присутствия на съезде археологов у Филимонова было еще одно особое поручение: «Собрать на Кавказе сведения о судьбе древнегрузинских регалий». Скорее всего, какие-то сведения об этих регалиях у специалистов Оружейной палаты были. Кроме того, в это время собирался исторический материал к готовящейся коронации Александра III. Только это объясняет особое поручение, которое имел статский генерал. Поиски Филимонова увенчались успехом. Он обнаружил в ризнице Мцхетского собора, где совершались коронования грузинских царей, два фрагмента таких регалий. Один из фрагментов являлся навершием скипетра и имел вид многогранного яблока. Другой фрагмент имел форму трубки (скипетра?). «…Оба устроены из золотых стенок, украшенных живописною эмалью Грузино-Персидской работы, конца XVII века» [298]. О находке немедленно доложили «на самый верх». Сначала министру Императорского двора графу И.И. Воронцову-Дашкову, а затем и Александру III, который 16 февраля 1882 г. распорядился приобрести для Московской Оружейной палаты фрагменты грузинских коронационных регалий за 1000 руб.

Все коронации имели свой бюджет. На этом важнейшем для самодержавной власти действе, придававшем всей системе власти легитимность, дарованную Богом, не экономили. Коронация 1883 г. готовилась особенно тщательно, поскольку времени для ее подготовки было достаточно.

Коронация императора Александра III состоялась 15 мая 1883 г. Если сосредоточиться только на императорских регалиях и особенностях коронации, то следует признать, что коронацию 1883 г. провели самым традиционным образом. Такая традиционность и определенное возвращение к истокам, также было частью формирующегося сценария власти Александра III. Надо заметить, что к новшествам в коронационных торжествах 1883 г. не только не стремились, но всеми силами старались их избегать, поскольку соблюдение буквы и традиции коронационных торжеств было зримым свидетельством преемственности власти российских монархов. Одним из проявлений этой преемственности стало использование в 1883 г. полного комплекта императорских регалий, подготовленного к коронации 1856 г. Эта была, пожалуй, первая коронация, когда комплект императорских регалий использовали полностью и без всяких изменений.

Для проведения коронации выделили огромные средства, как из средств Государственного казначейства (ровно 4 млн руб.), так из средств Министерства Императорского двора (2 228 944 руб.). Важной частью подготовки коронационных торжеств стали масштабные реставрационные работы, проведенные не только в Московском Кремле, но и в других дворцовых и театральных зданиях Москвы. Это было необходимо, поскольку многие их этих зданий и дворцов за время царствования Александра II пришли в ветхость [299].

Примечательно, что Александр III лично отслеживал качество реставрационных работ. Так, «он со вниманием следил за реставрацией живописи в московском Благовещенском соборе, лично осматривал (ее) до приступа к работам, а затем на докладе написал: „Чтобы при восстановлении живописи открытые древние изображения были возможно менее записаны“. Дальше указывалось: „Не употреблять ни лака, ни мастики“. По поводу обновления раки св. Стефана Пермского в храме Спаса на Бору два раза отметка: „По старому рисунку“». [300]

Отчасти подверглись реставрации и коронационные регалии. Еще в июле 1882 г. министр Императорского двора направил запрос чиновникам камерального отделения Кабинета: «…Нет ли недостающих бриллиантов в Императорской короне, хранящейся в Бриллиантовой комнате Зимнего дворца» [301]. Судя по ответу, причины для таких вопросов имелись, поскольку чиновники сообщили министру, что «…все бриллианты находятся на лицо; только один выпал из оправы и его следует вкрепить, а вообще саму корону несколько поправить; в малой короне – недостает 25 больших солитеров, которые по объяснению камер-фрау фон Винклер и делавшего эту корону ювелира Зефтингена для коронования в Бозе почивающей Императрицы Марии Александровны были взяты из бриллиантового колье Ея Величества, принадлежащего теперь Государыне Императрице Марии Федоровне» [302]. Недостающие для Малой императорской короны солитеры предлагалось позаимствовать «из означенного колье», или же выбрать из отдельных солитеров, хранящихся в Бриллиантовой комнате.